Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Евгений Мостовский

Финляндско-германские торговые переговоры начались в Берлине 11 июня 1940 г. Договор родился без помех, так как немцы согласились закупить очень крупную партию товаров лесной промышленности и не предвидится каких-либо сложностей по взаиморасчетам в условиях существующей клиринговой системы. От безработицы страну спасло то, что большинство мужчин на военной службе и это соглашение. Продовольствия Германия не обещала, но вместо этого удовлетворяются пожелания относительно широких поставок каменного угля и кокса, что имеет важное значение в связи с окончанием аналогичного импорта из Англии. Соглашение предусматривает увеличение финского экспорта в Германию по сравнению с 1938 г. в четыре раза, импорта — в два раза. Германия становится важнейшим торговым партнером Финляндии. С одной стороны это имеет положительное политическое значение, поскольку Финляндия может чувствовать себя увереннее в обстановке советского давления. С другой — несомненны минусы, поскольку экономика Финляндии начала слишком тесно привязываться к германской экономической ситуации. Наш посланник в Берлине Кивимяки, слывущий другом Германии, отмечет эту очевидную опасность в своем рапорте от 22 июня 1940 года. В целом можно констатировать, что ориентация торговых связей на Германию уже в июне 1940 г. на многие месяцы опережает улучшение взаимных политических отношений.

Правда есть вещи которые могут экономическое партнерство между Финляндией и Германией сделать действительно равным. В первую очередь это медь. Первый медеплавильный завод был построен в Финляндии в 1930–1935 гг. в Иматре. Из 350 000 тонн руды он выплавлял около 12 000 тонн меди-сырца. В 1936 г. между Оутокумпу и Норддойче Аффинери, расположенном в Гамбурге, было заключено долгосрочное соглашение о переработке в Германии 12 000-13 000 тонн сырой меди. Из выработанной продукции 2000 тонн готовой меди возвращалось обратно в Финляндию, а около 10 000 тонн продавалось в Германии. Это количество составляло около 10 % всего германского производства меди. Поскольку медь на европейский рынок поступала в основном из США и английских заморских территорий, связи с которыми в условиях войны были нарушены, значение финской меди для Германии как стабилизирующего экономического фактора неизмеримо возрастает. Кстати, те немецкие зенитные орудия которые оказались в «Словацких трофеях» были оплачены полностью именно медью. Следующее это никель. Руководитель И.Г. Фарбениндустри П. Хэфлингер сообщал, что к концу 1939 г. в Гамбург из Финляндии успели поставить 11 000 тонн никелевой руды, из которой в пробных плавках получили 250 тонн готового никеля. В начале июня 1940 г. около 50–60 грузовиков, каждый из которых был загружен 4,5 тоннами руды, совершал по 4 рейса в день из Колосйоки в Киркенес. Производство, таким образом, работает на полную мощность. Все финляндское производство никеля в 1940 году планируется в 1800 тонн, из которых подавляющая часть, естественно, может быть поставлено в Германию. Дальше идет молибден. На руднике Мятясваара акционерного общества Вуоксенниска в Пиелисярви его добыча составляет около 200 тонн в год. Надо ли говорить кто становится покупателем этого металла? Потом соответственно кобальт, вывоз которого из Финляндии около 60 тонн в год, и ферросилизиум — 300 тонн в год могут повышать качество немецкой стали. Серный колчедан, экспорт которого достигал около 25 000-30 000 тонн в год, представится для нужд германской химической промышленности.

Теперь давайте вместе ответим на вопрос, который в начале встречи задал маршал Маннергейм. С кем мы пойдем дальше, с Советским Союзом или с Германским Рейхом?

3 глава. Поучительная история

Черная кишка паттерны тянулась бесконечно. Ремень автоматической винтовки безбожно тер шею. Пальцы левой руки царапали грубую штукатурку стены, а правая лежала на плече впередиидущего. Возглавлявший всю колонну разведчик, останавливался время от времени и зажигал спичку, чтобы как-то сориентироваться в кромешной темноте. Только хриплое дыхание нескольких десятков человек, да шарканье ног нарушали полную тишину. Внезапно коридор сделал резкий поворот направо, вверху появилась узкая полоска света, очерчивающая неплотно прикрытую дверь, послышались звуки — хлопанье и баханье далекой стрельбы. Капитан стоявший вплотную позади Сапоча, прошипел через плотно сжатые зубы:

— Спичку.

Желтый дрожащий огонек выхватил десяток высоких ступенек упиравшихся в бронедвери с крамольерой, сейчас слегка приоткрытые. Громкий шепот:

— Оружие к бою. Тихо поднимаемся и бьем. Сапоч, встань ко мне за спину, одного возьмешь живым. — Спичка мигнула и погасла. — Вперед.

Разведчик поднялся по ступенькам и потянул на себя дверь, стало намного светлее, первый взвод — всего-то девять человек, молча пошли вперед, за ними капитан, за капитаном бывший борец. Это была казарма. Трехэтажные нары под потолок, застеленные каким-то тряпьем, табуреты, лампочка синеватого света на длинном шнуре и никого. Воняло гарью и порохом. В конце казармы были еще ступеньки и еще одна дверь, стрельба теперь доносилась вполне отчетливо.

— Боевое отделение там, впереди. Тем же порядком. Вперед!

Теперь все получилось по настоящему. Не успели бойцы ворваться в помещение как хлестко по ушам ударили выстрелы. Капитан с ППД наперевес заскочил в проем, Сапоч, стараясь не зацепить низкую притолку длинным стволом АВС, нырнул вслед за ним. Вовремя. Откуда-то слева, держа финку обратным хватом, на спину командира кошкой прыгнул человек в сероголубой форме. От толчка Свинцов полетел вперед, финн приземлился на него, блеснул нож. «Вот он, «язык»!» — мелькнуло в голове у призера Страны по греко-римской борьбе, винтовка отлетела в сторону, а шея врага оказалась в «замке». Рывок вверх и на себя, бедро, бросок и девяносто килограммовая туша десантника припечатала финна к бетону пола. Правое запястье, левая рука — локоть, что-то хрустнуло, заломил! Почти сразу стрельба и вопли стихли, по винтовой лестнице уходящей куда-то в потолок с грохотом свалилось тело и застряло в железных перилах, из потолочного проема появилась довольная рожа бойца:

— Тащ капитан, в башнях чисто!

— Доложить о потерях!

Убитых не оказалось, несколько человек получили пулевые, но кажется не серьезно.

— Та-ак, бойцы, ДОТ взят. Теперь надо понять, как об этом сообщить нашим, а то штурмгруппы взорвут нас к бениной матери. Сапоч, кончай его жать, давай сюда, допрос снимать будем.

На левое колено, запястье фиксировать, левая рука — воротник. Поднял. Что за черт? Голова финна безвольно болтается, упираясь подбородком в грудь. Глаза капитана расширились от удивления. Он подошел, брезгливо покачал стволом автомата ватно болтающуюся голову.

— Сапоч, ерж твою медь, ты ж ему башку оторвал!

Кажется, что у всех присутствовавших при этом эпизоде началась истерика. Ржали до слез и икоты. Командир даже на ногах не устоял, сделал несколько шагов назад и уперся спиной в железную лестницу, из под ладоней, закрывающих лицо доносилось хрюканье и всхлипы.

— Ну ты кабан! Башку оторвал! — и снова хохот.

— Тащ капитан, а ведь вы ранены.

— Да ну? — Свинцов смешно закрутился вокруг себя, пытаясь рассмотреть длинный порез на правом плече полушубка. Теперь стало видно, как порез все сильнее набухает кровью.

— Смотри-ка, а финн-то успел ножом зацепить, вовремя Сапоч ему башку оторвал. — и снова хохот.

Вечером когда остатки батальона вышли из зоны огня, передав ДОТ стрелкам, Колю Сапоча разыскал ротный.

— Спасибо тебе, получается ты мне жизнь сегодня спас.

— Да что вы тащ капитан, — зарделся как красна девица богатырь — вы уж извините за то, что так с этим финном получилось, в следующий раз аккуратнее буду.

— Вот что Сапоч, предчувствие у меня есть, ты всю войну пройдешь и все будет нормально. Просьба у меня, ты человек надежный. Ежели чего, то к моим съезди, они в Подмосковье живут. — И протянул бумажку с адресом….

Теплушку резко дернуло, за раскрытыми дверями проплывали аккуратные финские домики. Кавалер ордена Красной звезды, старший сержант ВДВ, Николай Сапоч крепко потер лицо ладонями стирая воспоминания.

— Разобрать оружие! Станция! Приготовиться!

Монструозная платформа установки ТМ-3-12 заняла весь полустанок, от въездной стрелки до водоразборной колонки. Двум паровозам еле хватало места, чтобы набрать воды. Оба взвода разведроты, 201 авиадесантной бригады растянулись в две редкие шеренги, прикрывая с обеих сторон 305 мм морскую пушку на железнодорожной платформе. Их встречали. По разным сторонам путей цепью стояли финские солдаты и полицейские. При оружии. Про таких полицаев давеча косноязычно рассказывал батальонный комиссар по прозвищу «ЧтоВот» на политинформации.

— Что вот, финские пролетарии из «Общества мира и дружбы с СССР» провели мирную демонстрацию в Хельсинки, в результате возникшей перестрелки были убиты четверо полицейских и трое демонстрантов…