Немая (СИ) - Колч Агаша

Следующий образец даже не рассматривали. На ткани остались следы грязных пальцев. Неряхи нам не нужны.

– Девочки, смотрите какая вышивка! – восхитилась Дунечка. На белом шёлке белыми же нитками вышита веточка с частыми мелкими цветами и ажурными листьями. Нежно, элегантно, стильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Придирчиво рассматривая каждый стежок, мы отобрали четверых. С остальными простились. Они грустной стайкой пошли на выход, но одна задержалась и, сделав шаг к столу, где мы с Дуняшей и Екатериной принимали работу, и присев в книксене, вежливо обратилась ко мне:

– Госпожа Дарья, могу ли просить вас? – Я кивнула. – Полностью согласна с тем, что эти девушки намного искуснее меня в рукоделии. Но не нужна ли вам в магазин продавщица? У меня хорошее воспитание и манеры, я смогу достойно общаться с любой дамой из боярского и дворянского рода. Если в магазин зайдут иноземные гости, я смогу обслужить и их. Помимо русского знаю ещё три языка: мадьярский, тюркский и германский.

– Дуняша, а ведь она права, – мысленно согласилась я с девушкой. – Продавщица нам нужна. Попроси её подождать, мы позже с ней поговорим.  

Видя, что за инициативу никто не сердится и вон не гонит, ещё одна отвергнутая претендентка, возрастом немногим старше Дунечки, вернулась от двери, где медлившие уйти конкурсантки наблюдали за тем, как одна из них только что получила работу.

– Можно, я тоже скажу? – поклонившись в пояс, обратилась она. Киваю, обращайся, конечно. – Я плохо шью, – отыскала взглядом свой лоскуток и положила его поверх других, – потому что не швея. Я кружевница.

И пока мы втроём ещё раз рассматривали вполне себе неплохо обмётанный край ткани, на стол перед нами претендентка положила небольшой узелок. Нервно дёргая накрепко стянутые концы тряпицы, девушка пыталась развязать свёрток. Мы терпеливо ждали. И пусть от волнения на ресницах уже заблестели слёзы, мастерица не отступала. Но вот плотная скатка тончайших кружев шириной не менее десяти сантиметров, явно вывязанных на коклюшках, и несколько воротников, исполненных совершенно в другой технике, но не менее чудесных, развернулись на столе во всей своей нежной красоте.

Увидев воротники, я мгновенно представила несколько простых фасонов платьев, которые наши клиентки могли бы носить, например, в пост или в другие дни, когда общество не приветствует яркость и роскошь в одежде. Главным украшением станет сдержанное, но разнообразное украшение ворота и манжет, выполненные в этом очаровательном стиле. А кружева замечательно будут смотреться в любом из бельевых комплектов.

Девушка, поняв, что образцы её работы понравились и мы с удовольствием их рассматриваем, осмелев продолжила:

– Однако работать в мастерской я не могу. – Мы недоумённо переглянулись. Только что просилась и тут же отказывается. Но последовало объяснение: – Если вас устроит,  плести буду дома. У меня сестра больная, нельзя её на весь день одну оставлять. Могу за уроком хоть каждый день приходить и заданное сдавать к вечеру. Живём неподалёку, по времени идти недолго, но по-другому мне нельзя.

Последние слова кружевница, ошеломлённая собственной дерзостью, почти прошептала. Катя встала, подошла к девушке погладила по плечу:

– Скажи, где ты живёшь?

– Недалече, – и окончательно смутившаяся мастерица путанно объяснила, как можно найти их дом.

– Ступай, – отпустила её Екатерина, – завтра мы вас навестим. Ты не будешь против?

– Не буду, госпожа. Только житьё наше неказистое, вам неприятно будет.

– Ничего, потерпим, – успокоила её женщина, и взволнованная девица, отвесив поклон, поспешила на выход. Даже узелок с кружевом забыла.

– Даша, прости, что не посоветовавшись решение приняла, – спохватилась моя помощница. – Как ты смотришь на то, если я схожу к ним? Может, смогу чем-то сироткам помочь.

– Я тоже с тобой пойду, – «перевела» Дуняша моё бестолковое мельтешение пальцев, и ещё от себя добавила: – Можно я с вами?

– Куда же мы без тебя, лапушка? – приобняла её Екатерина.

Пока меж собой договаривались о визите, к нам подошли ещё двое. Стояли молча, терпеливо ожидая, когда кто-то из нас обратит на них внимание.

– Вы тоже кружевницы? – с улыбкой спросила Дуняша и покосилась на Катю. Девушки были близняшками.  

– Нет, барышня. Но, может быть, вам рисовальщицы нужны? – спросила одна, похожая на сестру, как зеркальное отражение. – Наш батюшка парсуны пишет и нас научил, только заказов мало и платят плохо. Мы можем узоры придумывать для вышивок… – как последний аргумент предложила одна из сестёр.

– Дуня, спроси у них, хотят ли научиться лица красить моими притираниями? – едва сдерживая радость, мысленно попросила помощницу.

Это же какая перспектива открывается! Художниц приёмам макияжа обучить намного проще, чем обычную горожанку. Им же и курсы можно поручить вести. Куда профессиональнее обучать станут, чем я через Дунечку. А времени свободного сколько у меня появится для работы в лаборатории! Спасибо, светлые боги, что послали мне этих девушек.

Но художницы сомневались. Переглядывались, плечами пожимали, едва заметно морщили носики. Понятно. Они же думают, что им предстоит «рисовать» матрёшкины личины. Я бы тоже на такое не подписалась. Мысленно попросив Дуняшу, чтобы они с Катей начали объяснять условия работы томившимся в ожидании мастерицам, поманила девушек за собой.

Комната, где поставили кресло-трансформер и стол с ящиками, наполненными баночками с моими придумками, была готова к приёму клиенток. Шпателем достаю немного «тонального средства» и наношу его на руки художницам. Жестом показываю, что следует хорошенько размазать по коже. Растирают, нюхают, удивляются.

– Это для рук?

Отрицательно качаю головой и дотрагиваюсь до щеки. Открываю следующую баночку – в ней средство на несколько тонов темнее первого – наношу на руки рядом с предыдущим слоем. Потом третий, самый тёмный. И показываю, тыча пальцем в баночку и на своё лицо, что на какой-то участок можно нанести тон темнее, а куда-то более светлый.

 – Людочка, так это же живопись! Только не на доске, а на лице! – ахает одна из сестёр, а вторая пристально рассматривает свою руку, пальчиком смешивая оттенки.

– Ещё цвета есть? – интересуется она. Похоже, в их тандеме Людмила главная. Киваю и показываю на глаз, скулу, губы. 

– Тоже разные оттенки? – Получив утвердительный кивок, переглянулась с сестрой: – Мы согласны. 

Это только кажется, что наняли искусных мастериц и дело само сладится. Ага, как же! Несмотря на строжайшее предупреждение, что за скандалы и склоки будем безжалостно увольнять, притирались работницы друг к другу с трудом. Почти все никогда не работали в коллективе, а у каждой свой характер и свои привычки.

Хорошо, что Людмила и Белослава работать будут отдельно от всех. Богема средневековая, леший их в лес унеси. Меня слушаются только потому, что я хозяйка и в макияже разбираюсь лучше них. Иначе вовсе неуправляемы были бы. Пригрозила, что малейшее недовольство со стороны клиенток – выгоню, и пусть дома парсуны малюют.

Новая вышивальщица Ирина предупредила сразу, что может работать только в одиночестве. Болтовня, обычно царившая в общей мастерской, её отвлекает. Хорошо, что места много, выделили ей самую маленькую комнату с большим окном. Хоть стеклышки и непрозрачны, но сторона солнечная, света достаточно.

Продавщица наша оказалась из обедневшего дворянского рода. Настолько бедного, что даже приданого не могли родители за дочерьми дать. Единственным богатством Ружены и её двух сестёр было хорошее домашнее образование.

– Матушка всему нас сама учила. Наставляла, что любая наука поможет на кусок хлеба заработать. Сестрицы решили искать места воспитательниц в домах богатых, а я у вас счастье попытала. Всегда думала, что хорошо рукоделием овладела, а как оказалось, далеко мне до мастерства, – рассказывала о себе барышня.