На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

— Работа продвигается. Первые реактивные минометы уже на испытаниях. Металлурги творят чудеса, химики тоже. Оборудование у них тут и правда отменное.

— Какова общая ситуация?

— Криоксы пока держатся. «Уэллс», пилотируемый Рэем, уничтожил несколько крабов. Бомбы скоро уже будут готовы. Строительство самолетов идет, но первый появится дней через двадцать пять — тридцать, не раньше.

— Что с пилонами?

— 44-й мы вернули, но в любой момент можем потерять 28-й. Постараемся этого не допустить — направили туда тридцать два криокса.

— Как там наши товарищи?

— Поль весь в работе, сутками не вылезает из лабораторий. Рэй занят обучением пилотов. Вот только Луи…

— Что с ним?

— Да какой-то он вялый, аморфный. Делает все, будто во сне. Это было для него слишком тяжелым ударом.

— Знаю. Сам такое пережил когда-то… А Ингрид?

— С ней все в порядке. Быть может, немного устала, но она в этом никогда не признается. За тебя, конечно же, переживает.

— Я тут в полной безопасности. Правда, когда решил обойти наши передовые посты, мои офицеры взвыли во весь голос!

— Там у вас, наверно, идут ожесточенные бои?

— Ожесточенные — это еще мягко сказано! Так что с реактивными минометами не затягивай!

— О'кей. Ну, все тогда, до связи… Ах да, чуть не забыл. В одном из наземных сражений была ранена Анаэна. Три осколка снаряда вошли ей в правую ногу. Впрочем, ранение несерьезное.

— Каковы ваши потери?

— Потери мы, увы, несем тяжелые. Но они все же не столь значительны, как у черных: согласно докладам Совета, с начала военных действий мы лишились 321 криокса, а враг — 950 крабов, не говоря уж о тех, которых уничтожил «Уэллс». Старине Г. Д. такая война миров и не снилась! А что у вас?

— 265 убитых, примерно столько же — тяжелораненых, вдвое больше — получивших легкие ранения.

— Это официальные цифры?

— Да. Можешь передать их Совету. И не забудь про минометы.

— Считай, они уже у тебя. Ну все, пока!

Как только экран погас, Бернар связался с Бильсом. Ситуация там оставалась прежней; он передал новости и анонсировал скорое появление мощного оружия. Затем он провел предварительный инструктаж будущих огнеметчиков, инструктаж беглый и не слишком детальный, так как какими именно будут эти огневые средства, он еще не знал. Среди добровольцев была и уже знакомая ему девушка-пулеметчица, Мауно. После того как остальные ушли, Бернар задал ей несколько вопросов — не только из любопытства, как он пытался себя убедить, но и из внезапно возникшей симпатии. Она была совсем юной и хрупкой, с — большая редкость для ее расы! — зелеными глазами и медно-красной шевелюрой, которая делала ее немного похожей на Ингрид. Она рассказала, что учится на инженера-металлурга, и что незадолго до прилета землян два ее брата были убиты черными. Она говорила о черных с такой ненавистью, что ее аж трясло, и мечтала о том, чтобы улететь с землянами, когда они отправятся назад, но боялась, что Совет ей этого не позволит. В прошлом году, по ее словам, она объехала на криоксе всю планету.

— Видишь ли, — говорила она Бернару (сперва марсиане обращались к землянам на «вы», но теперь, после натурализации последних, перешли на «ты»), — я хотела бы узнать Землю не только ради того множества вещей, которым могло бы меня научить подобное путешествие, но еще и потому, что у вас есть океаны, облака, горы. Я видела все это в старых-престарых фильмах, снятых еще в те времена, что предшествовали великой катастрофе, но это все-таки не одно и то же. Как думаете, я могу полететь с вами?

— Не вижу к этому никаких препятствий, так как — увы! — два места у нас теперь свободны. Но согласится ли на это Совет? И потом, знаешь ли, на Земле отнюдь не все так прекрасно. Там гораздо более сильная гравитация, из-за чего у тебя могут возникнуть проблемы.

— Я к ней привыкну. В крайнем случае создам машину, которая доставит меня обратно…

— Хорошо. Только давай вернемся к этому разговору позднее. Как-никак, сейчас идет война, и на кону в ней — судьба всей твоей расы.

— Уверена, мы победим. Ваше прибытие пробудило во всех нас энергию и какие-то скрытые силы. Мне вернуться на свой пост, к пулемету?

— Нет, останься здесь.

Из глубины его сна Бернару показалось, что кто-то зовет его. Он устало — предыдущий день выдался крайне тяжелым — открыл глаза и увидел Мауно. Девушка выглядела встревоженной. Он тотчас же распрямился:

— В чем дело?

— Они атакуют. Уже заняли перекресток.

— А пулемет?

— Кончились припасы. Пулемет теперь тоже у них.

— А его расчет?

— Они все мертвы.

— Черт возьми!

Он вскочил на ноги. Где-то вдали шло сражение, шум которого, прокатываясь по галереям, разносился на многие километры.

— Почему меня раньше не разбудили?

— Командиры думали, что продержатся.

— Ладно. Не все еще потеряно.

Он связался по радиотелефону с Анаком.

— Что там с огнеметами?

— Уже отправляю самолетом. Их там десять штук. Плюс запасы горючего.

Бернар произвел быстрый подсчет. Они будут здесь часа через два. Еще час уйдет на то, чтобы разобраться в их функционировании и доставить к месту боя. Итого — три часа. Необходимо продержаться еще как минимум три часа. Он вызвал к себе начальника генштаба, Билои.

— Я должен сам взглянуть на то, что там происходит. Централизуйте новости, восстановите связи. И постарайтесь больше не плошать. Это единственный ваш шанс исправить допущенную вами небрежность и спасти свою шкуру!

Он взял два револьвера, карабин и с десяток гранат, а затем сказал Мауно:

— Останешься здесь. Собери огнеметчиков, чтобы нам не пришлось терять время, когда прибудет оружие. Считай, это приказ. Выполняй.

С небольшой, человек в десять, группой сопровождения, он начал пробираться по галереям. Миновал санчасть, в которую свозили раненых, потом две линии обороны. За одним из углов шел яростный бой. Вражеская пуля отколола кусок скалы чуть правее его плеча, срикошетировала и угодила в висок одному из его людей, убив его наповал. Подобрав боезапас убитого, они ползком двинулись в обход.

В ярком свете Бернар видел бегающих, прыгающих, прижимающихся к земле, стреляющих черных. Ответный огонь желтых был каким-то вялым. Должно быть, у оборонявшихся уже заканчивались патроны.

«Этому идиоту Билои придется сильно постараться, чтобы спасти свою шкуру!» — подумал он.

Оборону облегчал ров, который проходил через всю галерею, и в котором можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Бернар пригибаясь пробежал метров десять-пятнадцать вдоль одной из стен, запрыгнул в ров и взглянул на часы. До прибытия огнеметов оставалось еще полтора часа.