Белый плен. Двое во вселенной - Катрин Корр

вспомнила, как, задыхаясь от ужаса, не сводила глаз с разбитого окна и прошептала, что не сможет жить, зная, что Кристиана больше нет. Неужели это было правдой? Неужели мысли о нем и впрямь поддерживали её жизнь на протяжении последних семи лет?

– Милая, всё в порядке?

– Да, – постаралась она улыбнуться. – Я и впрямь очень устала.

Одним глотком она допила вино и снова задумалась: где сейчас был Кристиан? О чем он думал? Что планировал? О чем молчал?

17

В беспроводных наушниках играла заряжающая на бодрый и активный день песня известной рок-группы. Она исключала всякий намек на романизм и горечь несостоявшихся отношений, вынуждая слушателя думать только о себе, своих достижениях и грядущих планах. А они у Кристиана были грандиозными.

Спрыгнув с беговой дорожки, он прошел в душевую, сняв одежду по пути. Сегодня он привезет сына на ледовую арену и они подберут ему его собственную форму с символикой клуба. О таком Кристиан и мечтать не смел. Быстрее обычного он привел себя в порядок, из машины позвонил Альберту и спросил, всё ли у дома Кристины этой ночью было спокойно?

– Всё в порядке, босс. Парни дежурили в две смены. Полчаса назад Натали Романов уехала на личном автомобиле в сторону офиса. Кристина и ребенок остались дома.

– Отлично. Я сейчас заберу сына и поеду с ним на ледовую арену. Ребят у её дома оставь и пусть докладывают обо всем, что там происходит.

– Понял. Поздравляю босс.

– Угу, – сдержанно протянул Кристиан и вырулил на дорогу. – Спасибо.

Прошлой ночью он долго не мог заснуть. Уже давно его голова не пухла от такого количества мыслей, как в последние дни. Особенно вчера. Кристиан, как никто другой, знал о «выдающихся» способностях плешивых журналистов находить иголку в стоге сена, чтобы потом раздуть из нее грандиозную сенсацию. Медлить было нельзя.

– Доброе утро, Кристиан, – ответила на втором гудке Линда, хотя находилась в заслуженном отпуске. На её месте, он бы вообще не стал отвечать. – С Рождеством.

– С Рождеством. Сколько дней до конца отпуска?

– Два. Сегодня вечером у меня самолет, а у тебя рождественский ужин у Агаты Пражской!

– Чертов ужин, – фыркнул Кристиан, сворачивая в закрытый двор. – Как будто у меня других дел нет.

– Какие могут быть дела в Рождество?

– Я звоню сказать, что возможно на днях на тебя снова обрушится волна идиотских вопросов, – перешел он к делу. – Нужно подготовить комментарий, а потом внимательно отслеживать эти проклятые публикации.

– Что случилось? – тут же спросила Линда. – Ты игнорируешь всё, что о тебе пишут и сочиняют.

Заехав на парковку перед величественным многоквартирным домом, Кристиан глянул на неприметный городской кроссовер у подъезда, в котором сидели его люди. Пришлось усадить двух высоких и крепких парней в эту малявку, чтобы Кристина не заметила слежку.

– У меня есть сын. Ему семь лет.

Он услышал, как Линда с трудом сглотнула.

– …Ого. То есть, поздравляю! Это так… Кристиан, – вздохнула она напряженно, – а его мама…

– Линда, – перебил он её, – постарайся сделать так, чтобы эта новость, если она попадет в прессу, не разрослась, как опухоль.

– «Если попадет»? – нервно усмехнулась она. – Кристиан, об этом точно станут трубить отовсюду!

– Даш комментарий. Один исчерпывающий комментарий и закроем тему.

– Хочешь исчерпывающий комментарий – так и быть! Тогда скажи мне, кто его мама, почему ты всё это время скрывал свой статус отца и, как бы это смешно не звучало, как тебе в принципе это удалось? Вот из чего должен состоять твой исчерпывающий комментарий, но, мы с тобой не вчера родились, и прекрасно понимаем, что и этого пираньям будет мало! И я всё ещё торчу на этом треклятом острове, черт возьми!

Кристиан удивился. Всегда спокойная и сдержанная Линда впервые не сдержала эмоции.

– Алла в курсе? – спросила она, спустя продолжительное молчание.

– Нет. Мы с сыном прилетели в город только вчера вечером.

– Тогда тебе нужно, как можно скорее сообщить ей эту новость. Я не знаю, сколько пройдет времени, прежде, чем в сети появится ваше фото с пометкой «сенсация». Лицо ребенка затушуют, но текст, сам понимаешь, как и всегда, будет слишком информативным, потому что основу составляют домыслы и фантазия автора.

– Я понимаю, – поджал он губы. – Есть ещё кое-что.

– Мама ребенка – Кристина Разумовская, – со вздохом констатировала Линда. – И ты не хочешь, чтобы на нее обрушилось внимание, как это случилось много лет назад.

– Шансов нет?

Линда продолжительно вздохнула:

– Месяц назад медийное пространство было охвачено твоим невероятным спасением в горах Швейцарии. С кем? С Кристиной Разумовской. История ваших отношений до сих пор вызывает интерес, поскольку по сей день осталось неясным – были ли они вообще? Люди такое любят. Она исчезла с поля зрения, о ней не было никакой информации уже много лет. Натали Романов никак не комментировала жизнь падчерицы и её имя просто исчезло, пока месяц назад на горнолыжный курорт не обрушились лавины. Дальше ты знаешь. Три варианта развития событий: когда обрушится информационная волна, мы даем развернутый комментарий. Кто мама, кто папа, какие между ними отношения и причина, по которой только сейчас об этом стало известно. Другой: комментируется исключительно твоя сторона. Никакой информации о маме и причинах молчания. Но в таком случае представителю Натали Романов придется отбиваться от безжалостного любопытства общественности. Любой комментарий с их стороны будет требовать и нашего. Третий вариант тебе знаком больше. Полное игнорирование ситуации. Но это чревато выдумками и сплетнями, что в свою очередь может оказать негативное воздействие на твой имидж. Этого допустить нельзя.

– И ты, разумеется, за первый вариант.

– Да, Кристиан. Всех мы заткнуть не сможем, но по крайней мере, избавим себя и сторону Кристины Разумовской от самых безобразных домыслов. Не будь её имени в этой истории, ты бы предпочел молчать. Пресса привыкла к твоей отстраненности и нежеланию идти на контакт. Но, когда есть за что зацепиться, а в нашем случае, это Разумовская, никто не посмеет упустить такой возможности. Не беспокойся, ребенка никто не тронет. Но вас, особенно Кристину, снова будут рвать на части. Где вы? Что вы? Почему? Как долго? Что случилось в прошлом? Любовь не любовь?

– Я понял, Линда! Понял!

– Мне нужно подумать. Постарайся в ближайшие двадцать четыре часа не делать ничего провокационного. Не голышом по улице бегать, а хотя бы не появляться на публике в компании Кристины. Если, конечно, не хочешь спровоцировать информационный повод.

* * *

Разговор с Линдой лишил его значительного процента энергии, несмотря на то, что