Мятежный рейд (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Дурак или нас считает дураками? Большей глупости никогда не слышал. «Ах, они не понимали, что творят!» Чистые, благородные люди, вдруг решившие напасть на чужой корабль, перебить экипаж и завладеть всем имуществом — этот обрюзгший человек хоть сам себя слышит? Судя по скептически поджатым губам Николя — он думает о бейлифе то же самое.

— Так как мы поступим? — спросил я, стараясь не выплеснуть гнев наружу. Мало ли чем обернется моя несдержанность? Чужой город, другие нравы и нервозность от неизвестности — взрывоопасная смесь. — Отпускать злодеев, замаранных кровью, я не имею права. Вы не хотите их судить или хотя бы бросить в темницу, пока собираются свидетельские показания.

— А кто их будет давать? — поморщился хозяин дома. — Экипажи кораблей и члены наёмного отряда не считаются свидетелями как заинтересованные лица. Жители рыбачьего поселка? Они скажут, что спали и ничего не слышали.

— То есть, вы отказываетесь применить к преступникам хоть какую-то толику правосудия? — мне всё стало понятно. — Речная Хартия уже не является документом, по которому любой город, стоящий на Рокане и Эритии, может брать на себя функции суда?

— Раньше пиратов, пойманных на преступлении, вешали на реях, — пожал плечами бейлиф, сцепив пальцы рук на животе. — Если вы так ратуете за Речную Хартию, кто вам мешал вздёрнуть злодеев там же, на месте? Сейчас судопроизводство разнесено по провинциям, каждый судья сам решает, как поступить. Междуречье находится в юрисдикции Натандема, вот туда и везите своих пленников.

— Командор, а давай их здесь отпустим, — лениво проговорил Рич, — раненных и ослабленных. Если сдохнут на улицах Ромси — барон Марисьяк будет очень недоволен, что его людям не помогли.

Бейлифу его слова не понравились. Он свел брови к переносице, поиграл ими, пока обдумывал как ответить наглому слуге, как с улицы послышался глухой звон с колокольни.

— Увы, господа, я ничем не могу вам помочь, — обрадовался Беддо, решив соскользнуть с опасного разговора. — У вас два варианта: заботиться о раненых, пока их не доставите в Натандем, чтобы сдать королевскому дознавателю, или доделать то, что и должно при угрозе ваших жизней.

Проще говоря, он откровенно предложил нам удавить пленников и не мучиться угрызениями совести.

— При военном положении таких разбойников можно судить в любой деревне, — заметил Николь.

— У нас военное положение? — удивленно вздернул брови бейлиф. — Нет-нет, господа, не толкайте меня на должностное преступление. Я все сказал… А теперь прошу покинуть дом. У меня неотложные дела, — он грузно поднялся с кресла, на что нам тоже пришлось встать и раскланяться.

Мы молча шли к центральной площади, не замечая раскаленного солнца на небе, ни густых запахов, висящих плотным облаком над крышами домов, ни ставших вдруг пустыми улочек.

— Хитрый, гнида, — не выдержал Рич, на ходу умудряясь подрезать ногти своим страшным метательным клинком. — Не захотел брать на себя ответственность.

— Так-то он прав, — возразил Пенберти. — Если бы в городе знали о введённом военном положении, то бейлиф не отвертелся бы от своих обязанностей. Но мы только можем догадываться, что происходит в верховьях Роканы. Мы даже ни одного патрульного корабля здесь не видели.

— Ну, я, например, вижу, — ухмыльнулся Рич и вытянул руку вперед, а острие клинка, словно компас, указывало на северо-запад.

— Не может быть, — Николь даже снял свою шляпу.

С той стороны к Ромси приближались три точки, явственно выделяющиеся на лазурном фоне неба своими очертаниями. Опытный взгляд мог сразу определить, что две из них были корветами Патруля. Они летели довольно быстро, и в какой-то момент стали снижаться по горизонтальному лучу. А вот третья точка, пузатая как раскормленная муха, шла вяло. Судя по очертаниям, это фрегат.

— Садятся на воду, — понял я. — Вот вам и ответ.

— Я ничего не понял, — пожал плечами Николь.

— Во власти не дураки находятся. Люди, отвечающие за войсковую операцию, всё прекрасно понимают. Если патрульные корветы появились в Ромси, значит, генералы осознают, где мятежники могут ускользнуть из блокады. Или намеренно будут их туда загонять.

— Но пока всё тихо! — воскликнул управляющий. — Мы не слышали канонаду пушек, не видели крестьян, бегущих от войны. Ничего этого нет!

— Последние приготовления, — успокоил его Рич. — Обычно, когда кольцо окружения замыкается, противнику дают пару дней на осмысление своего будущего. Или они начнут атаковать сразу, что приведёт к их гибели, или сдадутся.

— Два дня? — Пенберти замедлил шаг. — Но в таком случае нужно быстрее уходить из Ромси! Я предпочту пережить мятеж в Осхоре, лишь бы товар дошёл до места назначения без потерь!

— Вряд ли капитан Хубальд сейчас же вытравит якорь и помчится дальше, — с сомнением ответил я, глядя на снижающиеся корабли. — Он хотел провести осмотр трюмов, а это займет весь световой день. Пойдём завтра. И надеюсь, ничего не произойдёт.

Мы заторопились к порту. Самые глазастые жители города — а они состояли предпочтительно из детей и подростков — уже подняли шум, что в город прибыли королевские войска. Народ, пережидавший жару в прохладных домах, стал высыпать на улицы.

— Пожалуй, надо пообедать, — предложил я, представив, что сейчас творится на берегу. Патрульные корветы не имеют больших экипажей, но вот фрегат — это почти триста человек на борту. Получается, полутысяча моряков заполонят город вечером, и головной боли для гарнизона Ромси прибавится. Погромы и драки точно будут.

— Я согласен, — потер руки Рич и кивнул на высокое крыльцо, ведущее в таверну «Козочка», как горделиво гласила надпись на фигурно вырезанной доске. — А вот как раз и местечко подходящее.

Таверна, к моему удивлению, оказалась приятной на глаз. Все чисто, столы выскоблены добела, на стенах висят горшки с цветами, между столов бегают две молоденькие подавальщицы в белых фартуках. Да и публика сплошь из посетителей благоприятного вида: мужчины в сюртуках, с гильдейскими жетонами на груди, даже женщины есть под присмотром своих сопровождающих. За порядком присматривают двое крепких парней в кожаных жилетках. И главное, не пахнет прогорклым маслом, пережаренным луком и невесть чем ещё, от чего хочется, зажав нос, выскочить на улицу.

Мы заказали жареных цыплят, жгучую приправу к ним, сыр, зелень и хлеба. Чтобы все это легко проскользнуло внутрь, кстати оказался кувшин с холодным пивом.

— О чём задумались, Николь? — дружелюбно спросил я, когда Пенберти после нескольких цыплят и двух кружек пива подпёр подбородок рукой.

— Фрегат ведь морской корабль, — откликнулся управляющий. — Разве он может сесть на реку? А как же вес, размер, водоизмещение?

— В таких случаях подготавливают специальные сухие доки, — пояснил я. — Но как-то с трудом вспоминается, чтобы морское судно садилось на воду. Судя по картам, глубина Роканы возле Ромси позволяет совершить посадку фрегату.

— А если осадка будет слишком глубокой? Корабль сядет на мель?

— Николь, поверьте, для военного судна с полным набором гравитонов не составит труда подняться в воздух, будучи зарытым в песок по самую ватерлинию, — я улыбнулся. — Так что не переживайте за королевский флот.

— За него я как раз и не беспокоюсь, — отрезав от сыра кусок, Пенберти печально сожрал его. — Я переживаю, чтобы фрегат не перегородил русло. Мы можем застрять здесь надолго.

— Давайте надеяться на лучшее, — Рич вообще не унывал, успев расправиться с большей частью цыплят, о чем говорила горка косточек перед ним. — Мне тоже здесь не хочется оставаться. Большие дела закручиваются.

— Не узнаю тебя, дружище, — я отхлебнул слегка горчащего пива. — Раньше ты просто рвался в любую заварушку.

— Теперь есть ради кого жить, — усмехнулся Рич, намекая на Озаву.

Черт, да у них и в самом деле все серьёзно. Ну вот чем эта невзрачная девчонка привлекла моего лучшего штурмовика?

— Да не переживай так, командор, — пластун, кажется, прочитал мои мысли. — Ничем она меня не опоила, магию не использовала.