Холод. Неотвратимая гибель - Сергей Тармашев

Сколько это продолжалось, Майку было уже безразлично. Когда в полузанесенный снегом десантный отсек бронетранспортера ветер перестал вбивать всё новые и новые белые клубы и снаружи раздался рев моторов и грохот пулеметных очередей, он почти не чувствовал одеревеневшего тела. Майк равнодушным взглядом проводил обоих монстров, спешно покидающих бронетранспортер с огромными кусками человеческой плоти в зубах, и бессильно уронил руку с ледорубом, которую всё это время держал занесенной для удара. На появившегося в люке человека с оружием на изготовку он никак не отреагировал.

— Здесь выживший! — закричал тот. — В шоковом состоянии! Нужна помощь и носилки!

Потом его вытаскивали наружу и куда-то несли, дневной свет сменился холодной темнотой, рассекаемой лучами множества электрических фонарей, позже по потолку побежали смутно знакомые блики осветительных ламп. Кто-то громким голосом потребовал снять с пострадавшего снаряжение, и в этот момент Майк вновь провалился в беспамятство.

Глава 7

Яркий свет ударил в левый глаз. Майк очнулся, болезненно моргая. Прямо перед собой он увидел врача с маленьким фонариком в руках, рядом стояла медицинская сестра в ожидании указаний. Ничего похожего на окна с бушующей за ними июньской зеленью нигде не оказалось, вокруг по-прежнему тянулись знакомые до суицидальной тоски стены стандартного помещения Реактора. Майк застонал от горестного разочарования.

— Он пришел в себя, — констатировал врач. — Сестра, пометьте: этому пациенту необходим двойной курс общеукрепляющих инъекций параллельно с обычными при воспалении легшее процедурами. В ближайшие трое суток — постельный режим, с кровати не вставать. Подайте мне иглу, необходимо проверить чувствительность рецептаров поврежденной руки.

Медсестра протянула ему одноразовую иглу, и доктор, ловко сняв с неё колпачок, быстрым движением вонзил иглу в левую руку Майка.

— Э! Э! Вы чего?! — Майк хотел было отдернуть руку, как вдруг понял, что не чувствует укола.

Он недоуменно опустил глаза и увидел, что буквально весь перебинтован. Повязка обнаружилась вокруг груди, левую ключицу стягивало целое море пластыря, руку почти до локтя покрывал гипс. Но докторская игла вонзилась в полудюйме от него, точно в голую кожу.

— Я прошу вас не дергаться, мистер Батлер! — недовольно нахмурился врач. — Мы сделали вам операцию и поставили пластину на ключицу. У вас был сложный перелом. И рука тоже вызывает у меня вопросы… Вы чувствовали боль от укола?

— Нет, — неуверенно произнес Майк. — Кажется, я ничего не почувствовал…

Врач немедленно вонзил иглу ещё раз, и он понял, что не чувствует не только боли, но и руки вообще. Возникло ощущение, что ниже локтя ему приделали небольшое бревно в форме загипсованной руки.

— Я вообще руки не чувствую! — Майк со страхом посмотрел на медика. — Она словно не моя ниже локтя! Я хочу пошевелить ей, но она не отзывается! Доктор! Что со мной?!

— Без паники! — немедленно перебил его тот. — Дальнейшее эмоциональное взвинчивание только усугубит проблему! Мы делаем всё возможное, но для восстановления необходимо время. Вы получили перелом и критическое переохлаждение поврежденного нерва. Это сложный случай, и какое-то время ваша рука не будет вас слушаться. Но это пройдет.

— Когда, доктор? — Майк попытался сесть, но боль в сломанных ребрах уложила его обратно.

— Со временем, — уклончиво ответил медик. — Сейчас вам необходим покой. Мы отправим вас в Новую Америку первым же рейсом, там вам проведут углубленный курс терапии, и всё будет в порядке. Здесь мы стеснены в доступных методиках. Так что отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь! — Он вновь посмотрел на медсестру: — Мистеру Батлеру на перевязку завтра, в это же время.

Врач сделал шаг в сторону и заговорил с другим пациентом. Майк посмотрел ему вслед и увидел лежащего на соседней кровати человека с короткими обрубками вместо ног. Сосед располагался совсем близко, в каком-то полуметре от него, и был весь утыкан капельницами и медицинскими датчиками. Он слабым голосом отвечал на вопросы доктора и постоянно шевелил перебинтованными культями, отчего у Майка возникла тошнота. Внезапно он вспомнил протез старого Джеймса, механическую кисть эксперта Бюро, черного от бесконечного ожога Мак Алистера, заледеневшие глаза Переса, смотрящие прямо на него… Их образы замелькали перед ним в бешеном круговороте, и над всем этим висели две жуткие твари, отгрызающие куски плоти от трупа инженера Мартинеса посреди залитого красным льдом, десантного отсека перевернутого бронетранспортера. В какой-то момент Майк понял, что твари обгладывают уже не Мартинеса, а его загипсованную руку, но он не чувствует боли, словно кривые желтые клыки впиваются во что-то мертвое. За их спинами возник эксперт Бюро и с многозначительной ухмылкой показал ему жужжащий сервоприводами протез.

Круговерть кошмарных видений обрушилась на Майка, и он истошно закричал, пытаясь вырвать руку из разгрызающих её пастей.

— Нет!!! Нет!!! — Он изо всех сил тянул её на себя, но всё было тщетно. — Моя рука!!! Отдайте мою руку, твари!!! Нет!!! Моя рука!!!

— Транквилизатор! — рявкнул доктор, наваливаясь на него всем телом. — Двойную дозу!

Майк извивался, стараясь стряхнуть с себя бросившегося на него монстра, и почти уже освободился, как вдруг что-то тонкое и острое больно вонзилось ему в шею, и вцепившиеся в него монстры вместе с хохочущими мертвецами начали быстро растворяться в наступающей отовсюду темноте.

Проснулся он от ощущения впивающегося в здоровую руку укола. Майк открыл глаза и обнаружил себя привязанным ремнями всё к той же складной кровати.

Медицинская сестра брала у него анализ крови из вены и, увидев его открытые глаза, настороженно потянулась за заранее приготовленным шприцем.

— Как вы себя чувствуете, мистер Батлер? — вежливо поинтересовалась она, держа шприц наготове. — Вам удалось выспаться и отдохнуть?

— Мне… — Майк замялся, — мне надо в туалет. Почему я связан? Развяжите меня, мне надо в туалет!

— Вы можете воспользоваться уткой. — Медсестра, не выпуская из руки шприц с транквилизатором, другой рукой ловко выдернула из вены наполненный кровью ланцет, опустила его на стоящую рядом медицинскую тележку, уставленную склянками, мензурками и прочими больничными атрибутами, и, выхватив с её нижней полки медицинское судно, подоткнула его под сконфуженного Майка.

— Может, я сам… — стыдливо промямлил он. — Если вы развяжете меня, я вполне смогу…

— Я отойду, — успокоила его медсестра, — и вернусь через минуту. Я не могу вас развязать, это решение принимает ваш лечащий врач. Он скоро вас осмотрит. — Она покатила тележку дальше.

— Ты слишком буйный, парень, — меланхолично произнес безногий сосед, когда вернувшаяся сестра забрала у Майка утку и удалилась к другим больным. — Лучше поумерь пыл, и тогда не будешь привязан к кровати, словно опасный психопат. Вопли и угрозы твоей руке, один черт, не помогут, только заработаешь штамп в медкарте, а это прямая дорога на учет в психушку.

— Я… — Майк старался не смотреть на его подрагивающие культи. — Я не психопат! Мне слишком сильно досталось, я десять раз чуть не погиб за последние недели! Это был настоящий ад!

— Здесь всем досталось, если ты заметил, — безногий смотрел в потолок, его голос звучал тихо и безразлично, словно говорившему уже было на всё наплевать. — Мне хватило и одного дня. А руку — раз не отрезали сразу, значит, шансы ещё есть. Так что поменьше ори, из-за тебя уши болят.

— Извините, сэр… — на Майка вновь навалилась усталость, и он отвернулся от безногого, обводя взглядом окружающее пространство. — Мне надо отдохнуть.

Теперь он узнал это место. Склад запасных частей в центральном корпусе Барбекю.

Только теперь из него убрали всё, оставив лишь голые стены, и плотно забили помещение ранеными и пострадавшими. Основная масса пациентов лежала на расстеленных на полу надувных матрасах, складные медицинские кровати, как у него, были далеко не у всех.

Обилие раненых поражало, здесь находилось порядка сотни человек, и почти каждый из них не имел одной, а то и двух конечностей. От огромного количества уродливых культей, затянутых в стерильно-белые повязки с проступающими алыми пятнами, у Майка вновь началась тошнота, и он обессиленно откинулся на подушку, предпочитая не открывать глаза.

— Мистер Батлер, как ваше настроение сегодня? — Голос лечащего врача вывел его из тоскливого оцепенения. — Чувствуете ли нервозность или подавленность? Сестра сказала, что вы отказались от еды! Это не лучшее решение, ваш организм сейчас нуждается в пище для сопротивления болезням!

— Я не могу есть, — вяло отозвался Майк, открывая глаза. — Повсюду мерещатся отгрызенные руки и ноги. Он кивнул на безногого соседа. — Тут я точно ничего в себя не запихну. Док, выпустите меня отсюда, больше никаких истерик, я обещаю!