Дневник Тринадцатого императора-3 - Олег Федоров

Тут дружный хохот раздался уже в нашей компании, бедный Арендт. Но он нашёл в себе силы, успокоился и продолжил рассказ о выполненных работах и испытаниях парашюта. Работы было много. До производства капрона, из которого изготовлялся Д-6, ещё далеко. Потому, купол Д-6-19 изготовляли из специального шёлка, а материалы на стропы и "упряжь", позаимствовали в парусном флоте. После таких замен, без испытаний никак нельзя. Вот их и провели. Последние серии, проводили при скорости ветра у земли, около пятнадцати метров в секунду. Результат известен.

Трофимов предложил, нанести визит в столовую, а затем ехать сразу на левый берег. Предложение было принято, и все отправились обедать. После такой прогулки по свежему воздуху, стол быстро опустел. Сменились мои казачки. Наша группа направилась к мосту через Линду.

На том берегу в специальном ангаре хранился мотовоз. Уникальной и пока мало кому известной конструкции, но Трофимов уверял, что он с ним справиться. Действительно, через десять минут мы уже достаточно быстро мчались по рельсам. Вдали показалась башня управления полётами, а железка закончилась большим разъездом с несколькими платформами.

Всё приехали, дальше надо идти пешком.

Мы выбрались из этой ноу-хау конструкции и ведомые Трофимовым и Рыкачёвым, направились в сторону башни. Прима пилот России давал пояснения, сопровождая их стремительным жестикулированием, но всё равно не успевал за сменяющейся ситуацией. Когда мы подошли к баше, уже несколько маленьких юрких самолётов, (чрезвычайно похожих на У-2) произвели посадку. Их откатили в ангары, множество которых находилось на другой стороне поля. Похоже, что часть ангаров служила сборочными цехами для этих летающих учебных парт. Очень полезные и нужные аэропланы.

- Сколько учебных машин сейчас выпускается в этих цехах?

Спросил я у Трофимова. Он на мгновение задумался, а когда сообразил, о каких машинах я говорю, ответил:

- Сейчас, Александр Фёдорович, распорядился ограничиться выпуском одного аэроплана в неделю. Не достаёт моторов. Если они в достатке будут, то по аэроплану в сутки можем выпускать.

- Больше тоже сможем, но тогда не будет хватать испытателей, для их первого облёта по полной программе.

- Для получения квалификации испытателей Можайский установил планку не менее 800 часов налёта. Уверен, что он абсолютно прав, но от этого пилотов больше не становится. Потому он почти безвыездно находится в Лбищенске, там вторая школа строиться. Часть опытных пилотов и других специалистов уже тоже там.

Всё это время, в отдалении, над нами в вышине выделывали свои диковинные пируэты воздушные машины, на которых учились летать обыкновенные Русские люди, которым изначально предназначалось передвигаться только по земле. Часть моих сопровождающих видевшие это первый раз в жизни смотрели во все глаза. Некоторые даже их протирали.

Тишина на некоторое время, установившаяся над взлётным полем, позволила нам услыхать другой менее громкий, но более раскатистый звук работающего мотора.

- Ваше Императорское Величество и Вы господа, прошу садиться.

Несколько обычных безмоторных шарабанов, запряжённых двумя кониками, стояли в тени башни управления полётами. Они-то и подвезли нас последние несколько километров до полигона, на котором испытывался вертолёт. Если вас интересует тип, то это был Ка-10М в той истории. Как он будет назван в этой реальности, я ещё не знал, сейчас он проходил ресурсные испытания.

Вертолёт был привязан к траверсе прямоугольной конструкции, которая в свою очередь крепилась к земле четырьмя тросами. Именно силовая установка вертолёта и издавала тот звук, который мы слышали.

Невдалеке находилась группа строений, в которой этот вертолёт был построен. Мы осмотрели вертолётные мастерские, заводом это пока назвать язык не поворачивался, но если сделать поправку на время, то возможно и завод.

На предприятии (нашёл нужное слово) было очень чисто, никаких стружек, гаек, ветоши и досок. Не говоря уже об окурках и прочей прелести заводов 30-х годов. На трёх стапелях достраивались родные братья виденного нами летуна. Один был на завершающей стадии готовности. Я задал Рыкачёву вопрос.

- Михаил Александрович, какую горизонтальную скорость будет иметь аппарат?

- Пока мы ориентируемся на расчётное значение около 115 км/час. Испытания ещё не проводились.

- Я хочу вам посоветовать, несколько достроить этот образец. Вот тут установить обтекатель, а здесь щитки, получится кабина, таким образом, Вы защитите пилота от потока, набегающего ХОЛОДНОГО воздуха. Поверьте, что ему и на меньших скоростях будет иначе ОЧЕНЬ холодно.

- Когда продумаете окончательную конструкцию кабины, свяжитесь, пожалуйста, с нашими химиками, вместе подумайте над материалами для остекления. Они у них уже на выходе.

Обратно ехали медленнее, видимо впечатления тоже имеют свою массу отличную от нуля.

Мотовоз, который доставил нас сюда, уже отогнали, поэтому возвращались мы поездом. Он был полупустым.

- А почему людей так мало?

Обратился я к Трофимову.

- Так ведь почитай половина в Лбищенск переведены, а сюда в июле-августе "салаги" приедут, тогда не протолкнуться будет.

Оставшиеся несколько минут путешествия ехали молча. Я думал, что ещё предпринять для становления воздушного флота России. Мои сопровождающие, наверное, думали, о том какие впечатления у ЕИВ от результатов их труда и забот сложились. Мне в голову лезла одна авантюрно-упрямая мысль, которую я старался загнать подальше и поглубже, но она нет, нет, да всплывала на поверхность….

По прибытию на место, я поинтересовался, как осуществляется связь с Нижним, на что мне было сказано, что связь регулярная и обеспечивается пароходиками. Зимой же, налажена санная дорога.

- А что сегодня ещё будет пароход в Нижний?

Спросил я уже Арендта (похоже, он всё-таки по хозяйству главный).

- Да! Ваше Величество! Сегодня суббота и через час будет ещё один дополнительный "субботний" катер.

- Володя!

- Слушаю Вас, Ваше Величество!

- Отправитесь в Нижний. Побываете у Генерал-губернатора, затем на телеграфе и найдёте Узатиса. Переночуете в городе, а назавтра к 14 часам, Губернатору и Узатису быть здесь. Да без всей этой публики, которые сопровождающие…

- Разрешите идти?

- Действуйте!

Утро воскресного дня было очаровательно, если позволено к погоде употреблять такое прилагательное. Трофимов и Арендт, ждали меня внизу. Мы споро позавтракали и двинулись через мост по вчерашнему маршруту. У башни управления полётами, увешанной по периметру балкона сигнальными полотнищами, я поинтересовался у Трофимова:

- Александр Александрович! Найдётся учебный самолет для провозки ЕИВ?

Видимо это желание авантюрно-упрямое, ещё со вчера было у меня на лбу писано, потому неожиданностью оно не явилось.

- Да Ваше Величество! Как только пожелаете!

- Считайте, что уже пожелал!

Я в кабине У-2, они все здесь с дублированным управлением. Осматриваю приборы. Авионика, более чем скромная, но в той истории в начале пути и её не было. Мне приходилось сиживать справа в кабине Ан-2, потому окинув взглядом, приборы и выделив главные из них, я сообщил Трофимову, что к старту готов.

Стартёров ещё пока не было, потому для запуска двигателя винт проворачивали руками.

Раз! Ещё Раз!

Вот уже вместо двух лопастей, сияющий круг вращающегося пропеллера. Трофимов трогает ручку газа, двигатель увеличивает обороты и машина выруливает на взлётную полосу. Перегазовка! Тормоза отпущены! Разгон! Не успеваю почувствовать разбег, как наш самолётик уже отрывается от земли, набирает высоту и идёт в пилотажную зону. Осматриваюсь по сторонам. Красиво и видно далеко. Только теперь слышу какое-то бормотание в переговорной трубе. (ларингофонов и наушников ещё нет, надо будет делать).

- Слушаю вас.

Отвечая на неизвестный вопрос Трофимова, произношу в трубу.

- …план полёта..?

Видимо Александр Александрович интересуется планом полёта?

- Стандартный для первого провозного полёта!

Что есть сил, кричу в преговорку. Кажется, докричался. Самолётик, с небольшим креном, разворачивается на второй круг. Вижу поле, ангары, полётную башню. Больше ничего, потому что мы выровнялись и пошли со снижением на полосу. Ещё через несколько минут касание, пробежка, рулёжка и всё. Самолёт замер на стоянке. Тут только замечаю, что пробка из переговорной трубы, так и осталась не вынутой. Хорошо, что голос громкий и слух хороший.

Благодарю инструктора, за чудесный полёт. Трофимов замечает не снятую заглушку и улыбается с облегчением. Наверное, он здорово волновался, когда я не отвечал.

- Ещё разок не желаете?