Мореплаватели XVIII века - Жюль Верн

февраля между полуночью и тремя часами утра моряки видели великолепное зрелище, до тех пор ни разу не наблюдавшееся ни одним европейцем. То было южное полярное сияние.

«Вахтенный офицер, – сообщается в отчете, – заметил, что время от времени от сияния отделялись лучи в форме спиралей или круга, и тогда оно разгоралось сильнее и приобретало исключительную красоту. Казалось, оно не возникало в каком-нибудь определенном месте; напротив, неподвижно вися в воздухе, оно время от времени заполняло весь небосвод, заливая его светом со всех сторон».

После еще одной попытки пересечь Полярный круг, от которой туман, дождь и огромные глыбы плавающего льда заставили отказаться, Кук взял курс на север, уверенный, что позади никакой большой земли не осталось, и достиг Новой Зеландии, где назначил место встречи с «Адвенчер» на тот случай, если корабли разъединятся.

25 марта Кук стал на якорь в бухте Даски-Саунд после ста семидесяти дней беспрерывного плавания, в течение которых он прошел не меньше трех тысяч шестисот шестидесяти лье, ни разу не увидев земли.

Как только была найдена удобная стоянка, командир распорядился в изобилии снабдить команду дичью, рыбой и овощами. Сам он тем временем, большей частью с лотом в руках, разъезжал в шлюпке вдоль ближайших берегов, встречая очень мало туземцев и лишь изредка завязывая с ними сношения. Впрочем, одна семья, несколько привыкнув к англичанам, расположилась в сотне шагов от источника, откуда брали воду. Кук устроил для маори концерт, на котором флейта и волынка не имели никакого успеха, так как туземцы отдавали предпочтение барабану.

апреля на «Резольюшен» явился вождь со своей дочерью. Прежде чем взойти на корабль, он несколько раз ударил по его корпусу зеленым веслом, которое держал в руке, и обратился к чужеземцам с чем-то вроде речи или стихотворного приветствия, что являлось общераспространенным обычаем среди островитян Южного моря. Как только вождь вступил на палубу, он преподнес командиру кусок ткани и топор из зеленого камня – нефрита – невиданная щедрость для новозеландцев.

Вождь подробно осмотрел корабль; чтобы выразить благодарность командиру, он засунул пальцы в висевший за поясом мешок и собрался смазать ему волосы находившимся там протухшим жиром. Куку с невероятным трудом удалось уклониться от такого проявления любви, столь же мало пришедшегося по душе и Байрону во время его посещения берегов Магелланова пролива. Но художнику Ходжесу, к величайшей радости всего экипажа, пришлось подвергнуться этой операции. Затем вождь исчез, чтобы больше не появляться, унеся с собой девять топоров и штук тридцать столярных стамесок, подаренных ему офицерами. Став богаче всех островитян, вместе взятых, он, несомненно, поспешил унести свои сокровища в укромное место из боязни, чтобы у него их не отняли.

Прежде чем отправиться дальше, Кук выпустил на берег пять гусей – последних из числа захваченных им с мыса Доброй Надежды, рассчитывая, что они смогут расплодиться в этих малонаселенных местах; кроме того, он велел вскопать участок земли и посеял там семена некоторых огородных растений. Он трудился и для местного населения, и для последующих путешественников, чтобы те смогли найти здесь ценные продукты питания.

Закончив гидрографическое изучение бухты Даски-Саунд, Кук направился к проливу Королевы Шарлотты – условленному месту встречи с капитаном Фюрно.

17 мая глазам моряков предстало великолепное зрелище. Шесть водяных смерчей – ближайший из них имел в диаметре у основания от шести до десяти футов – поднялись один за другим, вытянувшись в бешеном вращении до самых облаков. Зрелище длилось около трех четвертей часа, и чувство страха, вначале охватившее команду, вскоре сменилось восхищением, которое вызывали, особенно в ту эпоху, эти малоизученные явления природы.

На следующий день, в то время, когда «Резольюшен» входил в пролив Королевы Шарлотты (пролив Кука), моряки увидели «Адвенчер», пришедший сюда уже шесть недель тому назад. Достигнув 1 марта Тасмании, Фюрно в течение семнадцати дней двигался вдоль ее берегов; однако ему пришлось отклониться от них, прежде чем он смог проверить свое предположение о том, что эта земля составляет часть Австралии. 9 апреля, добравшись до пролива Королевы Шарлотты, командир «Адвенчер» воспользовался свободным временем, чтобы засеять огород и завязать сношения с новозеландцами, получив при этом неопровержимые доказательства того, что они были людоедами.

Прежде чем продолжить плавание для поисков новых земель, Кук осуществил ту же идею, какая вдохновляла его и в Даски-Саунд. Он высадил на сушу барана и овцу, козла и козу, кабана и двух супоросных свиней. Он посадил также картофель.

Туземцы сильно напоминали жителей берегов Даски-Саунд; но они казались более беспечными, во время ужина перебегали из одной каюты в другую и поедали все, что им предлагали. Заставить их выпить хоть глоток вина или водки было невозможно, но им очень нравилась вода с сахаром.

«Они хватали, – рассказывает Кук, – все попадавшееся, им на глаза, но возвращали, как только мы знаками давали понять, что не хотим или не можем дать им это. Особенно их прельщали стеклянные бутылки, которые они называли «таухау»; но когда им объяснили прочность и назначение железных изделий, они стали предпочитать их стеклянным бусам, лентам и белой бумаге. Среди туземцев было несколько женщин; на их губах виднелось множество маленьких углублений, окрашенных в синевато-черный цвет; яркие румяна, приготовленные из смеси мела и жира, покрывали их щеки. Как и у женщин в Даски-Саунд, у них были тонкие кривые ноги и толстые колени; это объяснялось, конечно, тем, что они мало двигались и имели обыкновение сидеть скрестив ноги; некоторое значение имела также привычка сидеть в пирогах почти все время на корточках. Цвет кожи у них был светло-коричневый, волосы совершенно черные, лицо круглое; нос и губы несколько толстые, но не приплюснутые, глаза черные, довольно живые и не лишенные выразительности…

Выстроившись в ряд, туземцы сняли с себя верхнюю одежду; один из них запел примитивную песню, а остальные повторяли его жесты. Они вытягивали вперед руки, топали по земле то одной, то другой ногой и судорожно извивались; последние слова они повторяли хором, и мы легко могли уловить в них какое-то подобие ритма; но я не уверен, были ли они рифмованные; мелодия звучала очень дико и однообразно».

Некоторые из новозеландцев справились о Тупиа; узнав о его смерти, они выразили свою скорбь, скорей показную, а не искреннюю, чем-то вроде причитаний.

Кук не встретил ни одного туземца из числа виденных им во время первого путешествия. Из этого он сделал вполне правдоподобный вывод, что островитяне, жившие на берегу пролива в 1770 году, были оттуда изгнаны или добровольно ушли в какое-то другое место. К тому же количество жителей уменьшилось на две трети, а «па» оказалось покинуто, так же как множество поселений вдоль пролива.