Бич сновидений - Алексей Юрьевич Пехов

крови Аметила, взлетел над ней… но не опустился. Жилистое запястье жреца перехватила чья-то рука. Хэл до боли в шее вывернулась, чтобы понять, что происходит. И увидела Марка, яростного, бешеного и неукротимого. Охотник отшвырнул одного из тех, кто держал Хэл, и буквально выдернул ее из-под жертвенного ножа. Обсидиан ударился о камень алтаря и разлетелся вдребезги.

А Марк, прижимая к себе гурию, прыгнул вниз, прямо с вершины пирамиды, пронзая собой слои сна…

И всё скрыла темнота.

Мягкий приглушенный свет, шуршат лапками муравьи, на ее коже ни капли крови, ни царапины. Сон, куда затянуло Хэлену, был слишком вещественным, слишком глубоким, и охотнику даже не хотелось вспоминать, с каким трудом он пробился к тому слою, где оказалась гурия.

— Мэтт! Я должна увидеть его!…узнать, где он, что с ним! — Хэл порывалась встать и бежать куда-то, сердце ее бешено колотилось, выдохи были такими резкими, как будто она задыхается. — Я должна предупредить… остановить…

— Ты не остановишь такого как он. — Он ответил это машинально, раньше, чем сообразил, что не надо сейчас ничего говорить.

Она яростно рванулась из его рук.

— Успокойся, Хэлена. Тише… При чем тут Мэтт? Что тебя так вывело из равновесия?

— Ты разве не видел⁈ Они принесли Аметила в жертву на том алтаре!!

— Ты ошибаешься… Это только твой страх… твое наваждение… Рядом не было тела сновидения Мэтта. Я бы сразу заметил белого мужчину. Пожалуйста, постарайся дышать размеренно, ровно. Ты должна контролировать свой ужас.…Его не было среди них…

Она больше не вырывалась из объятий. Прижалась к груди, замерла. Марк осторожно разжал руки. Девушка сползла на постель, бледная, с закрытыми глазами, кончики пальцев ее стремительно холодели, под глазами наметились тени. Пульс ровный, но слабый. Дыхание едва ощутимое.

Охотник бережно уложил Хэл на кровать, поднялся, не обращая внимания на легкую дезориентацию. Не с первого раза нашел коммуникатор в ящике стола.

— Тайгер… Проблема с Хэл. Ее затянуло в сон. Я вытащил. Тенчитолан. Попытка жертвоприношения.…Да. Её тела сновидения.…Нет…паническая атака.…Плохо. Она едва жива.

Выслушав ответ и нажав отбой, он бросил аппарат на столешницу, отметил, что темные пятна расплываются перед глазами, упал на простыни рядом с девушкой и повторил:

— … Таких, как он, ничто, никогда, не останавливает.

* * *

Глава 11

«КИНЦУГИ»

Шел снег. Густо покрывая землю. Ложился на ветви лиственниц и гнул их к земле. Река, уже подернутая льдом у берегов, ждала мороза, чтобы застыть в зеркальной неподвижности и тоже быть укрытой тяжелой белой пеленой.

Мохнатые хлопья шелестели в водостоке за окном. Липли к стеклу второго этажа и таяли на нем, стекая холодными прозрачными каплями.

Я окинул взглядом свой кабинет. Кипы бумаг, пожелтевших от времени, с выцветшими чернилами, между ними золото навигационных приборов, карты мира снов, все то, что должно было помогать в моих поисках. И снова вернулся к работе.

Я стоял перед широкой пробковой доской, держа в ладони горсть разноцветных булавок. И втыкал по одной в клочки бумаги: распечатки статей из сети, фотографии, портреты, нарисованные карандашом, и листы с именами. Среди прочих там красовалось одно новое — Власис. Друг, работающий на моих врагов. Интересно, знает ли он, к кому привез гурию? Или просто тщательно выполнил задание. Не вдаваясь в подробности, не интересуясь деталями. Как я сам в молодости.

Я ссыпал булавки на стол и, взяв красный шерстяной моток — нашлось в моем кабинете и такое — начал «сводить линии». Тянуть алую нитку от одного человека к другому, прослеживая связи, общие контакты, случайные знакомства, которые могут оказаться совсем не случайными. Одна из веток: Феликс — Нестор — Альбинос — Мар — Амина — Лонгин Сотер — Хэлена и я сам в конце пути. Другая: Феликс — Адриан — Герард и снова я. Или вот эта: Нестор — Феликс — Геспер — Тайгер — … и опять.

Глядя на переплетение алых линий, я видел одно: мое имя «сталкивается» с очень многими именами, и имя Феликса — тоже.

Куда отнести Власиса? Кому он служит? Альбиносу, на которого мы работали в юности, сами того не зная? Или уже поменял хозяина?

Под доской на столе, который я слегка разгреб от всевозможного хлама, лежала карта. На первый взгляд ее можно было принять за топограф Полиса, но, если присмотреться, картина складывалась другая. Схема мира снов, которую я начал составлять заново. Я отмечал на ней все дома сновидящих, которые знал. Свой собственный, Герарда, Талии, Геспера, обиталище Адриана, хотя его квартиру было сложно назвать полноценным убежищем оракула. Центр снов. Дом Хэл. Незыблемые, нерушимые маяки, реперы, неизменные в любом пространстве. От них можно было начинать строить более изменчивую канву. Дома друзей Хэлены, здание, с крыши которого вел стрельбу террорист, место крушения «Либа», тюрьма дэймосов. Отель, где во времена моей юности останавливался Феликс, социальное общежитие, где жил я. Дом Никоса…

Но этих отметок было недостаточно.

Словно дротик я запустил булавку в доску, пронзив одинокое, ни с кем не связанное имя своего друга-крышнера, и рухнул на диван.

«Время собирать и время разбрасывать камни».

«Время размышлять и время действовать».

Я собирал и размышлял в одиночестве. Ощущая легкие дуновения сквозняка, касающиеся затылка, и далекие, на грани слышимости, скрипы половиц. Тяжелый пласт мокрого снега скатился по крыше и мягко упал на дорожку с тяжелым гулким звуком.

Мой дом засыпало, погружало в долгую спячку подступающей зимы.

Здесь, на столе, среди знакомых предметов на том же месте, что и в реальности, лежала та же карта. С почти теми же отметками. Я взял секстант, придвинул астролябию и начал вычислять нити сновидений. Эти приборы работали в этом мире совсем не так, как во «внешнем», однако служили общей задаче: вычисление географических координат. Я уже работал с ними по собственной схеме. Сил на подобные точные расчеты тратилось очень много, но результат того стоил.

Нити наслаивались друг на друга, переплетались, норовили переползти с одного края листа на другой. И картина получалась весьма любопытная. Многие линии пересеклись в одной точке.

Феликс не принимал всерьез подобные исследования. Танатос, привыкший сам управлять сном, не желал подстраиваться под изменчивую структуру сновидения. Вполне вероятно, Феникс мог считать иначе, но возможностей обсуждать с ним мои теоретические выкладки не было.

Нужно заглянуть в подсознание Власиса. Очень аккуратно и незаметно.

Я не рискнул заниматься слежкой в присутствии Хэл. Не доверял ее способностям и… просто не