Мореплаватели XVIII века - Жюль Верн

Командир направился к острову Улиетеа (Райатеа), где туземцы оказали ему самый дружелюбный прием. Они с интересом осведомились о Тупиа и англичанах, виденных ими на «Энде- вор». Король Opee поспешил возобновить знакомство с Куком и снабдил его разнообразными свежими продуктами, какие только имелись на острове. Во время этой стоянки Порео, ехавший на «Резольюшен», высадился на берег и остался здесь жить с молодой таитянкой, сумевшей его пленить. Его заменил уроженец острова Борабора – юноша лет семнадцати или восемнадцати, по имени Ойдиди, выразивший желание отправиться в Англию. Скорбь, проявленная туземцем при расставании с соплеменниками, говорила о его чувствительном сердце.

17 сентября корабли, загроможденные четырьмястами с лишним свиней, домашней птицей и плодами, окончательно покинули острова Общества и направились к западу. Шесть дней спустя они очутились в виду одного из островов Хервея (острова Кука), а 1 октября бросили якорь у острова Эуа, который Кук вслед за Тасманом назвал Миддельбург (острова Тонга или Дружбы). Туземцы встретили гостей радушно. Вождь, по имени Таи-Оне, поднялся на корабль, дотронулся до носа командира корнем перечного дерева и, ни слова не говоря, уселся. Доброе согласие было установлено и закреплено подношением нескольких безделушек.

Таи-Оне повел англичан в глубь острова. В течение всей прогулки пришельцев окружала густая толпа туземцев, предлагавших им ткани и циновки в обмен на гвозди. Щедрость островитян нередко доходила даже до того, что они делали подарки и ничего не хотели брать взамен.

Таи-Оне привел новых друзей в свое жилище, расположенное в приятном месте в глубине красивой долины под тенью нескольких деревьев. Он угостил англичан напитком, приготовленным на их глазах из сока «кава» и обычно употребляемым почти на всех островах Полинезии.

Вот как делается этот напиток. Прежде всего куски корней растения, являющегося разновидностью перечника, разжевали, затем положили в большую деревянную чашку и залили водой. Когда настой был готов для питья, туземцы перелили его в сосуды из зеленых листьев, сложенных в виде кубка, вмещавшего больше полупинты.[102] Только один Кук решился отведать этого напитка. Способ его приготовления отбил у остальных моряков всякое желание попробовать питье, но островитяне не проявляли подобной сдержанности, и чаша быстро опустела.

Затем англичане посетили несколько плантаций, отделенных одна от другой изгородями из тростника и соединявшихся между собой дощатыми калитками, навешенными на крюках. Тщательная обработка полей, сильно развитый инстинкт собственности- все говорило о более высоком уровне цивилизации, чем на Таити.

Несмотря на приветливый прием, оказанный Куку, он не смог достать ни за какую цену свиней и домашнюю птицу, а потому покинул Эуа и направился к острову Амстердам, называемому местными жителями Тонгатабу, где надеялся раздобыть необходимые ему съестные припасы.

Вскоре корабли стали на якорь на рейде Ван-Димен, на глубине восемнадцати саженей, в одном кабельтове от рифов, окаймляющих берег острова Тонгатабу. Туземцы, очень доверчивые, привезли ткани, циновки, всякие орудия, оружие, украшения, а вскоре затем свиней и домашнюю птицу. Ойдиди поспешил купить у них красные перья, по его словам чрезвычайно ценившиеся на Таити.

Кук высадился на берег в сопровождении туземца, по имени Аттаго, с первой же минуты сильно к нему привязавшегося. Во время прогулки Кук увидел храм, несколько похожий на «мораи» и носивший общее название «фаитока». Храм стоял на искусственном холме, возвышаясь на шестнадцать – восемнадцать футов над поверхностью земли, и имел продолговатую форму; к нему вели две каменные лестницы. Построенный подобно жилищам островитян из столбов и поперечных жердей, он был покрыт пальмовыми листьями. По углам стояли два грубо изваянных деревянных изображения вышиной в два фута.

«Так как мне не хотелось оскорблять ни островитян, ни их богов, -рассказывает Кук, – я не решился до них дотронуться, но спросил у Аттаго, являются ли они «эатуа», то есть богами. Не знаю, понял ли он меня, но в ту же минуту он взял их в руки и достаточно бесцеремонно перевернул, словно то были простые куски дерева; тогда я убедился, что они не представляли собой изображений божества».

Произошло несколько краж, не испортивших, впрочем, отношений, и англичанам удалось запастись в большом количестве свежей провизией.

Незадолго до отплытия командиру довелось встретиться с человеком, окруженным исключительным почетом и единодушно признаваемым туземцами своим вождем.

«Я застал его сидящим, – пишет Кук, – с видом такой бессмысленной и сосредоточенной важности, что, несмотря на все слышанное о нем, принял его за идиота, которого народ обожал в силу каких-то суеверных представлений. Я поздоровался с ним и заговорил, но он ничего не ответил и даже не обратил на меня внимания… Я собирался было покинуть его, но один из островитян дал мне понять с полной несомненностью, что то был вождь. Я предложил ему в подарок рубаху, топор, кусок красной ткани, зеркало, несколько гвоздей, медали и стеклянные бусы. Он их принял, – вернее, позволил, чтобы все это надели на него или положили рядом; при этом он сохранил всю свою важность, не вымолвив ни слова, и даже не повернув головы ни вправо, ни влево».

Однако назавтра вождь прислал корзины с бананами и жареную свинью, велев передать, что «арики» острова шлет подарок «арики» корабля.

Кук назвал этот архипелаг островами Дружбы (Тонга). Их в свое время видели Схаутен и Тасман, упоминавшие о них под названиями островов Кокосовых, Предателей и Хорн.

Кук не смог пополнить запасы пресной воды и поэтому оказался вынужденным покинуть острова Тонга раньше, чем намеревался. Тем не менее он успел собрать некоторые сведения об естественных богатствах страны и нравах ее обитателей. Наиболее интересные из них мы вкратце приводим ниже.

Природа щедро одарила острова Тонгатабу и Эуа своими самыми ценными богатствами. Кокосовые и другие пальмы, хлебные деревья, ямс, сахарный тростник были там наиболее распространенными растениями. Из пригодных в пищу животных встречаются лишь свиньи и домашняя птица; собаки хотя и не водятся, но известны по названию. У берегов в изобилии ловится прекрасная рыба.

Такого же роста, как и европейцы, почти такие же светлые, жители этих островов сложены пропорционально и обладают приятными чертами лица. Туземцы имеют обыкновение свои от природы черные волосы красить какими-то порошками в белый, красный или синий цвет, что производит довольно странное впечатление. Обычай татуироваться общераспространен. Что касается одежды, то она весьма примитивна. Кусок ткани, обернутый вокруг талии и свисающий до колен, – вот и все, чем ограничиваются островитяне. Впрочем, женщины, которые на островах Тонга, как и повсюду, более кокетливы, чем мужчины, носят передник из волокон кокосовых орехов, украшенный ракушками, цветными лоскутками и перьями.