Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла - Юлия Игина

В дальнейшем, в первой половине XVII века авторы все еще обращались в своих искусно выстроенных диалогах к воображаемым оппонентам, при этом в роли последних оказывался все тот же Реджинальд Скот (или континентальные авторы), в силу того обстоятельства, что других защитников идеи об иллюзорности ведовства в Англии не появилось вплоть до середины XVII века. Так, в 1608 году Уильям Перкинс, ссылаясь на Скота, возмущался: «…существуют разные люди, которые считают правдой то, что ведовство — это ничто, кроме как, всего лишь иллюзия, а ведьмы — это не более чем личности, обманутые дьяволом. И это мнение имеет место не только среди невежественных, но поддерживается и отстаивается такими людьми, как ученые, которые доказывают словом и текстом, что ведьм не существует, в противоположность тому, что я сказал до этого»[893]. Затем в 1629 году юрист Ричард Бернард писал: «… если бы Вейер, Скот и другие знали и тщательно взвесили бы [свои рассуждения — Ю. И.], то они необдуманно, не отдав должного правдивым сообщениям ученых мужей, не приписали бы странные действия, несомненно, совершенные ведьмами и дьяволом, лишь тщеславию больного разума и безумию меланхолии»[894]. В 1651 году, во втором издании знаменитой «Анатомии меланхолии» (этот трактат впервые вышел в 1621 году, однако затем был существенно переработан автором и переиздан) Ричард Бертон все еще указывал на то, что существует две группы авторов, придерживающихся радикально противоположного мнения относительно существования ведьм и ведовства: «Многие отрицают существование колдунов или же считают, что если они и есть, то не способны причинить какой-либо вред; такого мнения придерживаются Вейер [Кн. 3, гл. 53, Об обманных проделках демонов], голландский писатель Августин Лерхеймер, Биарманн, Эвичий, Эвальд, наш соотечественник Скот, а с ним и Гораций. […] Итак, все они смеются над такими историями, однако юристы, богословы, врачи, философы, Августин, Хемингий, Даней, Читре, Занчи, Аретей и пр., Дельрио, Шпренгер, Нидерий, Куяций, Бартоло, Боден, Годельман, Дамходерий и др., Парацельс, Эраст, Скрибоний, Камерарий и др. придерживались противоположного мнения»[895]. При этом, как нетрудно заметить, из английских скептиков Р. Бертоном им называется только Р. Скот.

Наиболее авторитетным и идеологически определяющим трудом в Англии на весь период до середины XVII века стал трактат о ведовстве, написанный знаменитым пуританским теологом и проповедником Уильямом Перкинсом, названный им «Рассуждение на тему проклятого искусства ведовства»[896]. Этот трактат был составлен им на основе курса своих проповедей, и опубликован в 1608 году бакалавром богословия и священником Фингчинфилда, Томасом Пикерингом[897]. По мнению специалистов, «тот факт, что мыслитель такого высокого уровня мог создать книгу о ведовстве было важным событием для споров об этом предмете на протяжении всего XVII века». Известно, что идеи Перкинса цитировались Коттоном Мазером, опиравшимся на них в своих размышлениях о реальности ведовства в книге «Чудеса невидимого мира»[898], вызванной знаменитыми судами в Салеме, штат Массачусетс в 1692 году. Еще одним доказательством высокого интеллектуального статуса концепции Перкинса является тот факт, что она стала первой мишенью для важного скептического трактата Сэра Роберта Филмера, названного «Заявление для членов большого жюри, касательно Ведьм»[899] и опубликованного в 1653 году[900].

В своем трактате У. Перкинс прямо писал: «Ведовство — это распространенный и всеобщий грех в наши дни, и очень многие вовлечены в него, будучи или самостоятельно практикующими его, или, по меньшей мере, склонными искать помощи и совета у тех, кто его практикует»[901]. Отдавая должное своим предшественникам, в том числе и Скоту, талантливый теолог Перкинс учел в своей антиведовской концепции и идею о вероятной иллюзорности ведовства и его эффектов, но при этом повернул ее таким образом, чтобы виновность ведьм и необходимость их наказания не вызывала у читателей никакого сомнения: «Дьявольские чудеса бывают двух видов: иллюзии и реальные действия. Иллюзия — это действие Сатаны, посредством которого он вводит в заблуждение или обманывает человека. Она бывает двух разновидностей: внешних ощущений и разума. Иллюзия внешних ощущений — это воздействие Дьявола, посредством которого он заставляет человека думать, что он слышит, видит, чувствует и трогает те вещи, с которыми он на самом деле этого не делает. Вторая разновидность — иллюзия разума, заключается в том, что дьявол обманывает разум и заставляет человека думать о том, что не является правдой. Второй вид чудес, совершаемых Дьяволом — действительные чудеса, которые видятся и появляются в действительности… в действительности они не являются истинными чудесами (miracles), потому что они не выше силы природы»[902].

Всегда вызывавший у демонологов некоторые сложности вопрос о тождественности современных ведьм тем, что описываются в Библии, Перкинс решил следующим образом: «Если мы хорошо понимаем сущность ведьм нашего времени, то мы легко увидим, что они точно такие же. Поскольку опыт показывает, что, были ли они мужчинами или женщинами, а особенно женщинами в возрасте, они были такими личностями, которые отказываются от Бога и своего крещения и заключают соглашение с дьяволом, тайно или открыто, в котором дьявол обязуется научить их обрядам и ритуалам, с помощью которых они смогут творить чудеса, или вызывать бури, раскрывать тайны и секреты, убивать или ранить людей и скот, или даже лечить и делать добро, и все это согласно их вступлению в соглашение. Признания ведьм, зарегистрированные в хрониках стран всей Европы, с общим согласием провозглашают и подтверждают этот вопрос. Так что, как бы наши ведьмы ни отличались от ведьм времен Моисея, при некоторых обстоятельствах, в способах и средствах, ими используемых, в поведении и внешнем виде, или же в некоторых специфических аспектах их практики; все же в сущности и основе колдовства, они сходятся с ними во взглядах. Для тех и для других соглашение с дьяволом являлось средством достижения способности творить чудеса неподвластные природе. <…> По существу, они должны были делать то же самое, что делали ведьмы, упомянутые Моисеем»[903]. Другими словами, Перкинс апеллирует к самой сущности ведовства, которая заключалась для него в идее о договоре ведьм с дьяволом. На основании этой идеи он нивелирует какие-либо существенные различия между ведьмами библейского времени и современными ему и отметает один из главных аргументов Скота в защиту последних от преследования.

Таким образом, трактат Перкинса резюмировал в себе те идеологические максимы, которые несколькими годами ранее были закреплены в антиведовском акте II Jam. I (1604 года). Признание реального характера ведовства в интеллектуальной мысли закономерно следовало за официальным признанием его уголовным преступлением с видимыми последствиями. Власть и интеллектуальная элита сошлись во мнениях относительно ведовства, и «охота на ведьм» получила не только идеологическое и социальное, но и теологическое обоснование.

Вместе с тем следует учитывать, что религиозная интерпретация ведовства была одной из преобладающих в «ученой» мысли того времени. Как справедливо отмечает Дж. Элборн, в XVII веке широко распространились «научные» объяснения ведовства, стоящие в оппозиции к его теологическим трактовкам[904]. Приверженцы натуралистического взгляда на мир попытались объяснить феномен ведовства исходя из известных в то время законов природы, а также знаний о физиологии человека. В этом смысле наиболее богатый материал для такого рода исследований представлялся при случаях одержимости дьяволом, которые, как правило, имели яркую симптоматику, длительный период протекания, а также собирали вокруг себя большое количество наблюдателей, от зевак до специалистов в той или иной области. В конце XVI века в Англии наблюдается увеличение случаев одержимости дьяволом и соответственно практики их изгнания. Благодаря этому обстоятельству, произошло формирование медицинского дискурса, который оказал существенное влияние на теоретическое осмысление ведовства.

§ 2. Идея одержимости дьяволом и экзорцистские практики в Англии конца XVI — первой половины XVII веков

В период массовых гонений на ведьм в Западной Европе и, в том числе в Англии, было присуще восприятие ведовства как преимущественно вредоносного колдовства. В основе такого понимания лежала вера средневековых людей во вредоносную силу ведьм, направляемую ими на окружающий мир. Первоначальным источником этой силы представлялась не сама ведьма, а Дьявол — верховный отец зла, наделявший ведьм особой силой для реализации своих собственных дурных целей в земном мире. Именно в силу этого обстоятельства феномен «охоты на ведьм» исторически совпал с другими любопытными явлениями средневековой жизни, а именно — демонической одержимостью и связанной с ней практикой экзорцизма[905], получивших особенное звучание в это же самое время.