Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов

вести о гибели семьи благословенного государя Александра Второго я пребывал в оцепенении, более похожем на окаменение. Вот ты стоишь, ничего не видишь и не слышишь. Спасибо Петру Александровичу, приехал за мной, вывел из состояния душевного упадка. Надо сказать, что с господином Валуевым меня судьба сводила намного чаще, нежели с великим князем Михаилом Николаевичем. Хотя бы вспомнить, что пост министра внутренних дел я принял от него, чтобы передать его господину Макову, вот уж кому не хотел передавать дела, да воля государя, с нею не спорить надо, ей подчиняться! А Петр Александрович приехав за мной сказал слова, кои я уже и не надеялся услышать более: «Собирайся, Александр Егорович! Ты нужен России-матушке». И что меня всегда удивляло в Валуеве, так это умение говорить вроде самые что ни на есть пафосные фраз, да так, что казалось, что сии слова идут от сердца, искренни, и никакого показного благочестия в них нету, правда и ничего кроме правды. Служил я России и в царствие славного государя Николая, начинал в гвардии, потом воевал на Кавказе, против горцев, а еще принял участие в подавлении венгерского мятежа, спасая презренную австрийскую монархию. Не зря государь Николай Павлович прикажет написать на портрете Франца «неблагодарный» и прикажет сей портрет повесить лицом к стене. А венграм мы тогда всыпали знатно! В годы Кавказской войны был я уже начальником штаба 3-го пехотного корпуса. Там, в Крыму, я несколько раз сталкивался с Михаилом Николаевичем. Молодой артиллерист служил честно, был храбрым, да и офицером был справным, его сослуживцы хвалили, а среди них лизоблюдов не было — боевые офицеры, награды получившие по заслугам в бою, а не на паркете государевых приемных. Да и от наших кавказцев[2] о великом князе ничего плохого не слышал, только хорошее. Во время царствования Александра Николаевича моя карьера пошла стремительно вверх — я стал начальником Третьей канцелярии и заодно шефом корпуса жандармов. Позже назначен министром почт и телеграфа, министром внутренних дел. За это время я сблизился с кружком Валуева и покойного ныне цесаревича Александра. Петр Александрович был противником слишком либеральных реформ, но при этом человеком, для государя необходимым. На словах он был верным сторонником государственного курса, но по сути своей сделал много, чтобы реформы буксовали. В последнее время государь подыскивал ему замену, присматриваясь к различным генерал-губернаторам, выискивая хорошего администратора, который будет продолжать и двигать либеральные преобразования. В тоже время партия цесаревича смогла продвинуть на пост главы Государственного совета великого князя Михаила Николаевича, создавая и в сем совете еще один блок противоборства реформам. Будучи на высоких постах мне пришлось не раз и не два встречаться с великим князем, но сейчас я его не узнал.

Михаил Николаевич был человеком весьма выдержанным, холодным, одинаково вежливым со всеми, но вежливость его была несколько отстраненной, тепла в его обращении не было, разве что с несколькими боевыми соратниками, с которыми он воевал на Кавказе, но число приближенных к нему лиц было невелико. Он ничего не делал быстро, был несколько нерешительным, нет, точнее, он всегда предпочитал некоторое время обдумывать свои действия и решения, тщательно взвешивал свои речи и не был слишком радикальным во взглядах. Сейчас же он был… быстр? Вот уж не скажу, как это точно сказать — он просто вулканировал идеями, и выдавал их очень быстро, при этом почти не обдумывая, но… при размышлениях, можно было оценить продуманность этих действий! Чего стоит его отказ от того, чтобы немедленно водрузить на голову корону, а провести этот акт через эрзац-собор… Глупость? Или обоснование легитимности новой правящей ветви Романовых? И какое изящное решение проблемы, чего уж я лично никак не ожидал. А его реплика о том, что надо искать того, кому сие покушение было выгодно? Вроде бы ясно, что британцам, но только ли им? А нет ли тут немецкого следа? Вопросы…

Но более всего меня поразил разговор с государем, который произошел после заседания Сената и небольшого совещания в узком кругу. Мы остались одни в комнате совещаний.

— Александр Егорович! — обратился ко мне Михаил Николаевич. — Круг ваших задач становится крайне велик, сложен, но именно вы сейчас находитесь на острие борьбы с неизвестным противником. И от вас, именно от вас во многом зависит наш успех в этой кровавой борьбе.

Жестом местоблюститель императорского престола предложил мне закурить. Табак и все необходимое для сего действа находились на отдельном столике, сам же великий князь не курил, позволив мне набить трубку и раскурить ее, не требуя от меня уверений в том, что сделаю все, что смогу.

— Сначала несколько выводов: сей страшный взрыв стал возможен только потому, что охрана Зимнего дворца была поставлена из рук вон плохо. Как надо? Я сейчас сказать не могу, да и вы сказать не можете. Но надо выделить группу толковых офицеров, которые займутся изменением системы охраны государя, его семьи и правительственных учреждений. Я бы назвал это Службой Государственной Охраны. И подчиняться она будет непосредственно государю. Надеюсь, вы понимаете почему, хотя эта структура будет работать в сотрудничестве с Третьим отделением и министерством внутренних дел.

Я согласно кивнул головой: покойный государь действительно пренебрегал элементарными мерами предосторожности и то, что до последнего взрыва ему удавалось избегать смерти было божьим промыслом, не иначе.

— Еще более хочу заметить, что мы проигрываем борьбу с террористами. Я сторонник крайне жестких мер по борьбе с ними. Но сии люди фанатично преданные идее, и от того весьма и весьма опасные. У Жандармского корпуса же нет навыков в захвате террористов и борьбе с ними. Опять же, нам нужна команда — группа специального назначения, которая будет ловить и арестовывать врагов государства. Я думаю, их необходимо соответствующим образом тренировать, научить захватывать противника. Действовать в домах, на улицах, тут важно, чтобы появилась некая специализация: филеры выслеживают, аналитики собирают и анализируют улики, спецназ осуществляет захват и силовые акции. Посему мы и будем призывать в Жандармский корпус много новых людей. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Да, Михаил Николаевич, но делать сие на ходу слишком сложно…

— Сложно, но необходимо. Сейчас ваша первейшая задача — захватить террористов, совершивших взрыв в Зимнем дворце. И выяснить, по чьему наущению был совершен сей страшный акт. Подайте мне тот список. Вот оно… Степан Батышков?

Я присмотрелся к имени погибшего во время взрыва работника Зимнего дворца. Столяр Степан Батышков. Да… А чем это имя привлекло внимание великого князя?

— Это работник — столяр,