Из жизни английских привидений - Александр Волков

Черного пса, стерегущего покой мертвецов на церковных кладбищах, называют Баргест. Чудовище с горящими глазами, длинными когтями и клыками появляется по ночам или днем в ненастную погоду. По одной из версий, имя пса происходит непосредственно от слова ghost («привидение»). Другое имя Бар-геста — Черч Грим. Church — «церковь», а эпитет grim («мрачный») указывает на кладбище как место его обитания.

О прижизненных судьбах собак-фантомов ничего не известно, кроме тех случаев, когда в их роли выступают бывшие люди. Поэтому черных псов, как и птиц, нередко наделяют функциями предвестников смертей и несчастий. Встреча с Черным Шаком может означать неминуемую смерть в течение года. Обитающий в Ланкашире черный пес Скрайкер специально повизгивает и топает лапами, чтобы напомнить о своей миссии очевидцу. В Суссексе увидеть Баргеста — не к добру: если вы нуждаетесь в его защите, стало быть, скоро умрете, а то и уже мертвы. В Йоркшире во время похорон Черч Грим взбирается на колокольню и глазеет оттуда на священника. Пастору надлежит проявить недюжинную смекалку и определить по виду пса, попадет ли покойник в ад или в рай. Признаки, по которым выносится судьбоносное решение, не называются, — вероятно, священники хранят их в секрете.

Баргест (Черн Грим). Отсутствие клыков и когтей придает призраку натуральность. От этого он. впрочем, не становится менее устрашающим

Помимо Жанны Наваррской в замке Лидс замечали крупную черную собаку, предвещающую смерть кого-то из хозяев. Однажды она для разнообразия спасла жизнь женщины, гостившей в Лидсе. Та уютно сидела в одном из эркеров, когда увидела в окне призрак собаки. Испугавшись, она отпрянула подальше от окна в комнату, и стена эркера тут же обрушилась в ров. После этого черный пес больше не показывался. Очевидно, его отправили на покой в наказание за профессиональную небрежность.

Другой призрак помог владельцу фермы (бывшей усадьбы) на окраине города Лайм Реджис (Дорсет). Отдыхающему от трудов праведных фермеру каждый вечер мозолил глаза черный пес, сидящий у пылающего камина. На проделки со скорлупой призрак никак не реагировал — наверное, навидался чудес на своем веку. Близкие и соседи в один голос советовали хозяину изыскать способ изгнать собаку, но тот отвечал: «Зачем? Она самое тихое и скромное существо в доме» — и с упреком косился на свою жену. Наконец, устав от насмешек, фермер набрался мужества (в соседнем трактире) и, ухватив кочергу, с бранью накинулся на пса. Обескураженный призрак убежал на чердак и прыгнул сквозь потолок. Исполнив долг, фермер хотел было усесться у камина, но уловив презрительный взгляд супруги, вернулся на чердак и с размаху двинул кочергой по потолку. Дерево треснуло, и в образовавшуюся дыру посыпались золотые и серебряные монеты. Даже привидение не в силах устоять перед «настоящим мужиком»!

Из других животных можно отметить медведя, с которым встретился часовой Тауэра в 1815 г. Он мужественно атаковал зверя, нанеся ему удар штыком, но штык без помех прошел сквозь призрачное тело и воткнулся в стену. Солдат не смог его выдернуть и так расстроился, что упал в обморок, а на следующий день вообще умер. Призрак медведя сочли отголоском тех времен, когда в Тауэре содержался зверинец (с середины XIII в.). Последние животные покинули территорию замка в 1835 г.

Там остались только легендарные черные вороны — существа из плоти и крови, которым приписали волшебные свойства и, в частности, талант предсказателей. Когда-то они прилетали к узникам Тауэра и отравляли последние часы их земного существования криками «Виват!». Первый раз это произошло с «девятидневной королевой» Джейн Грей (1537–1554), а затем — с Робертом Деверо (1565–1601), графом Эссексом. Эссексу ворон трижды проорал свой «Виват!», пока тот не запустил в птицу стоявшей на столе рюмкой. В одном из птичьих гнезд в Тауэре недавно обнаружили браслет с инициалами Джейн Грей, заколку принцессы Елизаветы и рюмку с гербом Эссекса. С браслетом и рюмкой все ясно, но откуда там взялась заколка? Неужели ворон сам стянул ее у будущей королевы?

Зайцы ассоциируются исключительно с ведьмами, а незначительное число посвященных им легенд о духах варьируют предание о зайце из Уилтшира. Старушка из городка Хитфилд (Суссекс) как-то ночью допустила «небольшую ошибку». Проснувшись в полночь, она решила, что настало утро, взяла корзину, вскарабкалась на лошадь и отправилась на рынок. Вполне вероятно, добрая старушка собиралась оседлать не лошадь, а помело, и в ее действиях никакой ошибки не было. Неудивительно, что она встретила на дороге приветливого зайца и посадила его в корзину. Закономерна и последовавшая за этим встреча с рогатым всадником на безголовом коне (если бы голову отняли у всадника, откуда бы росли рога?), со сворой рогатых псов. Избыток ли рогов надоумил старушку или запах серы, но она мигом догадалась, кто перед ней. Дьявол поинтересовался, не видела ли она зайца, и смелая женщина ответила напрямик: «Не видела!» Доверчивость в мире зла в большом почете, поэтому дьявол без колебаний ретировался.

А дальше события развивались по нестандартному сценарию. Вместо маленького зверька из корзины выбралась прекрасная девушка в белом. «Не бойся! — успокоила она свою ошеломленную спасительницу. — Я из мира духов». Смекалка на сей раз подвела старушку, но мы-то с вами понимаем, что корзина не выдержала бы живую девушку, сколь бы прекрасной она ни была. Как выяснилось, дух красавицы несет наказание за совершенное при жизни преступление и потому преследуется дьяволом. В знак благодарности Белая дама наделила корову и кур старушки плодоносящей силой, а мужа — терпением и, убедившись, что ничего не перепутала, радостно улетучилась.

Дух жадного хозяина фермы Бэгбери (Корнуолл) после смерти принял облик ревущего быка. Двенадцать священников долго не могли справиться с привидением, пока не заманили его в церковь, фарами призрачных рогов бык гасил все обрядовые свечи, но один мудрый священник засунул свою свечу в высокий сапог с отворотом, и бык не сумел до нее добраться. Признаюсь, мысль пастора не совсем мне ясна. Гораздо логичнее  другая версия легенды, в которой священник исполь-зует свой нестираный носок. Как бы то ни было, свеча не погасла, и от нее зажглись остальные одиннадцать свечей. Преследуемый отчаянием (или запахом) бык тщетно бился головой- о стену храма. Его загнали в табакерку и, памятуя о неудачах с местными водоемами, не поленились отвезти на Красное море вопреки неофициальному протесту колониальных властей.

Одна из девушек семьи Мартин, владельцев поместья Этелхемптон (Дорсет), решила свести счеты с жизнью из-за несчастной любви. Она заперлась п дальних покоях дома и каким-то образом умудрилась не заметить последовавшую за ней обезьянку, свою любимицу. Когда труп самоубийцы нашелся, животное уже умерло от голода, и с тех пор его призрак скребется где-то в доме, пытаясь выбраться наружу, или скачет по лестнице. Сидящая на пне обезьяна была изображена на родовом гербе Мартинов, который, по хоже, и породил легенду.

Усадьба Хинтон Ампнер (Хемпшир) обязана всеми своими ужасами черепу обезьяны. В древности поместье принадлежало семье Стьюкли. Мэри (1683–1740), дочь и наследница сэра Хью Стьюкли (?—1713), вышла замуж за барона Эдварда Ставелли (1685–1755). Их дочь Мэри (1726–1780) покинула родовое гнездо перед свадьбой с Уиллсом Хиллом (1718–1793), графом Хиллсборо. В январе 1765 г. усадебный дом взяла в аренду семья Рикеттс. В течение последующих лет дом приобрел настолько дурную славу, что в итоге был полностью снесен! Мэри Джеввис (1737–1828), жена Уильяма Рикеттса (1736–1799), записала подробный рассказ о событиях, происшедших в Хинтон Ампнер.

Поначалу Рикеттсы слышали шум хлопающих дверей. Слуги не могли его объяснить, и хозяева заподозрили, что в дом проникает кто-то из жителей соседней деревушки. Они сменили замки, но двери продолжали хлопать. Однажды летним вечером няня их ребенка увидела джентльмена в выцветшем костюме, скрывшегося в комнате внутри дома. Поиски незнакомца успехом не увенчались. Осенью того же года сын садовника, пересекая вестибюль, разглядел там человека в грязно-коричневом сюртуке. В июле 1767 г. слуги заметили постороннюю женщину в темных одеждах, бесследно исчезнувшую в кухонном коридоре. Затем горничную стали беспокоить по ночам стоны и шорох около ее кровати.

До поры до времени Рикеттсы не доверяли слугам и даже уволили многих из них по подозрению в розыгрыше. Но в конце 1769 г., когда глава семьи уехал на Ямайку, миссис Рикеттс, ночуя в спальне над кухней, услышала, как в комнате за стеной кто-то ходит. Звук, похожий на шуршание шелкового платья, не давал ей уснуть, но обнаружить его источник не удалось. После этого слуги начали сами покидать поместье. За семь лет проживания семьи в Хинтон Ампнер штат прислуги целиком обновился.