Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер

— Вы можете начать с того, что объясните мне, почему эта женщина говорит, что вы не можете принять мою сумку! Она у меня меньше недели, и с ней всё в порядке. Она совершенно новая!

Я киваю, давая ей понять, что слушаю. Уже могу сказать, что нас ждёт головная боль. По крайней мере, именно Пайпер была у стойки, когда она вошла. Если бы это была одна из других девушек, у меня не было бы преимущества. Пайпер, однако, знает своё дело, и если она говорит, что это подделка, значит так и есть. Конечно, я убедилась в этом сама, быстро взглянув на сумку, когда подошла к прилавку. Я скрещиваю пальцы, надеясь, что смогу вывести посетительницу из «Тренда» до того, как она устроит сцену. Ненавижу, когда они устраивают сцены. По крайней мере, сейчас здесь нет других посетителей. Это определённо смягчит припадок, который может устроить эта женщина.

— Как насчёт того, чтобы я взглянула? Таким образом, я смогу лучше понять, почему моя коллега посчитала, что мы не можем принять ваш товар. Вот, — говорю я, вытаскивая из кассы одну из наших карточек с правилами магазина и протягивая её женщине. — Если вы не возражаете, здесь прописаны правила, на которых мы основываем наши решения о покупке. Там описаны вещи, которые мы ищем, но которые потенциально могут отклонены. Таким образом, когда я закончу, мы сможем сравнить заметки и посмотрим, что мы можем предложить.

Она ворчит себе под нос, но всё равно берет карточку.

Я осторожно пододвигаю сумочку поближе. По крайней мере, женщина — чьё имя я до сих пор не знаю, потому что она пренебрегла хорошими манерами и сразу же перешла к агрессии, — была права в одном: она действительно выглядит совершенно новой. Но на самом деле это никак не влияет на её стоимость, потому что это совершенно точно подделка. Хорошая подделка, действительно хорошая, но всё равно подделка. Иногда я поражаюсь тому, насколько хорошими они могут быть.

Такова природа моего бизнеса — иметь дело с поддельными сумками. Это действительно отстой, когда человек, пытающийся продать вещь, понятия не имеет об этом, но такое случается редко. Может быть, раз в год. С тем ценником, который установлен на предметы роскоши, люди предпочитают быть уверенными, покупая что-то в онлайн-магазинах. Никто не готов расстаться с тысячами долларов без гарантии, что их покупка является подлинной, вот почему мы предлагаем гарантию возврата денег, если в «Тренде» будет продана подделка. Гарантия, которую нам никогда не приходилось исполнять.

Люди обычно приходят сюда, автоматически начинают защищаться и выкладывают все карты на стол, прежде чем мы успеем обменяться именами.

Прямо как эта женщина.

Я продолжаю осматривать сумку, убеждаясь, что она видит, как я проверяю каждый её дюйм. На данный момент я могу составить целый список причин, но я назову ей самые простые и неоспоримые, чтобы ускорить процесс.

— Ну, вы закончили? Я хотела бы получить свои деньги и убраться отсюда.

Улыбаясь, я аккуратно опускаю каждую ручку, но держу сумку рядом, чтобы показать, где на ней самые очевидные косяки.

— К сожалению, мадам, моя коллега была права в своей оценке, — она начинает спорить, но я только качаю головой. — Пожалуйста, если вы не против, я объясню, а затем вы можете задать вопросы.

Она хмыкает, скрещивает руки на груди и прищуривается.

— Продолжайте.

— Конечно, — я открываю сумку, оттягиваю верхнюю часть и поворачиваю её так, чтобы она могла видеть термическую печать на ярлыке с названием бренда на внутреннем кармане. — Вот здесь, на ярлыке неправильный шрифт. У «Louis Vuitton» есть несколько небольших уловок в шрифте, которые никогда не меняются. Ножка у буквы «L» слишком длинная. Буквы «О» слишком овальные. Пространство между двумя «Т» в слове Vuitton слишком большое. И ножка буквы «R» начинается в середине крюка. Есть, конечно, несколько исключений из каждого правила, но не в случае с данной моделью, — я тянусь внутрь и нахожу ярлык с серийным номером, указывая на него. — Структура номера никогда не меняется. Сначала всегда идут две буквы, указывающие на местонахождение фабрики, и четыре цифры, называющие точную дату, день и месяц, когда она была изготовлена. На более старых сумках не было даты, но мы говорим о начале 80-х. В вашем случае серийный номер говорит — судя по первым двум буквам, — что это сумка была изготовлена в Соединенных Штатах. Но если вы посмотрите на термическую печать на ярлыке, который я вам только что показала, там говорится, что она была произведена во Франции. Вы никогда не увидите оригинальную сумку, на которой не будут совпадать два этих параметра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Послушайте, леди. Я знаю, что эта сумка настоящая. Я сама её купила.

— Может быть и так, но я могу гарантировать вам, что эту сумочку изготовил не торговый дом «Louis Vuitton», независимо от того, когда вы её купили.

— Только из-за грёбаных букв, которые неправильной формы и испорчены горячей печатью?

— Термической печатью. Но, да, по этим причинам, а также по ряду других. Если хотите, я могу вам их продемонстрировать, но это не изменит того факта, что мы не сможем купить у вас эту сумочку.

— Чушь собачья, стерва. Я хочу поговорить с кем-то выше тебя.

Я успокаиваю себя, стараясь не потерять хладнокровие.

— Надо мной никого нет. Как я уже сказала ранее, я являюсь владелицей этого магазина. Как бы мне ни хотелось вам помочь, но всё, что я только что объяснила, указано в правилах покупки, которые я вам дала. Вы также могли прочитать, что мы оставляем за собой право отказать в покупке по многим причинам помимо отсутствия факта подлинности. Уверяю вас.

— Можешь взять эту уверенность и засунуть себе в задницу.

Она хватает свою сумку и топает к двери, хлопая ладонью по стеклу и распахивая её. Я не спускаю с неё глаз, пока она сердито шагает к своей машине. Услышав шелест пакета, я отвожу взгляд от машины, выезжающей со стоянки, и хмуро смотрю на Пайпер. Она всё ещё смотрит на парковку с лёгкой ухмылкой на лице, жуя чипсы, которые, должно быть, только что положила в рот.

Я выхватываю у нее пакет и хмурюсь.

— Эй! Какого черта, Ари! Отдай. Это мой обед!

Я отодвигаю его подальше, когда она пытается выхватить его.

— Я так не думаю. Ты же знаешь правила насчёт еды в торговом зале. Если хочешь получить свои чипсы обратно, иди в комнату отдыха, а я побуду на кассе, пока ты или Ханна не вернётесь. Тебе лучше не есть здесь, когда меня нет. Какой пример ты подаёшь остальным сотрудникам, когда моя правая рука нарушает правила?

— Отдай, — жалуется она, протягивая руку.

Я возвращаю ей пакет с чипсами и выгибаю бровь.

Она направляется в комнату отдыха.

— Знаешь что? Если я хочу заедать свои проблемы, мне хотелось бы делать это без враждебной атмосферы вокруг. Просто потому, что ты не любишь перекусывать, это не значит, что другие не могут этим наслаждаться!

— Ох, прекрати, — ворчу я, смеясь, когда она показывает мне язык.

Слава Богу, в зале нет посетителей. Пайпер, закатывающая истерику из-за еды, была бы просто вишенкой на торте после весёлой женщины, пытавшейся втюхать подделку. Даже если она шутит.

— Только за это я выпью всю твою кока-колу из холодильника пока буду там!

Она заходит в комнату отдыха, и я смеюсь ещё громче. Бетани, одна из новеньких девочек, выходит из задней части магазина, толкая тележку, полную стоковых товаров. Она оглядывается, прежде чем остановиться перед прилавком.

— С Пайпер всё в порядке? Мне показалось, что она кричит.

— Нет! Я не в порядке. Обеденный надзиратель ведёт себя как тиран! — кричит Пайпер из комнаты отдыха, стоя внутри, но кончиками туфель касаясь полосы, разделяющей комнату отдыха от торгового зала. В одной руке у неё банка кока-колы, в другой чипсы. — Но есть и хорошие новости, Бетти. У нас есть бесплатная кока-кола от Ари до конца смены!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я хватаюсь за бока, стараясь не упасть от смеха. Прошло уже несколько недель с тех пор, как моя весёлая лучшая подруга отпускала шутки. Даже если она нарушала правила, это стоило того, чтобы вернуть частичку её.