Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни - Боб Каллен

В нашем обществе люди, как правило, налагают на себя какие-то ограничения или соглашаются с ограничениями, налагаемыми другими. У меня есть друг, который преподает в проблемной школе, расположенной в части города с напряженной социальной обстановкой. В ней школьники могут по выбору учиться по трудной программе международного бакалавриата. По окончании обучения они могут сдать письменные тесты, которые оценивает международная комиссия. Если ученик набирает в сумме балл выше определенного уровня, он вдобавок к обычному школьному аттестату получает и очень престижный международный диплом.

Недавно выяснилось, что школа моего друга находится на грани потери очень существенной части государственных и муниципальных субсидий, поскольку за последние шесть лет ни один из ее выпускников не получил диплом международного бакалавриата.

Когда мой друг попытался воодушевить учеников на то, чтобы они записались на эту программу и пытались получить ее дипломы, он натолкнулся на отношение, которое лучше других высказал один из самых неуспевающих учеников: «Никто в этой дыре не сможет получить такой диплом!»

Это было правдой. Школьники просто не верили, что в их школе в этом районе кто-то может получить диплом международного бакалавра. На экзаменах они терялись. Их сочинения были расплывчатыми и бессвязными. Они часто меняли правильные ответы на неправильные. Над всей этой программой в школе витал пораженческий дух.

Так продолжалось до тех пор, пока мой друг не нашел двух исключительных учеников. Они оказались особенными не потому, что были намного умнее остальных, хотя у них действительно была хорошая успеваемость. Они выделялись среди других тем, что отказывались верить в отсутствие каких-либо шансов получить этот диплом. Они верили в себя и упорно готовились к экзаменам. И сдали их. Они создали собственную реальность.

Это похоже на такие ситуации, в которых тренеры начинают работать с проигрывающими командами или руководители принимают компании и департаменты, терпящие убытки. Это аналогично тому, как какой-нибудь человек пытается справиться с задачей, решение которой кажется окружающим нереальным.

Когда кто-то заявляет, что он реалист, я сразу слышу в этом самоограничение собственных возможностей. Если профессиональный гольфист говорит мне, что поставил цель как можно больше раз остаться в квоте турниров из нескольких десятков человек только для того, чтобы сохранить свои игровые привилегии на следующий год, в его словах я слышу, что он решил не выигрывать. Это наложение на себя каких-то ограничений. Если финансовый консультант банка Merrill Lynch или другого большого финансового холдинга говорит мне, что годовой доход в сто пятьдесят тысяч долларов для него реален, я слышу в этом только то, что он не станет стремиться заработать больше, несмотря на его потенциал.

Это нормально – ставить реальные среднесрочные цели. Если никогда не занимавшийся спортом человек средних лет говорит мне, что хочет поправить физическую форму и для начала станет прогуливаться вокруг своего квартала по утрам, я буду приветствовать такое решение. Это, наверное, то, что его врач и многие окружающие советуют ему. Конечно, он не может поставить себе цель в первое утро пробежать пять миль. Да он наверняка и не сможет этого сделать. Было бы неправильно, если бы он разочаровался и сразу же отказался от своих намерений. Но я не хотел бы услышать от этого человека, что его мечта заключается только в том, чтобы обойти квартал. Я хочу, чтобы его мечты были ничем не ограничены, чтобы они были нереальными с точки зрения других людей. Я хотел бы, чтобы он мечтал о победах в марафоне. Его врач, возможно, скажет мне, что у него в практике не было ни одного клиента, который в среднем возрасте с минимальной физической подготовкой когда-нибудь смог бы пробежать марафон, и что он не считает это возможным. Это и понятно. Врачей учат быть реалистами по отношению к пациентам. Но исключительные люди думают по-другому. Они мечтают покорить марафонскую дистанцию. И ведь довольно часто они ставят в тупик своих врачей и окружающих, добиваясь этого.

Тренерская работа высшего класса состоит в том, чтобы заставить спортсменов поверить в такие цели, которые другие назвали бы нереальными. Джон Калипари часто сталкивался с этим, тренируя баскетбольную команду Университета Кентукки. В его коллективах всегда было много первокурсников, и так называемые эксперты часто утверждали, что потребуется сезон-два для того, чтобы эти ребята набрались мастерства и опыта, прежде чем смогут выступать в юго-восточной конференции чемпионата NCAA. Теперь, после того как Калипари неоднократно показал, на что способны его первокурсники, «эксперты» поменяли свою точку зрения.

Я немного помогал Калипари в этой работе. Один-два раза за сезон я приезжал в Кентукки, чтобы посмотреть на его ребят и поговорить с ними. Самым лучшим временем для этого были моменты после таких их побед, в которых они, по мнению Калипари, не полностью выкладывались или играли ниже своего потенциала. Он обычно в таких случаях говорит с ними довольно жестко. И они воспринимают его слова обостренно, потому что находятся под влиянием только что добытой победы. После поражения спортсмены склонны уходить в себя. Сказанное тренером они воспримут спокойно, но слушать внимательно вряд ли будут.

В таких случаях я обычно говорю игрокам, что все их мастерство и отработанные на тренировках навыки могут быть недостаточными, когда они выйдут на паркет в важных финальных играх, от которых будет зависеть результат команды в сезоне. Они должны мыслить как чемпионы.

– Не думайте, что вы знаете, достижение каких целей реально для каждого из вас и команды. Вы должны выходить на площадку и создавать вашу собственную реальность. Быть реалистом в понятии большинства людей – это думать пессимистически. Ставьте перед собой великие цели. Не удовлетворяйтесь тем, что «почти добились победы». Идите к цели до конца, нигде не останавливаясь.

И я напоминаю им истины, которые высказывал Джон Вуден еще до того, как они родились на свет. Все победители и проигравшие в этом мире творят свои победы и поражения сами. Но признают это только победители.

Джон Калипари уже в течение многих лет создает собственную реальность. Давным-давно, еще молодым тренером, он пришел работать в среднестатистическую команду в Университете Массачусетса. Тогда она занимала место в нижней половине таблиц чемпионатов NCAA. Калипари предстояло приложить все усилия к подбору перспективных игроков. С этой целью он поехал в летний спортивный лагерь университета. Директор лагеря поприветствовал Джона и сказал, что у него есть хороший парень, на которого Калипари стоило бы посмотреть. Они пошли на площадку, и Джон минут десять изучал игрока.

– Извините, я не смогу его использовать, – заявил он тренеру.

– Что значит не сможете? – запротестовал директор. – Он уже принят в вашу команду.

– Да, он принят в команду, которая есть у нас сейчас, – кивнул Калипари. – Но он не сможет играть в той команде, которая у нас скоро будет.

Это пример создания собственной реальности.

Иногда я встречаюсь с людьми, которые говорят мне, что идея создания собственной реальности применима к гольфистам или баскетболистам, но не к ним. Они говорят, что застряли в компании, где мало платят, что вынуждены сотрудничать с боссом, которому не нравятся, что работают в умирающей отрасли и так далее. Это, по их словам, и есть их реальность.

Извините, но к работе никого не привязывают. Они сами ее выбрали. И неважно, что это может быть должность швейцара в ресторане. Человек может трудиться с такой отдачей, что будет замечен и станет получать больше. Он может найти себе новую работу. Он может начать собственное дело. Но если вы решаете остаться на нынешнем месте, вы должны убедить себя в том, что эта работа вам нравится, вы рады, что она у вас есть, что вы будете работать старательно и качественно. Это создаст для вас больше перспектив и возможностей.

Иногда я встречаюсь с недавними выпускниками университетов, которые говорят, что их высшее образование почти ничего не стоит при таком плачевном состоянии рынка труда. Они говорят мне, что их реальность – это безработица или частичная занятость.

И снова извините, но если человек сталкивается с плохим состоянием рынка труда, он может поменять окружающую его реальность, предпринимая исключительно агрессивные усилия по поиску работы. Может быть, это будет визит в компанию с открытыми вакансиями и предложение типа: «Я проработаю следующие два месяца без зарплаты в качестве соискателя. Если в конце этого периода вы не будете удовлетворены мной настолько, что захотите взять в штат, я спокойно уйду». И уже работая, человек может определить для себя пути к тому, как стать необходимым компании: раньше приходить, позже уходить, быть замеченным в чем-то хорошем и тому подобное. Да, рынок труда сегодня находится далеко не в лучшем состоянии. Но компании редко бывают настолько глупы, чтобы избавляться от людей, которые приносят им прибыль.