Феноменальный П. Т. Гелиодор - Гвидо Згардоли

дуновения несколько раз приподнимали его над сценой, как страницу книги. В конце Айван прочитал стихотворение собственного сочинения (посвящённое, разумеется, козе Пернилле).Танцуй, моя Пернилла, В холодном свете дня. Рогами ты так мило Поводишь вкруг себя. Не оскользнёт копытце На остром валуне, И чёрная глазница Сверкает при Луне. Ведь ты, моя Пернилла, И ночь мне осветила!

Нескольких дам стихотворение Айвана умилило, но большинство зрителей его освистали.

– Ни черта они не понимают в поэзии, – бормотал Айван Сперг, поглаживая за кулисами героиню своего творения.

– Будьте начеку, – предупредил Пендлтон помощников шерифа, которым приказал встать по обе стороны от сцены. – Я пошёл в партер. Как только представление закончится и опустят занавес, хватайте мальчишку и ведите ко мне.

* * *

– Дамы и господа! – громко произнёс П. Т. – Пришла пора самого захватывающего номера. Я собираюсь показать вам нечто совершенно выдающееся. Грация, красота и гармония сольются в сон наяву. Представляю вам мисс Алису, Пушинку, явившуюся к нам прямиком из царства Авалон!

Светильники потухли. Звуки концертины Левши Гонсало, неожиданно тихие и сладостные, поплыли по залу. Затем вспыхнул свет и на сцене появилась хрупкая, воздушная, неземная Алиса. Она расправила великолепные белые крылья, словно бабочка, появившаяся из кокона, и, грациозно взмахнув руками, оторвалась от земли.

Публика вздрогнула. Зажглись светильники, направленные на огненно-красную часть декорации. Пушинка быстро взмыла вверх – в зелёное, цвета её волос, небо с голубыми облаками. Танцуя в воздухе под пронзительную мелодию, сочинённую для неё Левшой, она вдохновенно кружилась, вспархивала и опускалась, и каждое её перемещение сопровождалось восклицаниями и аплодисментами зрителей. Они сидели с открытыми ртами, улыбались и мечтали, глядя, как она танцует. Девочка парила с грацией бабочки, лёгкостью колибри и изяществом цапли.

П. Т., инженер, жители Никель-Айленда, все зрители театра «Никель» замерли от восторга. Представление вышло сказочным. Когда Алиса опустилась на сцену и замерла, музыка растворилась в тишине, а свет погас, от рёва аплодисментов задрожали стены.

Занавес опустился, Алиса высвободилась из строп и побежала обнять П. Т.

– Ты была точно ангел! – сказал он дрожащим голосом.

В этот миг грозивший арест ничего для него не значил. Его мысли занимала только Пушинка, только ставшая явью мечта.

– Слышишь? Они аплодируют тебе. Иди, иди к ним!

Пушинка трижды выходила на сцену, поднималась на носочки как балерина, сияла, посылала воздушные поцелуи, встречала восторженные взгляды зрителей.

– Неблагодарная! – зарычал Калеб Петтигуфер. – После всего, что мои родители для неё сделали!

Шериф Догерти украдкой посмотрел на него.

– Ведите себя прилично, Калеб. Я советовал вам наслаждаться зрелищем. Надеюсь, вам не нужны лишние неприятности?

* * *

Представление близилось к завершению. Скоро всё кончится. Мечты П. Т. столкнутся с явью, той самой явью, с которой он не желал иметь ничего общего. Взглядом он поискал Алису за кулисами. Она казалась спокойной.

– Послушай, – прошептал он ей, чтобы помощники шерифа, ходившие за ним по пятам, не услышали его. – Не знаю, что произойдёт в ближайшие дни, в ближайшие недели, но…

Пушинка поднесла два пальца к его губам, будто веля ему молчать. Казалось, после выступления она преобразилась, стала сильнее, решительнее. Она вытащила из-под блузки орлиное перо, которое П. Т. привёз ей в подарок из Нью-Йорка, и объяснила, что не успела загадать единственное желание, обещанное шаманом.

Он всё понял.

* * *

– Послушай, Гонсало, – позвал П. Т., повернувшись к