Гордая любовь - Робин Хэтчер

– Не оставляй меня, Ремингтон, – тихое отчаяние звучало в каждом слове, в каждом звуке, – пожалуйста!

– Я тебя не оставлю. – Он поставил лампу на ближний столик и ласково усадил на краешек постели. – Ложись, Либби, – нежно сказал он.

– Не уходи.

– Я не уйду. – Он осторожно заставил ее отклониться назад, пока ее голова не коснулась подушки. – Я останусь здесь, рядом с тобой.

– Я так испугалась.

– Я здесь, Либби. Никто не может теперь причинить тебе зла. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я позволил тебя обидеть.

Слезы бежали по ее щекам.

– Останься со мной, Ремингтон. Обними меня, пожалуйста.

– Конечно, обниму, – пообещал он и повернул фитилек лампы так, чтобы она давала слабый свет, инстинктивно поняв, что ей не понравится сейчас темнота. Потом он лег рядом с ней на кровать, обнял Либби и крепко прижал к себе.

24

Либби не знала точно, сколько времени проспала, но, проснувшись, она обнаружила, что ее по-прежнему ласково обнимают надежные руки Ремингтона. Она открыла глаза и, откинув голову, внимательно посмотрела на Уокера. Он не спал, наблюдая за любимой. Какое-то шестое чувство подсказало ей, что он не сомкнул глаз с того момента, когда лег рядом с ней.

– Ты остался, – прошептала девушка.

– А куда же мне идти? – нежно спросил он. – Все, о чем я мечтаю, – здесь.

Любовь заполнила все ее сердце, не оставив места для страхов. Она положила руку на его обнаженную грудь. Либби показалось, что от прикосновения к его теплой коже по ее руке разлилась горячая волна. Она почувствовала, как под ладонью бьется его сердце.

«Ты слишком много для меня значишь, чтобы я позволил кому-нибудь причинить тебе зло», – она словно снова услышала эти слова, и сердце девушки затрепетало от воспоминания о его признании в любви.

– Ремингтон, – голос Либби наполнился нежной истомой.

Его обычно синие глаза казались почти черными в слабом свете ночной лампы, темноокий взгляд не отпускал ее, таил в себе предупреждение и обещание.

Воздух комнаты дышал страстью. Либби ощутила, что ее тело пронзает странная боль. Она запустила пальцы в его спутавшиеся на затылке волосы и притянула его голову к себе, затаив дыхание в ожидании поцелуя, который поначалу напоминал легкое прикосновение, слабое, словно шепот, но Либби показалось, что оно доходит до самых глубин ее души.

Девушка закрыла глаза, наслаждаясь тем, что поцелуй становится все глубже. Она прижалась к Ремингтону всем телом, ощущая тепло его груди сквозь тонкую ткань своей рубашки. По коже пробежали легкие мурашки сладостного предчувствия.

Ремингтон провел языком по контуру ее рта, и Либби разжала губы ему навстречу, ощущая восхитительное тепло мужского поцелуя.

Ремингтон оторвался от ее губ. Девушка открыла глаза.

«Ну же, Ремингтон! – молча молила она. – Я так долго ждала, чтобы ты сделал это. Не уезжай, пока я не стану твоей».

– О Либби, – прошептал он, словно разгадав ее мысли. – Я недостаточно силен, чтобы сопротивляться за нас обоих, и не смогу сдержаться, если ты меня не остановишь.

– Я не хочу тебя останавливать. Я не вынесу, если ты сейчас остановишься.

Он застонал, уступая неизбежному, и сердце ее учащенно забилось. Либби ждала, затаив дыхание, переполненная надеждой.

Вновь целуя Либби, он провел ладонью по ее ребрам и наконец коснулся груди, ласково сжимая мягкую плоть, поглаживая большим пальцем напрягшийся вдруг сосок. Она прижалась к нему еще теснее, ощущая тяжесть его ладони, желая получить больше, нуждаясь в большем. Странный стон вырвался из ее горла.

Он ловко и плавно поднялся на колени, притянув ее к себе. Они прижались друг к другу, и он восхищенно вглядывался в ее глаза, обхватив ладонью лицо.

– Ты такая красивая! – выдохнул Ремингтон.

Она не ощутила ни сожаления, ни страха, как случилось однажды, когда она уже слышала эти слова. Теперь они вызвали у Либби радость. Ей нравилось быть красивой для Ремингтона.

Он целовал ее лоб, веки, кончик носа, пульсирующую жилку около уха и неглубокую ямочку на шее. Либби задышала быстро и прерывисто. По ее рукам и ногам побежали легкие мурашки, с губ сорвался тяжелый вздох.

– Как мне нравится, когда у тебя вот так свободно распущены волосы!

Либби показалось, что он ласкает ее живым, теплым взглядом, она ощутила вдруг легкий озноб, не уверенная в том, что делать дальше.

Одной рукой Ремингтон ловко развязал ленты на рубашке и потянул ее кверху! Либби подняла руки, помогая ему снять с себя одежду. Ее волосы тяжело упали на обнаженную спину.

Он на секунду замер, взгляды их встретились.

«Ты уверена?» – казалось, спрашивали его глаза.

«Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся», – будто ответила Либби.

Ремингтон перевел взгляд с глаз девушки на ее грудь. Внезапно смутившись, она попыталась укрыться от его взгляда.

– Не надо! – Его слова прозвучали резко, сердито, настойчиво.

Либби опустила руки, чувствуя, как под его взглядом по всей коже разливается приятное тепло.

Теперь уже обеими руками он принялся ласкать, сжимать, гладить ее груди, и Либби очень удивилась, поняв, что она гораздо острее воспринимает его прикосновения к бедрам, чем к груди.

Словно прочитав ее мысли, он опустил одну руку, дотянувшись до пояса ее трусиков, легко потянул за шнурок и развязал его.

Прохладный ночной ветерок, врывающийся в распахнутое окно, пробежал по обнаженной коже. И все-таки ей не было холодно. Ее сжигала лихорадка страсти. Либби закрыла глаза, ощущая нечто совершенно незнакомое.

Ремингтон осторожно опустил девушку на постель и стянул трусики с ног. Через мгновение он уже лежал рядом с Либби. И хотя их тела еще не коснулись друг друга, какое-то шестое чувство подсказало ей, что на нем не осталось никакой одежды, и она радовалась, жадно стремясь познать тайны любви, открыть для себя то единственное и особенное, что связывает мужчину и женщину.

Он снова прикоснулся к ее груди, теперь уже губами. Она восхищенно вскрикнула, ощутив, как в душе вспыхнуло, испепеляя все внутри, совершенно незнакомое чувство. Правую руку Ремингтон опустил к ее правой ноге и начал, медленно лаская нежную кожу, продвигаться выше и выше.

Наконец его пальцы достигли ее лона, и Ремингтон, медленно оторвавшись от груди Либби, дотянулся до ее рта, их губы снова слились в поцелуе. Он поглаживал ее кожу нежно и трепетно, а она радостно стремилась навстречу каждому его прикосновению, одновременно боясь, что ее тело вот-вот разорвется на тысячу мелких кусочков.

Ремингтон поднялся над Либби, и его напрягшаяся плоть прижалась к ее лону. Либби ждала. В ее душе не осталось ни капли сомнения или неуверенности.