Сеятели смерти. Задание — Токио - Дональд Гамильтон

В доме стояла мертвая тишина.

Вынув из нагрудного кармана фонарик-карандаш, Даррелл включил его. Кинжально-тонкий луч выхватил из темноты разбросанные в беспорядке вещи. Казалось, эта спальня и комната, где только что побывал Даррелл, находятся в разных домах. Створки всех шкафчиков и стенных шкафов были распахнуты, на полу валялась одежда, татами были перевернуты. У Даррелла неприятно защекотало в затылке, и он крепче сжал рукоятку пистолета.

В доме по-прежнему было тихо.

Книжные полки зияли пустыми глазницами; выпотрошенные книги в полном беспорядке валялись на полу вперемежку с одеждой.

Ступая по полу в одних носках, Даррелл бесшумно пересек спальню, осторожно миновал раздвижные створки и очутился в крытой галерее. На шестиугольных каменных плитах, которыми был вымощен пол галереи, сверкали лужицы.

Он сразу понял, что не один здесь.

В конце галереи высился миниатюрный синтоистский храм с полированным торием — деревянными воротцами с двумя поперечными перекладинами. Деревянные створки были раздвинуты. Даррелл замер, выжидая. Ничего не случилось. Он шагнул вперед и снова приостановился. Дождь мягко стучал по крыше. Справа и сзади раскинулся садик — изумительно исполненная крохотная копия горного пейзажа. Настоящий мирок в миниатюре.

Снаружи проехала машина, но не остановилась, а покатила дальше.

Даррелл вошел в храм.

Здесь располагалась студия Йоко Камуру. Все в ней было подчинено одной-единственной цели— удобству в работе. Крыша была застеклена, чтобы в студию попадал дневной свет. На длинном столе были разложены тюбики краски, свитки пергамента и шелк для изготовления какемоно. Кисти Йоко держала в вазочке сиппо. Студия была до отказа забита необходимым для работы инвентарем. Лишь над столом с потолка свешивалась привязанная на цепочке куколка кокеси, а на противоположной стене висела маска ной. Во всем ощущался дух Йоко.

Даррелл мысленно проникся симпатией к молодой художнице. Несложно было понять, как Билл Черчилль влюбился в эту девушку.

В студии никого не было.

В углу стола были разложены какемоно, в изготовлении которых специализировалась Йоко Камуру. Они находились в разных стадиях завершенности: на одних только набросаны эскизы, другие— уже раскрашены и почти закончены.

Изображенные на какемоно пейзажи показались Дарреллу знакомыми. Рыбацкие сцены и островки, конечно же, были зарисованы в Тохоку, близ Хатасимы; в горных пейзажах угадывались очертания Японских Альп; кроме того, Дарреллу удалось узнать Фудзи-Хаконе, район Пяти озер. Судя по всему, Иоко больше других озер любила Кавагути. На двух свитках Даррелл опознал озеро Сайко. Он сам несколько раз ездил в эту живописную местность к юго-западу от Токио и, похоже, Камуру-сан разделяла его восхищение.

Даррелл выяснил то, за чем пришел.

Выключив фонарик, Даррелл прислушался к шуму дождя. В распахнутую дверь студии задували порывы промозглого ветра. Жестяные водостоки звенели и громыхали. Крохотные деревца в садике раскачивались и шелестели.

Даррелл снова ступил на мокрый пол галереи.

Хотя он держался начеку, нападение произошло со столь молниеносной быстротой и с такой звериной яростью, что сбитый с ног Даррелл отлетел с каменного пола на мокрую траву садика.

Что-то взорвалось у него в виске. Даррелл услышал, как почти над самым ухом кто-то запыхтел. В ноздри шибанул неприятный запах — смесь сакэ, чеснока и рыбы. Даррелл резко привстал на одно колено, воткнув плечо в живот своего высокорослого противника. С таким же успехом он мог попытаться прошибить дубовую стену. Он по-прежнему сжимал в правой руке пистолет, но почему-то не хотел пускать его в ход. С виска стекала струйка крови. Что-то обрушилось на его затылок, но Даррелл уклонился и удар лишь скользнул по голове, не причинив вреда. Даррелл выпрямился, нырнул, уклоняясь от следующего удара, и вонзил пистолет в круглую физиономию почти невидимого врага. Судя по болезненному вскрику, удар достиг цели, а нападавший покачнулся — так качается могучий дуб в летнюю грозу.

— Даррелл-сан?

Акцент восточный. Но не японский. Даррелл опустил флажок предохранителя и прицелился.

— Стой на месте! Не двигайся!

Но его неведомый противник только расхохотался. Пропустив угрозу Даррелла мимо ушей, он резко развернулся и кинулся в темноту. Кровь бросилась Дарреллу в лицо. Он прыгнул вслед за гигантом, но тот уже достиг каменной стены и подтянулся.

Подскочивший Даррелл вцепился в ногу верзилы и яростно дернул его вниз, однако его противник держался крепко, лягаясь свободной ногой. Внезапно брючина, за которую держал его Даррелл, с громким треском порвалась, а из разодранного кармана вылетела какая-то белая бумажка. В следующий миг таинственный незнакомец ловко перемахнул через стену и спрыгнул на улицу.

Даррелл подобрал выпавшую бумажку. Это был рисунок, взятый из студии Йоко. В тусклом свете, падавшем от уличного фонаря, Даррелл разглядел, что на рисунке изображен синтоистский храм на острове, со всех сторон окруженном морем. Перед храмом стоял старинный торий, а в море виднелся крохотный островок. Сам храм, судя по всему, высился на вершине холма, к которому почти от самого берега вела извилистая тропинка.

Внезапно сзади что-то зашуршало. Слишком поздно Даррелл сообразил, что имеет дело не с одним, а сразу с двумя противниками. Страшный удар обрушился ему на голову, и он упал, не зная, как долго будет падать и что ожидает его на дне пропасти.

Глава 10

— Китайцы, — произнес Даррелл.

— В каком смысле?

— Это были китайцы. Откуда они пронюхали про Йоко Камуру?

— Не знаю. Даже не представляю. Сидите спокойно.

— О-оо, — не выдержав, застонал Даррелл.

— Везет мне сегодня на синяки, — сказала мисс Прюитт. Сидя на заднем сиденье «шевроле» Синье, она умело заклеивала глубокую ссадину на виске Даррелла. — Ну вот, кровь больше течь не будет.

— Как дела у Билла?

— Спит сном младенца. Я ввела ему пятьдесят миллиграммов демерола.

— Он может проснуться. В его подсознании засела мысль, что Йоко в опасности.

— На всякий случай, я оставила ему записку, — сказала мисс Прюитт. Она сняла очки. Ее огромные глаза светились живым умом и спокойствием. — Вы совершенно уверены, что это китайцы?

— Да, их двое, и они очень интересовались домом и картинами Камуру-сан. Что есть у Эла Чарльза на китайских комми здесь, в Токио?

— Немного. Активность их довольно невысока. Главным образом, они занимаются тем, что ведут пропаганду среди студентов университета. В основном это члены агитпроповских ячеек из пекинского Черного дома. — Мисс Прюитт посмотрела на Даррелла; в ее карих глазах мелькали разноцветные огни Гиндзы. Синье, как всегда, гнал по мокрым улицам во весь опор. — Насколько мне известно, вам удалось туда проникнуть… Я имею в виду Черный дом.

— Это было давно, — сказал Даррелл. — Мне бы не хотелось повторить этот трюк. — Он прикоснулся к заклеенному виску. Красивый, ясно очерченный профиль Лиз Прюитт четко вырисовывался на фоне ярко освещенных улиц ночного Токио. — Если китайцы замешаны в эту историю, значит, на след уже вышли и русские. Либо они проследили за нами, либо секретные досье нашего посольства и службы безопасности майора Яма-тои вовсе не такие уж секретные, как следовало бы.

— А зачем им понадобился рисунок Йоко Камуру? — осведомилась мисс Прюитт.

— Затем же, что и мне, — сказал Даррелл. — Чтобы узнать, где ее искать.

— Но вы выяснили то, что хотели?

— Надеюсь, что да. В противном случае — дело плохо. — Даррелл пригнулся вперед. — Синье, остановите здесь. Подождите, я сейчас вернусь.

Не зная, сколько времени проведет в Токио в качестве главы местного филиала секции «К», Даррелл снял на месяц небольшой домишко.^ Он, конечно, не шел ни в какое сравнение с жилищем Йоко, но располагался в достаточно уютном местечке. Тупичок, в конце которого стоял домик, был настолько узок, что Синье, при всем желании, не смог бы протиснуть в него свою машину. Даррелл не представлял, сколько времени займет у него поездка в Тохоку, поэтому хотел прихватить с собой кое-какие личные вещи.

Было полчетвертого утра, и соседние дома были погружены в сон. Даррелл отомкнул выкрашенную в красный цвет дверь, переступил порог и принюхался. Затем он шагнул вперед, включил свет и снова остановился. Хватит с него одного нападения за одну ночь, решил Даррелл. Он стоял, навострив уши, внимательно ловя каждый подозрительный звук. Справа от него была кухня — единственное современно обставленное помещение во всем доме. Через полуприкрытые створки впереди за окном виднелся маленький садик. Двери спальни были раздвинуты. Даррелл еще раз принюхался, потом вытащил пистолет и снял его с предохранителя.