Любава - Кай Вэрди

— И я рада видеть побитого жизнью джентльмена, — улыбнулась Анна, и, подойдя ближе, протянула ему руку для пожатия. — Я смотрю, неделя была продуктивной у всех. Новостей море. Кто первым будет делиться?

При слове «делиться» перед глазами Илии встали конфеты, лежащие на столе, и он чуть побледнел. Это не укрылось от внимательного взгляда Анны. Брови ее чуть сдвинулись, взгляд стал вопросительным. Илия чуть качнул головой, глазами показав на старушку, рассказывавшую Анне, как она испугалась за деда, и, если бы не Илюшенька… Веки Анны чуть дрогнули в знак согласия.

— Ну что же вы встали-то? Пойдем, пойдем чай пить! Да ты и голодный небось! Пойдем, щец щавелевых сварила, тебя ждала, — тянула Илию за руку баб Маня. — Пошли! Анечка, ну хоть ты ему скажи! — воззвала она к Анне за помощью. — Совсем ведь не ест ничего. Ты гляди, похудел-то как! И утром не позавтракав ведь умчалси, и сейчас до вечера ничего есть не станет, да и вечером поест ли? — старушка осуждающе покачала головой. — А щи-то какие хорошие, с молодого щавелька, с крапивкой да яичком свеженьким!

— Батюшка, надо щец отпробовать. Щи и правда замечательные получились. Я таких вкусных никогда и не пробовала, — не подвела ее Анна.

— Потом, вечером, после службы и поужинаю, — начал Илия, но Анна нетерпеливо прервала его:

— Чем быстрее пообедаете, тем быстрее перейдем к делам. На голодный желудок и голова плохо работает, — строго взглянула на него Протасова. Ее колючий взгляд ясно показывал: споров и неповиновения она не потерпит.

— Сдаюсь, — поднял руки Илия и пошел в дом. Довольная баб Маня, ласково погладив Анну по руке, посеменила следом.

Плотно пообедав — старушка дорвалась, и при поддержке Анны заставила его поесть как следует — Илия с Анной отправились к нему, пообещав баб Мане обязательно зайти перед отъездом.

Сев в Ниву и подождав, когда Илия займет водительское сиденье, она, взглянув на него, коротко сказала:

— Рассказывай.

— Ну что рассказывать? Храм строится с Божьей помощью, строители больше не чудили, Петрович вот подкачал, правда… — взглянув на нее, начал Илия.

— Угу… — задумчиво кивнула Анна. — Неудачная попытка. Пробуем еще раз. Синяк откуда? Вернее, синяк понятно — по виску чем-то тяжелым вскользь ударили, глаз заплыл из-за этого удара. Кто? И вот только пожалуйста, Илия, не надо унижать меня враньем! Я уже не говорю, что священнику лгать попросту не пристало, — поморщилась Анна.

Припарковав машину, он повернулся к ней.

— Пойдем в дом, там и поговорим.

Анна кивнула и выбралась из машины.

Зайдя в дом, она с любопытством огляделась. Прошла в комнату, и, заметив портреты, подошла к ним.

— Это Настасья? — не отрывая взгляда от портрета, с интересом спросила она.

— Уверен, что да, — улыбнулся Илия, также глядя на портрет. Ему показалось, что взгляды двух женщин встретились, словно в молчаливом поединке.

— Какая она красивая… — задумчиво проговорила Анна. — Очень интересная женщина была. Сильная, волевая. Сегодня ей бы цены не было. Она бы многого добилась.

Илии показалось, что уголки губ у Настасьи дрогнули, и взгляд изменился — она словно приняла Анну. И та вдруг расслабилась, плечи чуть опустились, губ коснулась улыбка.

— Какая потрясающая фотография. Она словно живая на ней. А ведь сколько лет прошло… Как удалось сохранить фото? — повернулась к нему Анна.

— Никто не сохранял специально, — развел руками Илия. — Все фотографии вот точно так же висели на стене, в этих же рамках. Видимо, солнечные лучи не попадали на них из-за закрытых ставен и занавесок, влага тоже не попадала, никто не трогал… Не знаю, если честно.

— Потрясающе, — медленно проговорила Анна, и, скользнув взглядом по фотографии молодого мужчины, перевела его на фотографию девочки.

— А это Любава, верно? — внимательно вглядываясь в фото, сохранившееся гораздо хуже, спросила она.

Илия, стоявший, прислонясь плечом к косяку и наблюдавший за Анной, за ее реакцией, ничего не ответил. Протасова внимательно, до последней черточки, вглядывалась в лицо девочки, потом повернулась и с задумчивым взглядом пошла на кухню.

Подойдя к столу, она коснулась конфет, лежащих на нем. Усмехнулась.

— Приходила? — повернулась она к Илии.

Тот молча кивнул.

Анна открыла сумочку, висящую у нее на плече, и достала оттуда две конфеты, протянув их на ладони Илии.

— Я сразу не увидела, только дома их обнаружила, — задумчиво сказала она.

— Строители каждый вечер оставляют ей подношения, — устало ответил Илия, присаживаясь напротив Анны. — Я не знаю, как это прекратить.

— Вы поседели…

— Я человек. Всего лишь человек, — немного резко ответил мужчина.

— Простите, я не хотела вас обидеть, — повинилась Анна. — Но… мне почему-то кажется, что ее не стоит бояться.

— На нее не действует святая вода, она не боится креста православного, молитвы… — раздраженно проведя рукой по волосам, Илия рассказал о своем эксперименте. — И эти конфеты… Я вообще ничего не понимаю!

— Почему? — с интересом спросила Анна. — Кажется, вы говорили, что епархия и митрополия ожидают решения Священного Синода о признании девочки святой? Так почему сейчас вы отрицаете очевидное? Ведь тогда все встает на свои места — она и не должна бояться ни святой воды, ни креста. Тогда, в подвале церкви, она пела молитву… Не будут бесы произносить святые слова, разве нет?

— Наверное… Мы слишком многого не знаем. Все в руках Господа, — задумчиво ответил Илия.

— Так кто вас ударил? — резко переменила тему Анна.

— Зоська. Алкоголичка местная. Гаечным ключом. Я собирался отвезти ее в клинику, лечить от алкоголизма. Дитя жалко, — поморщившись, ответил Илия.

— Какое дитя? — нахмурилась Анна.

— Она беременна. Судя по животу, на последних сроках. Старики говорят, что она регулярно беременна. Рожает либо мертвых детей, либо они вскоре умирают. Я так понимаю, что она не регистрирует их нигде. Я был сегодня в ЗАГСе и паспортном столе. Последним ребенком, рожденным в Ивантеевке, была девочка с ДЦП, убитая вместе с родителями при попытке ограбления. Всё, — Илия развел руками.

— Сильно пьет? — прищурилась Анна.

— До потери сознания. Трезвой она не бывает, вменяемой тоже.

— Вы думаете, такого ребенка можно спасти? Мне кажется, что если и родится живой, там будет столько патологий… — покачала головой Анна.

— Я должен попытаться, — поднял на нее взгляд Илия.

Анна в ответ лишь пожала плечами.

— А с Петровичем что? — сдвинув брови, спросила она.

— А вот с Петровичем плохо, — вздохнул Илия. — Два инфаркта один за другим. Едва успел довезти вчера. Лежит в реанимации в критическом состоянии. Удалось стабилизировать, но прогнозов пока никаких.

— Жаль старика. Может, какие лекарства нужны? Помощь? — нахмурилась Анна.

— Я все купил по списку, что доктор дал, — устало провел рукой по лицу священник.