Прыжок кита - Марк Гальперин

И опять, как обычно. В сложной ситуации Берг берёт управление на себя и начинает проводить СВОИ эксперименты. В таких случаях он на несколько суток закрывался в лаборатории вместе со своими любимыми механиками, с которыми они понимали друг друга с полуслова.

Для начала Берг взял несколько барабанчиков старой и новой конструкции и стал их подвергать внешним воздействиям – тропической влажности и температуре в гораздо больших размерах, чем записано в стандартах. Через несколько дней подтвердилось предположение Берга, что при таких «зверских» истязаниях новый компаунд начинает вести себя неадекватно. Разбухает. Вот и образуются ступеньки!

Было очень важно, что разработчик не стал прятаться за действующие стандарты, доказывать, что мы не виноваты. Это было не в нашем стиле. Мы смело заявили результаты своих исследований, предложили срочно заменить КПВК в системах, которые уже были отгружены, и в аварийном порядке организовали переделку всех КПВК, выпущенных по новой документации.

Конечно, у этой истории имелись свои инициаторы. Это были надёжные люди, которые действовали из самых лучших побуждений, но эти побуждения и вымостили дорогу, ведущую в ад. Я не хочу называть фамилии этих людей. Считаю себя персонально ответственным за всё случившееся.

Думаю, что именно в связи с этими событиями Берг и ездил на завод Кулакова, чтобы убедиться в серьёзности людей, осваивавших КП В К.

А пока шли эти исследования, головная лодка с капризными преобразователями продолжала нести боевую службу. Продолжение корабельной части этой истории – в главе «Жизнь и приключения „Узла”».

Кулаковцы серьёзно поработали над технологией этого изделия. Но в воспоминаниях Главного конструктора завода «Молот» И. С. Королёва отмечается, что это изделие опять потребовало усилий при его освоении на заводе в Петровске.

А теперь можно сказать, что эстафета талантов, профессионализма и преданности делу людей – от Валькова до Королёва – обеспечили необычайное долголетие КПВК в производстве и эксплуатации.

Когда я стал искать, с кем можно обсудить историю «Узла» в Петровске, все сказали мне, что надо звонить Ивану Сергеевичу Королёву. Он про завод и про «Узел» знает всё. Когда я узнал, что Королёву исполнилось 77 лет, я, уже с высоты своего 70-летия, решил, что это может быть не так просто. Позвонил, представился, ведь прошло всё же 35 лет.

В ответуслышал: «Здравствуйте, Марк Петрович, первый «Узел» мы отправили в Красное Сормово 18 декабря 1975 года». И тогда я понял, что мне необходимо отложить переход в реальные пенсионеры ещё как минимум на 7 лет.

А ещё я понял, что сам я просто не имею права и не смогу написать историю завода и историю «Узла», я могу только задавать наводящие вопросы.

М. П. : Какова история завода?

И. С. : Начну с того, что город и завод отмечают свой день рождения в один день – в последнее воскресенье сентября. В этом году заводу 70, а городу – 310 лет.

Завод «Молот» был создан в конце сентября 1938 года в Москве. Основной его задачей был выпуск приборов и систем с общим названием «Авторулевой», морская версия названия «Автопилот».

Осенью 1941 года завод был эвакуирован в город Петровск Саратовской области.

Так в городе Петровск появился большой оборонный завод, появился, да и остался навсегда. Приехал с заводом и молодой инженер Александр Ильич Буртов, с которым мы уже встречались на страницах этой книги. Не берусь объяснять, почему после войны Буртов не вернулся в Москву, а оказался в Ленинграде, в ОКБ завода Кулакова, но, видно, судьба его была связать себя на всю жизнь с созданием систем управления торпедным оружием на подводных лодках.

Будучи достаточно молодым инженером, он был назначен Главным конструктором такого оборудования, и, очевидно, в этом качестве он и приехал в Петровск вместе с заводом в 1941 году. Однако более вероятно, что эта задача была практически решена заводом во второй половине войны, когда на вооружении лодок появилось новое средство – пассивные гидроакустические станции, позволяющие по шумам от движущейся цели определять пеленг (направление) на цель, а развитие корабельной радиолокации сделало практически смертельным для лодки выходить в торпедную атаку под перископом – сам перископ немедленно засекался радиолокационной станцией надводного корабля и позволял немедленно поразить лодку.

Наличие акустической станции дало возможность скрытно, в подводном положении, получать пеленг на цель, но для выработки данных для торпедной стрельбы надо было уметь вычислять ещё и дистанцию до цели, а также курс и скорость цели. Это обеспечивает решение классической задачи «торпедного треугольника».

Вот Буртову и было поручено создать прибор для решения этой задачи. Для этого был разработан метод трёх пеленгов, а на его основе – приборы управления торпедной стрельбой (ПУТС) «Трюм» и «Трап». Эти ПУТСы устанавливались на всех вновь строящихся советских подводных лодках проектов 611,613 и 615.

Сейчас затруднительно восстановить историю создания этой новой техники, известно, что за неё Александр Ильич получил Сталинскую премию за 1946 год, а для обсуждаемой нами темы главное, что впервые в отечественном морском приборостроении был применён метод трёх пеленгов, на основе которого при переходе от аналоговых систем к цифровым был рождён метод N-пеленгов – основа построения БИУС 60-70-х годов.

Известно также, что сразу после войны А. И. Буртов ездил в Германию и знакомился с аналогичной аппаратурой, установленной на трофейных немецких лодках последнего поколения. Не сомневаюсь, что полученный опыт он сумел учесть в работах над ПУТС. Но явно он не мог получить в 1946 году премию за эту работу.

Ещё один шаг навстречу – создание второго поколения электромеханических ПУТС: сначала типа «Ленинград», с работой по одной цели, а затем «Брест», с работой по двум целям. Это были последние системы подобного класса на основе аналоговых принципов.

За разработку ПУТС «Ленинград» А. И. Буртов получил Ленинскую премию в 1958 году.

Эта техника выпускалась двумя заводами – Кулаковским заводом и заводом «Молот».

Первые серийные ПУТС «Ленинград» начали устанавливать на лодках 641 – го проекта в 1957 году.

В дальнейшем они ставились и на все атомные подводные лодки с торпедным вооружением. Поэтому перед создателями «Узла» стояла задача создать цифровую вычислительную систему, которая могла заменить ПУТС «Ленинград» на этих самых многочисленных и боеспособных лодках советского ВМФ.

И ещё одну подробность узнал я сейчас, через 35 с лишним лет. Оказывается, для лодки проекта 641-Б заводу «Молот» была поручена разработка модификации ПУТС «Ленинград»-641-Б. Очевидно, она была предназначена для экспортных вариантов лодки. Однако не исключено, что наиболее осторожные руководители судостроительной промышленности учитывали возможность установки ПУТС и на лодках для отечественной версии лодок в случае провала программы работ по «Узлу». Что же, даже для самых верных наших сторонников такой резервный вариант вполне имел право на жизнь. Уж слишком много барьеров стояло на пути «Узла», возможность провала нельзя было исключать.

М. П. : Кто и как принимал решение о постановке «Узла» на серийное производство на заводе «Молот?»

И. С. : Идея принять «Узел» на завод «Молот» принадлежала начальнику 9 ГУ М. М. Гогичайшвили. Первым делом Михаил Матвеевич обсудил её с тогдашним директором завода Сергеем Николаевичем Перетягиным. Он согласился, но только после серьёзного изучения нами, техническими специалистами завода, всей существовавшей информации об «Узле», комплекта документации, результатов испытаний. Учитывались не только положительные мнения инженеров, но и резко отрицательная позиция, занятая рядом ведущих специалистов-разработчиков БИУС в Минсудпроме.

Разработчики предельно откровенно показали нам как сильные, так и слабые стороны своего проекта, а также пути устранения этих слабых сторон.

Может быть, при этих первых встречах профессионалов и установился дух доверия, открытости и сотрудничества, который сохранился на многие годы. Мы поверили друг другу.

Конечно, директор должен думать, в первую очередь, о будущем своего завода. Представьте себе: директор сумел бы отбиться от нового поручения, а «Узел» сумел бы пробить себе дорогу на другом заводе, например, в электронной промышленности. В таком случае мы бы не просто упустили интересное и перспективное изделие. Мы бы вообще потеряли заказы на системы стрельбы для самых массовых лодок, потеряли бы выпуск ПУТС «Ленинград», не получив ничего взамен.

Но самое главное, что позиция завода была простая: это НАША ПРОДУКЦИЯ, мы её никому отдавать не должны.