Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев

многих опытных сталкеров, они время от времени ходят в Жёлтую, наверняка рано или поздно им попадётся осколок! Или с Большой Земли кто-нибудь его вернёт… я рассчитаюсь!

– Посмотрим, – многозначительно подытожил Медведь, и некоторое время они шли молча, удаляясь от окраины мёртвого посёлка вглубь леса.

Дойдя до условленной точки, майор осмотрелся вокруг и остановил свою группу. В эфире зазвучал голос Байкала, сообщающий о том, что засада уже здесь и хорошо его видит. Медведь с Шорохом поставили коромысла на землю, Кошелю позволили снять с себя поклажу, и майор обернулся к Айболиту:

– Как скроемся из виду, соединяйтесь с остальными и возвращайтесь на базу. Водяному скажи, нас встречать не надо. УИП работает, сами доберёмся. И не отпускай Кварца никуда. Скоро Выброс.

Вернуться назад удалось лишь к вечеру следующего дня, тайник у Кошеля оказался довольно далеко от Ухты. Путь к нему пролегал по захламлённому буреломом лесу, обильно сдобренному очагами заражённой радиацией местности. Пока лавировали между аномалиями и радиацией, потеряли много времени, но в конечном итоге цель была достигнута – старое покосившееся зимовье без дверей и оконных рам. Пять осколков метеорита перекочевали из дрожащих от страха рук торговца в широченную ладонь Медведя, после чего ещё полдня делали крюк, чтобы завести Кошеля в ближайшее поселение Неприсоединившихся. Лишний раз показываться людям не стоило, и Медведь с Шорохом, убедившись, что горе-караванщик успешно добрался до ближайшей к кромке леса землянки, занялись поисками места для ночлега. Отыскав подходящее чистое и одновременно глухое место, ещё три часа рыли окоп и накрывали его валежником, оказаться застигнутыми Выбросом во сне на ровном месте совсем не хотелось. Всю обратную дорогу двигались молча и почти всегда бегом, рыская по сторонам глазами. Если ударит прямо сейчас, на спасение будет лишь двадцать шесть секунд, и кто не успел за это время забиться в какую-нибудь нору, тот всё, приехал. В итоге до базы добрались психологически вымотанными донельзя, и Медведь, наскоро умывшись и сжевав что-то из состава сухого пайка, махнул рукой на ужин и ушёл спать.

Выброс начался ночью и длился тридцать два часа, в течение которых делать было особо нечего. Подземные этажи не испытывали вибраций, но в голове неприятно зудело, словно ты вышел из Ареала два часа назад и всё ещё не вернулся. Слабая, но противная боль убивала всякое настроение, лишала аппетита и работоспособности. Пару часов выделили на чистку оружия, но даже это несложное занятие утомляло сильно, и, закончив, бойцы разбрелись по комнатам. Лишь Степанов с Николаевой оставались сидеть в своей лаборатории, склонившись над кипами бумаг с какими-то расчётами и схемами. Не имея возможности воспользоваться калькуляторами, учёные рассчитывали формулы вручную, густо исписывая страницы блокнотов длинными вереницами цифр. Медведь признал, что такой работоспособности можно только позавидовать, вернулся к себе и полез в спальный мешок.

* * *

Наутро его разбудил дружный крик «Ура!», который майор спросонья принял за нападение врагов на базу. Пулей вылетев из спального мешка, он торопливо влез в штаны, схватил пулемёт и прямо босиком выскочил в коридор. Медведь ворвался в лабораторию в готовности открыть огонь по добравшемуся аж до первого этажа противнику и остановился под удивлёнными взглядами. Весь личный состав базы собрался перед тарахтящим генератором и с выражением безмерного счастья на лицах разглядывал ярко светящуюся электрическую лампочку, вкрученную в патрон хитрой конструкции.

– Николай Иванович, – Степанов попытался спрятать улыбку, – если вы принесли пулемёт для того, чтобы произвести праздничный салют, то я позволю себе выразить несогласие с вашей позицией!

– Чего так орать-то? – сконфузился полуголый здоровяк, перехватывая пулемёт в одну руку. – Вот ведь взяли манеру… Ещё одно такое открытие, и вы меня точно до остановки сердца доведёте!

– Ничего, – ехидно заявил Айболит, – я к тебе дефибриллятор применю! Электричество теперь есть, не дадим умереть!

С того момента жить на базе стало гораздо комфортнее. Вечный дефицит с осколками метеорита накладывал ограничение на использование электроприборов, и весь последующий месяц прошёл в поисках загадочного минерала. Эта задача оказалась сложней, чем ожидалось. Рас с Кварцем сбились с ног, регулярно обходя торговцев, менял и перекупщиков, но те не выказывали особого интереса к давно потерявшему спрос товару. За четыре недели удалось достать лишь один осколок, Рас выменял его на «Примус» в одном из поселений Вольных, и это было всё, что принесли попытки торговли. Поиски в погибших полевых лабораториях тоже ничего не дали. Жёлтая Зона сильно изменилась из-за частых Выбросов, рельеф сгладился, растительность мутировала местами до неузнаваемости, и разница между действительностью и географическими картами порой была велика настолько, что выдержать правильное направление не представлялось возможным. С большим трудом благодаря экранированному осколком УИПу Медведя удалось разыскать две лаборатории. Обе оказались распахнутыми настежь и сильно разрушенными. Если внутри что-то и было, то это стало добычей Зомби или сталкеров, тщательные обыски ничего не дали.

– Все осколки остались в ГНИЦ, – сетовал молодой сталкер, – а если у кого-то что-то и завалялось, то люди не спешат их продавать. Надеются, что этот товар вырастет в цене после того, как РАО закончит строительство Сателлита. Там планируется развернуть ЦИАП, это типа ГНИЦ, только поскромнее. Там будут работать Зависимые учёные. И ещё РАО открыло НИИ в Печоре и Сыктывкаре, но туда, конечно, осколки не повезут, иначе оттуда все драпанут! Дураков теперь нет!

– Может, имеет смысл предлагать осколки за большую цену? – предложил Кварц. – Чтобы заинтересовать людей. Сколько раньше он стоил?

– Ха! Раньше! – Рас многозначительно фыркнул. – Раньше Зуда не было и осколки не загоняли коллекционеров в Ареал! Конечно, умопомрачительных денег они не стоили, но на чёрном рынке от четырёх тысяч баксов их торговали. А если крупный или форма красивая, то это считалось чем-то вроде эксклюзива, на такое и за десятку покупатели находились. Я слышал, тот же Кошель так их и сбывал. Потому и не понёс он их в РАО, как мне кажется.

– Хорошо, пусть так, – согласился контрразведчик. – Для нас эти осколки имеют очень большое значение, так может быть, предлагать за них прежнюю цену? Те же четыре тысячи долларов? Это восемьдесят литров «Икса», четыре канистры, для нас это не непосильная задача.

– «Икс» никто брать не станет, – уверенно заявил молодой сталкер. – Этим только Перекупы занимаются, но они вполцены забирают. Нефть нацедить каждый может, сейчас в Ареале нефтяных пятен на поверхности – миллион! Если Зоны знаешь и попутчиков соберёшь, то можно и не сидеть сутками над ямкой в ожидании, пока наберётся канистра. Собирается караван и идёт в ту же Ярегу, или в Нижний Одес, или в Жёлтую, если смелости и навыков хватит. Там можно слить «Икс» с какого-нибудь разбитого нефтяного танка или поставить бур и насос на