Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни - Боб Каллен

Вскоре я увидел, что он начал бояться своей клюшки драйвер, которой делается первый удар. Раньше он старался в свинге не поднимать ее высоко и больше закручивать вокруг тела. Теперь он пытался бить по мячу в верхней точке. Он боялся удара. Когда он попадал правильно, удар получался впечатляющим. Но чаще, когда он промахивался по избранной точке, мяч мог улететь куда угодно. Обычно его промахи оставляли мяч в высокой густой траве – рафе. Но по мере внесения изменения этим гольфистом в его свинг мячи стали разлетаться все дальше и дальше. Спортсмен начал нервничать из-за замечаний окружающих. Один из них сказал: «Если так бить, то в игре можно и не выйти на уровень ниже ста ударов».

Я взял этого гольфиста с собой во Флориду на тренировочный матч, чтобы он потренировал стартовые удары. Мы прошли несколько полей, и на всех он бил хорошо, пока не дошли до последнего поля. Здесь профессионал его уровня должен был бы использовать клюшку вуд. Но этот гольфист взял драйвер и два раза промахнулся. Следующее, что я увидел, – это как его клюшка полетела далеко в кусты.

Мы пришли в здание клуба и сели там в кафетерии.

– Я совсем не уверен в себе, – сказал мой подопечный. – Вся моя игра поменялась. Теперь я думаю только о том, насколько я точен в своем стартовом ударе. Я тренирую другой свинг. У меня в ушах постоянно звучат миллионы разных советов от моего тренера и других людей.

И действительно, дело обстояло так. Советчики засыпали его рекомендациями. Помимо указаний тренера, занимающегося его свингом, он получал советы наставника по общефизической подготовке о необходимости укрепления мышц живота и спины. Кедди говорил ему бить со старта клюшкой вуд в ситуациях, когда он хотел использовать драйвер. А его агент убеждал в необходимости найти нового тренера по технике удара.

– Иногда мне хочется убежать отсюда и поселиться на острове, где никто не будет говорить мне, что я должен делать, – сказал он. – Я не могу работать больше, чем работаю. В течение последнего года я тренировался больше, чем когда-либо в жизни. А ведь я всегда был предан своему делу.

Я не мог дать ему совет по поводу того, что ему делать с драйвером. Техника свинга – это не моя компетенция. Я напомнил ему, что когда он показывал в гольфе хорошие результаты, то успевал еще и жить полнокровной жизнью. Он встречался с девушками, развлекался. Теперь по ночам он сидит в своей комнате и мучительно размышляет о стартовом ударе. Он был сильно обеспокоен. Я предложил ему остаться на некоторое время во Флориде и попытаться вернуть себе прошлый настрой. И только потом возвращаться к соревнованиям. Но это не так легко сделать профессиональному турнирному гольфисту, у которого столько обязательств перед спонсорами и своей командой, ждущих, что он продолжит свое участие в турнирах. Сегодня мы время от времени общаемся с ним по телефону. Иногда он говорит мне, что близок к тому стартовому удару, которого хотел добиться. Иногда он не попадает даже в квоту турнира. Я не знаю, что с ним будет дальше, но я наверняка знаю одно: ему нужно было оставаться верным своей технике и манере игры.

Я понимаю, что для сегодняшнего молодого гольфиста это трудно. В его распоряжении так много информации. Каждый день спортсмены видят статистические данные по собственной игре. Они смотрят видеозаписи своих ударов. Многие из них пользуются устройством, которое фиксирует их удары на тренировочном стенде по двадцати шести параметрам. Они видят угол отрыва мяча, скорость движения головки клюшки, скорость движения и вращения мяча в полете. Я часто вижу, как гольфисты, выигрывающие один из мэйджоров, берут позволенный правилами после такой победы пятилетний тайм-аут, чтобы исправить уйму недочетов и ошибок в своей технике. Я часто хочу сказать им: «Вы только что выиграли мэйджор. О какой уйме недочетов и ошибок может идти речь для победителя такого турнира?»

Я никогда не работал с Тайгером Вудсом, поэтому не знаю, почему он так часто меняет своих тренеров и технику свинга. Я могу только сказать, что постоянная смена техники удара ошибочна по крайней мере с нескольких точек зрения. Это добавляет ему нагрузок при тренировках и может быть одной из причин его проблем со здоровьем. Я считаю, что свинг, которым он обладал в ранней молодости, когда ему только исполнилось двадцать, был очень хорошим. Я бы не менял его.

Так поступил Джек Никлаус. Он использовал свое время более эффективно. Он не тренировался дни напролет. Его игра была относительно простой. На протяжении всей турнирной карьеры он использовал тот свинг, которому научил его еще Джек Граут. Я думаю, что в этом кроется одна из основных причин того, что Никлаус выигрывал так много высших титулов в гольфе даже тогда, когда ему было за сорок.

Как я уже отмечал, Джек Никлаус обладал очень крепким умом. Когда будет написана его биография, я надеюсь, в ней уделят столько же внимания его уму, как и его свингу и технике гольфа. За всю карьеру Джек улучшил технику всего один раз. Он попросил Фила Роджерса помочь ему со средними и близкими ударами на грине. Это была самая сильная сторона у Роджерса и самая слабая у Никлауса. Но в основном Никлаус слушал только Граута. Он никогда не изменял своей базовой технике. Наоборот, раз в год он отправлялся к Грауту, чтобы освежить с ним те приемы, которым тот научил его, когда Джек был еще мальчиком. Я никогда не встречался с Бобом Джонсом[68], но из того, что он написал, следует, что в этом они с Никлаусом очень похожи. Джонс приобрел свой свинг, наблюдая и имитируя движения довольно известного профессионального игрока Стюарта Мейдена, и в течение жизни никогда не менял этой техники.

Вполне очевидно, и Джонсу, и Никлаусу в их движении вверх помогло то обстоятельство, что в своей спортивной карьере они рано познали успех. Он придает уверенность, в том числе и в собственной технике. Если гольфист играет неважно и у него необычный захват клюшки, я никогда не посоветую ему придерживаться этого захвата. Лучше его поменять.

Точно так же я никогда не посоветую ни одному представителю бизнеса держаться за ту модель и режим работы компании, которые не доказали свою эффективность. Если вы работаете в организации со средними показателями и в нее приходит новый генеральный директор с идеями о перестройке ее деятельности, то глупо упираться и сопротивляться тому, что он пытается от вас получить. С другой стороны, если вы состоите в руководстве или вообще находитесь на посту генерального директора компании, дела в которой идут хорошо, будет глупо воспринимать советы сторонних консультантов о том, чего такого революционного вы могли бы сделать.

Есть золотая середина между тем, чтобы выслушивать все возможные советы от окружающих людей и упрямо держаться за плохо показавшую себя технику или привычки. Эта золотая середина – очень тонкая штука. Но как раз чемпионы и способны ее почувствовать.

18. Создайте собственную реальность

Один из взглядов на жизнь, с которым я борюсь, когда работаю с людьми и из спорта, и из других сфер, – это так называемый реализм. Какой-нибудь гольфист может сказать мне: «Ну что же, будучи реалистом, я должен сказать, что в этом году самое важное для меня – это удержаться среди аккредитованных игроков. Возможно, что несколько позже будет время подумать и над победами». Недавний выпускник колледжа может сказать: «Ну что же, состояние экономики сейчас ужасное, и найти работу почти невозможно. Поэтому лучше я посижу дома и займусь какой-нибудь случайной надомной работой».

Моя задача в работе с такими людьми состоит в том, чтобы заставить их понять и поверить в то, что исключительные персоны сами создают собственную реальность. Обычный человек не станет ставить перед собой большие задачи, если только он и окружающие его люди не считают, что есть хотя бы пятидесятипроцентный шанс их достичь. Это то, что обычный человек понимает как реальную цель. Он соберет всю возможную информацию, говорящую о том, что он не может чего-то добиться. Если, например, он задумается, не стать ли отличным игроком в баскетбол и получить в колледже спортивную стипендию, он обязательно выяснит, что только один из тридцати выпускников старшей школы получает спортивную стипендию в университете или колледже. Поскольку это меньше, чем пятьдесят на пятьдесят, обычный человек предпочитает даже не ставить перед собой такую цель и сразу сдаться, согласившись быть средним игроком в школе и отказавшись от всех будущих перспектив.

Исключительный человек, устремленный к высоким целям, смотрит на мир по-другому. У него есть представление о великих достижениях, о большом спорте и сногсшибательной карьере. Он не обращает внимания на то, что могут подумать об этом окружающие. Он отвергает информацию, указывающую на то, что его мечта нереальна. Он просто начинает делать все для того, чтобы она осуществилась. Он видит что-то раньше других. Он создает собственную реальность. Впоследствии люди могут сказать ему: «Мы знали, что ты сможешь этого добиться. Мы всегда чувствовали, что ты станешь исключительным». Но это, скорее всего, будет сильно отличаться от того, что он слышал вначале. Вначале он слышал: «Ты, видимо, просто ненормальный, раз веришь в то, что сможешь добиться этого».