Хрустальная башня - Артемис Мантикор

Я выплеснул кипящую воду ему навстречу и спрятал кружку в инвентарь.

Враг инстинктивно прикрыл лицо рукой, и теперь на ней красовалось алое пятно ошпаренной кожи.

Магия уже действовала. Я заранее активировал облачные владения для контроля воды вокруг, а теперь добавил к ним водное тело и кипящий гнев.

Разозлённый враг зарядил мне по лицу, но я ничего не почувствовал — кулак ударил по воде, которая сразу же обратилась клокочущим кипятком. И вот тут противник не сдержался:

— А-а-а! Ёба…

Слушать его я не стал, обхватывая врага потоком воды и проходясь кипящей влагой и паром. Спасибо, тебе, чувак, что решил перед боем раздеться. Прямо как знал!

Раздался новый душераздирающий крик. Покрасневшая кожа вздулась волдырями, и я мысленно уже готов был поздравить себя с победой, но в этот момент враг контратаковал.

— Арр.. изыди!! — рыкнул он, нанося удар кулаком по кипящему водному сгустку.

Воздух вышибло из лёгких. Живот скрутило болью, и я повалился на каменный пол взлётной площадки.

Послышался хохот учеников домена Отрицания, и насмешки фанатеющих от моего противника девушек. Одна начала говорить что-то обидное, но я не расслышал слов среди общего шума, а вторая просто заулюлюкала, наслаждаясь представлением.

Превозмогая боль, я поднял голову. Взгляд зацепился за встревоженное лицо Ласки. Нава судорожно сжимала кинжал, готовая броситься на моего противника, наплевав на все правила поединков.

Она сразу ощутила мой взгляд и посмотрела мне в глаза, но я едва заметно отрицательно помотал головой. Если Ласка вмешается, дуэль превратится в хаос, не говоря уж о том, что все посчитают меня проигравшим.

А проигрывать я не собирался. Это всего лишь один удар. Так просто этот Уттирой меня не одолеет!

Но как ему удалось ударить меня, не смотря на активное водное тело?

Передо мной стоял красный как вареный рак отрицатель, кулак которого всё ещё сиял белёсым призрачным светом.

Проклятая способность противника выбила меня из магического навыка, а боль не позволяла сосредоточиться на поединке вновь. Я жадно глотал воздух и от полного поражения меня спасла лишь беспечность противника.

Касание Дафны.

Один удар едва меня не нокаутировал, и второй бы точно меня вырубил, если б вообще не добил. Но будучи уверенным, что сражается со слабаком, пусть и обладающим одной неприятной для него способностью, отрицатель всё же решил закончить бой пафосно и эффектно.

С пару секунд посмотрев на мои мучения, он вновь повернулся спиной и расставил руки, наслаждаясь вниманием поклонниц.

Вот только после «касания» свои муки я лишь изображал, усыпляя бдительность. И как только он беспечно отвёл взгляд, я атаковал вновь, направив во врага кипящий гнев, а следом за ним контролем возводя между нами стену из кипятка.

Но на этот раз магия просто разбилась о засиявшую кожу отрицателя.

Блокатор… не сложно догадаться, что его силы связаны с блокировкой магии.

Факультет антимагии, да?

Уттирой протянул левую руку к кипящей преграде, и вода распалась безобидной лужицей.

На лице у противника расплылась ухмылка.

Но ненадолго.

— Да обретёшь ты покой в объятиях её! — проговорил я скороговоркой слова молитвы Покоя, и враг застыл. Я же поднял контролем остатки воды и бросил ему под ноги. Хрен с ней, с магией — законы физики тоже никто не отменял, и удар потоком воды под колени заставил его упасть в мою сторону.

Голова отрицателя оказалась как раз рядом со мной, и я не мог упустить этот шанс.

— Тропой забытья ты… — начал читать я слова единственной молитвы своего жреческого класса, которую ещё не успел опробовать. Но не успел.

— Довольно, — послышался ледяной голос Танатоса, а на моём запястье сомкнулась стальная хватка магистра Смерти.

Я с удивлением посмотрел на него, но даже расовая эмпатия тари не помогла прочитать его чувства. За ледяным спокойствием магистра было странное сочетание ярости, гнева и.. удовлетворения?

18. Шестирукая печать.

— Ты чем думал, придурок? — начал магистр поздравления «любимого ученика».

— А что мне, позволять себя избивать? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Кажется, ты не догоняешь расклад, парень, — с раздражением ответил Танатос. — Если бы ты его прикончил, или он тебя — вы бы оба возродились и дело с концом. Но как думаешь, что было бы, реши ты его обнулить?

— Обнулить?

— Амнезия. Ты собирался стереть память этого слабака, — процедил магистр Смерти.

— То есть возрождение не спасло бы его? — запоздало понял я.

— Дошло, наконец? Ещё не хватало, чтобы моего ученика устранили за нарушение кодекса. С твоей мудростью и посохом, и с его уровнем воли, ты бы ему мозги выжег нахрен.

Мда, нехорошо вышло.

— Кажется, дошло, — удовлетворённо кивнул Танатос, глядя на моё виноватое лицо. — В следующий раз не выделывайся и добей мечом после покоя. Или залей ему воду в задницу и вскипяти его изнутри. Или собери вокруг туман, спрячься и медленно повышай температуру. Или… ладно, что-то я немного увлёкся. Вот.

Магистр поднял правую руку, зажёг едкое зелёное пламя и с силой толкнул меня в плечо.

Я опустил глаза и обнаружил на своей тёмно-вишнёвой мантии инквизитора эмблему факультета Смерти.

Силуэт шестирукой старухи с черепом и шестью серпами я видел впервые, но что именно я получил, я понял сразу.

А спустя секунду мои мысли подтвердила система:

Получен предмет: печать Танатоса.

Получена регалия: ученик башни Смерти.

— Как-то раньше не было на это времени, — пояснил магистр. — Пока Ласка была одна, в этом не было нужды.

— Эм. Спасибо, — поначалу немного растерялся я.

— Пожалуйста, — процедил магистр так, будто я его сейчас оскорбил своей благодарностью. — Ты уже решил, как ваша группа будет набивать рейтинг под Рекой?

— Нет, — магистр снова меня сбил, резко переведя тему.

— Постарайся уж. Раз назвал себя старостой, то и спрос будет с тебя. Не дай Мортис мне не понравятся результаты.

— А если понравятся? — задал я вопрос.

— Правильно мыслишь, — одобрил магистр. — Тогда я верну тебе один из трёх предметов, что принадлежали тебе этому телу.

— Стоп. У вас есть что-то моё?

— Прежнему тебе принадлежали три вещи, которые было решено на время изъять.

— Решено кем? Это же мои вещи! — возразил я.

— Есть предел уровня опасности предметов, которые разрешено иметь ученику твоего