Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии) - Борис Рубцов

Опасаясь дальнейшего распространения гуситского влияния на трудящиеся массы немецкого народа и не имея в своём распоряжении готовых вооружённых сил для борьбы с гуситами, германские князья, обескураженные многими поражениями и недавним бегством из-под Лейпцига, решились начать переговоры. В это время гуситские войска контролировали очень большую часть территории Саксонии, Тюрингии и Баварии. Передовые отряды их подходили уже к Нюрнбергу, крупнейшему городу тогдашней Германии. Среди патрициев и богатых бюргеров поднялась паника, особенно когда гуситы заняли соседний городок Графенберг.

В такой обстановке феодалы вынуждены были прекратить сопротивление и вступить в переговоры с гуситами. 12 февраля 1430 года курфюрст Бранденбургский [246] от имени всех германских князей заключил с Прокопом Великим перемирие в Бегеймштейне до 25 июля. Гуситы получили по условиям соглашения громадную контрибуцию. Фридрих Бранденбургский обещал дать 9 тысяч флоринов, баварский герцог Иоганн — 8 тысяч и нюрнбергские патриции—12 тысяч флоринов. Ещё раньше бамбергский епископ и богатые бюргеры Форхгейма согласились уплатить 12 тысяч гульденов. Значительная часть этих сумм была вручена гуситским гетманам на месте, остальное должно было быть доставлено в Чехию до окончания срока перемирия.

Но гораздо важнее золота была моральная победа гуситов. Немецкие князья и городские патриции согласились созвать в Нюрнберге совещание католических и гуситских богословов. Католики заранее согласились признать те религиозные особенности учения гуситов, правильность которых будет подтверждена авторитетом «священного писания». Это был большой успех гуситов. Никогда в прошлом католическая церковь не соглашалась вести переговоры с «еретиками» как с равными, никогда авторитет библии не ставился ею выше воли папы и учений католических теологов. Существенной уступкой со стороны феодальной реакции было и то, что чешским послам заранее было разрешено явиться на предстоявшее совещание с вооружённой охраной.

После Бегеймштейнского перемирия табориты и «сироты» двинулись в обратный путь. Они везли огромные трофеи. Обоз их составлял более трёх тысяч возов, многие из которых были запряжены шестью, восемью и даже четырнадцатью лошадьми. По пути Прокоп получил ещё выкуп с Хеба. Армия гуситов в этом славном походе не только не уменьшилась, но даже увеличилась, обрастая на пути следования по германским землям отрядами восставших немецких крестьян и городской бедноты. 21 февраля 1430 года отряды Прокопа Великого вступили в Прагу.

Победоносный поход гуситов 1429–1430 годов был событием большого международного значения. Разгром феодальных владений, уже неоднократно служивших базой для агрессивных походов против чешского народа, явился сильным ударом по общеевропейской реакции. Огромная добыча и, в частности, значительная денежная контрибуция, взятая золотой монетой, укрепляла [247] обороноспособность чешских армий и являлась живым доказательством их силы. Вырванное у врага согласие на обсуждение вероисповедных вопросов было серьёзной уступкой католической церкви, подрывавшей папский авторитет.

Внимание всей Европы более чем когда-либо было приковано к героической стране. Во Франции, в Англии, в Италии, даже в далёкой Испании распространялись известия о чехах, отважно поднявших оружие против папы и прелатов, против императора, многочисленных германских князей и собственных феодалов. В массах трудящихся разных стран феодальной Европы находили отклик манифесты таборитов.

Славный поход чешских крестьянских армий на территории Германии показал, что борьба крестьян и городской бедноты Чехии против эксплуатации, в защиту родной страны была тесно связана с борьбой трудящихся масс Германии против католической иерархии и феодального гнёта. Этот поход показал, где и среди кого могли восставшие чехи найти друзей и союзников.

Бегеймштейнское соглашение не привело к прочному миру. Папа Мартин V запретил католическим прелатам и богословам вступать в споры с «еретиками». Он упорно стремился во что бы то ни стало потопить Чехию в потоках крови. С этой целью он завязал новые переговоры со злейшим врагом славянских народов — Тевтонским орденом, одновременно пытаясь убедить польского короля начать войну против чехов. Римская курия чувствовала необходимость подавить любой ценой опасную «ересь», потому что и в Германии, и в Италии, и в других странах борьба гуситов вызывала сочувствие всех простых людей, а распространение гуситских идей угрожало папской власти.

Германских феодалов не надо было долго уговаривать, чтобы заставить их нарушить принятые на себя обязательства; но победы гуситов были для них хорошим уроком. Поэтому на папские призывы начать военные действия князья отвечали уклончиво. Тем не менее папе в конце концов удалось сорвать сначала намечавшееся в Нюрнберге обсуждение спорных религиозных вопросов, а затем и самое перемирие. Военные действия возобновились с новой силой уже весной 1430 года.

В рядах гуситов сражались теперь их союзники — упоминавшийся отряд поляков, которым командовал [248] шляхтич Добек Пухала, вспомогательные соединения силезских князей, а также отряд русского князя Фёдора Острожского. Одним из полководцев гуситов в этом походе был Сигизмунд Корибутович, перешедший к этому времени на сторону таборитов.

Таборитские войска под командой Прокопа Великого снова проникли в Силезию и заняли ряд крупных городов. Особенно большое значение имело взятие Бжега и Немчи (называвшихся тогда Бриг и Нимч), где были поставлены чешские гарнизоны. Эти города являлись воротами в Силезию и надёжно прикрывали подступы к северным границам Чехии. Один из занятых чехами городов — Гливице был отдан в управление Сигизмунду Корибутовичу. 16 мая Прокоп был уже в Чехии и начал деятельную подготовку к новому походу.

Одновременно другая чешская армия, состоявшая из «сирот» под командованием Велека Кудельника и Прокупека, вступила в Моравию и, пройдя через неё, перенесла военные действия в пределы Австрии и Венгерского королевства. Уже на австрийско-моравской границе «сиротам» пришлось выдержать жестокий бой с армиями Сигизмунда и Альбрехта. Но ещё более ожесточённые сражения развернулись на территории Словакии, где император сосредоточил свои отборные силы и сам возглавил их. Несмотря на численное превосходство врага, положение чехов облегчалось тем, что на их стороне были сочувствие и постоянная поддержка словацкого населения.

В окрестностях Трнавы произошла кровопролитная битва. Несмотря на значительный перевес врага, «сироты» одержали победу. В начале сражения им пришлось очень тяжело, так как войска Сигизмунда прорвали их возовое укрепление. Но благодаря своей стойкости, смелости и дисциплине «сироты» сумели вырвать инициативу из рук врага и разгромили его. Радость победы омрачалась большими потерями. Погиб и выдающийся полководец «сирот» Велек Кудельник. Вскоре после сражения у Трнавы чехи вернулись на родину.

К этому времени вновь назрела необходимость обуздать и внутренних врагов. Католические паны, подталкиваемые папой, снова начали активные выступления. Ввиду этого табориты оказались вынужденными приступить к военным действиям против коалиции враждебных [249] панов. В течение лета 1430 года были разбиты паны Бедржих и Гануш из Коловрата и западночешские феодалы из Пльзеньского ландфрида, старые враги восставшего народа. Ландфрид фактически капитулировал перед Прокопом.

Примерно в эти же летние месяцы 1430 года шли и военные действия против моравских панов. Войска таборитов прошли к Брно, а затем осадили сильную крепость Штернберг в Северной Моравии и 15 августа овладели ею, установив тем самым свою власть в этом важном районе.

Вслед за этим табориты снова направились в Силезию, где Прокоп Великий пришёл на выручку осаждённому немцами чешскому гарнизону города Немчи. Вскоре им были взяты город и замок Отмухов, принадлежавшие епископу Вроцлавскому. В Силезии табориты не только укрепили существовавшие у них тесные связи с крестьянами, но и стремились установить контакт с бюргерством. Сохранились обращения таборитов к силезским горожанам, призывавшие их к прекращению войн и установлению прочного союза с Чехией.

В начале 1431 года собрался чешский сейм в Кутной Горе. Здесь было избрано 12 земских владаржей, обладавших всей полнотой власти в стране. Другим важным вопросом, обсуждавшимся на сейме, были переговоры с польским королём, начатые по инициативе последнего несколько раньше.

Ещё в 1430 году папа Мартин V, потеряв надежду подавить восстание чехов с помощью Сигизмунда, стал оказывать нажим на Владислава Ягайло, стремясь превратить его в главную ударную силу европейской реакции. Одновременно папа вёл переговоры с Тевтонским орденом, жестоким и старым врагом Польши. Это возбуждало естественное недоверие польского короля, положение которого в период 20–30-х годов было чрезвычайно сложным. К этому времени старые противоречия между польским королём и его родственником — великим князем литовским Витовтом очень обострились. Император Сигизмунд воспользовался этим и обещал Витовту сделать его королём. Реальное значение этого факта состояло в том, что в случае принятия Витовтом королевского титула Литва окончательно отделялась от Польши. Это ущемляло интересы польских панов, которые рассчитывали [250] прибрать к рукам богатые украинские и белорусские земли, захваченные прежде литовскими феодалами. Поддерживая Витовта, император Сигизмунд стремился ослабить Польшу перед лицом своего союзника — Тевтонского ордена. Это было одной из главных причин, в силу которых Ягайло воздерживался до того времени от вооружённого вмешательства в чешские дела.