Нокаут чемпиону. Часть 2 - Галина Маркус

И как же теперь выбираться из этого леса? Дорожка-то потерялась… Запуталась. Сплошной бурелом. Сашка предлагал помощь… Нет, никто не поможет, не подскажет. Ни с кем нельзя откровенничать, никому нельзя доверять. И обратно – не повернёшь. Поздно.

Для чего Серый остановил тогда на бульваре машину? Как было бы сейчас спокойно, привычно жить, по крайней мере, зная, куда идешь, что делаешь и почему…

Боже… Как страшно представить, что Серый бы её не остановил…

Раунд одиннадцатый

В понедельник рано утром Мелихов отправился на базу. Накануне приехала няня, и сейчас, пока Настя ещё спала, они с Ленкой завтракали вдвоём за маленьким столиком. Вера, как обычно, о чем-то рассказывала – где какие распродажи и скидки, почём стала осенью картошка, и как подорожал сахарный песок. Девушка только привычно кивала. А сама, конечно, думала об Игоре.

Всё воскресенье они почти не разговаривали, Мелихов ходил мрачный, чем-то недовольный, наверное, всё ещё под впечатлением от статьи. Ленка понимала, что Игорю должно быть не слишком комфортно общаться с той, которую приписали ему в любовницы. Однако он постоянно находился где-то рядом, чуть ли не за спиной – Ленка то и дело ловила на себе его испытующий взгляд. К середине дня она точно знала – стоит ей повернуть голову, и она встретится глазами с Мелиховым. Правда, он сразу же отворачивался.

Стоило девушке пойти с Настей в сад побросать мячик – Мелихов тоже выходил на улицу и принимался гулять по дорожкам. Занимались ли они в гостиной – усаживался смотреть телевизор, хотя и в комнате, и в спальне стояло ещё по одному. Шли в детскую – через пять минут Игорь оказывался и там. Проверял, что ли, как Ленка обращается с ребёнком?

В итоге даже Настёна начала раздражаться. «Пап! Ну дай нам поиграть!» – взмолилась она после обеда. «Играйте, я вам не мешаю!» – сразу же рассердился отец. А вечером, когда девочка снова, не обращая внимания на Ленкин предупредительный взгляд, попросила его выйти из детской – устроил совсем безобразную сцену ревности и довёл дочь до слез глупыми попрёками, очень напоминая саму Настёну всего пару месяцев назад. «Ах, я тебе не нужен, вот завтра уеду – обрадуешься…» Даже Ленка не выдержала:

– Игорь, пожалуйста… Она же ребёнок!

Кажется, он собирался ответить что-то грубое, но всё-таки в последний момент сдержался и ушёл, хлопнув дверью. А Ленка ещё долго читала малышке нотацию, что нельзя обижать папу. Всё это было очень плохо. Она и сама видела, что гораздо ближе девочке, чем родной отец, и чувствовала себя виноватой.

Сегодня же, когда Игорь уехал, в доме стало непривычно тихо и одиноко. Но Ленка даже почувствовала странное облегчение. По крайней мере, стало спокойнее… Она не понимала его поведения, и это нервировало. А главное, у неё по-прежнему не получалось оставаться к нему безразличной. Стоило посмотреть на Мелихова, как Ленка вспоминала, как он обнимал и целовал её когда-то. Да, она любила его, с каждым днем всё сильнее. Любила, боялась за него и утешала себя тем, что в лагере за ним будет наблюдать настоящий менеджер, что подготовкой Мелихова теперь занимаются профессионалы.

…День прошёл очень мирно – в играх и занятиях с Настей. Игорь, желая приучить ребёнка к собственному дому и подготовить к расставанию с Ленкой, похоже, сделал что-то неправильно, потому что малышка с каждым днем только сильнее привязывалась к девушке. Да и сама она с трудом представляла, как сможет уехать отсюда и бросить Настёну.

После обеда они долго гуляли по янтарным аллеям поселка. Олег Павлович (так уважительно звали нового охранника домашние) шёл вслед за ними. Это был лысоватый мужчина лет сорока пяти, молчаливый, загадочный, скрупулезно исполняющий свой долг. Девушке он не мешал – общения неразговорчивый телохранитель не требовал, и Ленка могла от души наслаждаться тишиной. Настя собирала по обочинам кленовые листочки и вручала ему, чтобы берёг её ярко-красный букет. Олег Павлович только скупо улыбался, сохраняя спокойную сосредоточенность.

Погода стояла ясная, прохладная, но солнечная. Коттеджный поселок наполовину опустел: многие жители возвратились в московские квартиры, дети отправились в садики и школы, студенты – в институт. Безумная красота опадающих листьев, как всегда, завораживала девушку. Ни в одном явлении природы не было для неё такого сакрального смысла, как в осени – чудо, вызванное печалью, предчувствие гибели, заставляющее искать яркие краски в каждой минуте существования.

Ленка чувствовала себя почти счастливой эти три дня, живя в доме Игоря, греясь в любви Настёны. И сегодня ей тоже было хорошо и комфортно. Она знала – шеф работает, другой женщины с ним нет, не похоже, чтобы он взял туда Вику, Виктор объяснил – там очень строгий режим. Нервы успокоились, и, забыв свои метания, девушка уже в нетерпении ждала, когда Игорь вернётся. Она, конечно, не станет смотреть в его сторону… а просто будет чувствовать его рядом. Оказалось, теперь ей достаточно и этого.

Но Мелихов не приехал. Он только отзвонился после ужина и сообщил, что возвращаться домой каждый день, как он планировал, не получится. Менеджер категорически запретил кататься туда-обратно: первая тренировка начиналась ещё засветло. Ленка с трудом скрыла разочарование. Игорь тоже говорил раздражённым голосом, а под конец сварливо добавил: «Впрочем, скучать без меня вы не будете». Девушка даже не стала это опровергать – всё равно бесполезно. Мелихов ведёт себя как капризный ребёнок, но какое ей до этого дело? Пусть его воспитывает кто-нибудь другой – она давно сняла с себя эти полномочия.

К слову сказать, Вики не было заметно даже на горизонте. За те три дня, что Ленка провела бок о бок с Игорем, она не слышала ни единого телефонного звонка от его любовницы. Может, Светка и не соврала, что Виктории дали отставку? А может, всё дело в пресловутой статье… К счастью, Ленкиным родителям её никто не показал, что было удивительно, потому что и Юлька, и Лерка позвонили и поделились своими восторгами: теперь их было бесполезно в чем-либо разубеждать. Обе были уверены, что Ленка становится знаменитостью, а на остальное не обратили никакого внимания.

Утром во вторник, как и договаривались, приехал логопед. Врач поинтересовался, где хозяин, а услышав, что Мелихова нет, сразу повеселел и согласился выпить чашечку чая после занятий. Ленка боялась, что он снова примется за расспросы, но разговор шёл только о Насте и о погоде. Девушку логопед расхваливал, называя её прирождённым воспитателем, и рассуждал о том, какое важное значение она играет в жизни ребёнка. Наверное, в чём-то он был прав, но никаких особых заслуг Ленка за собой не признавала. Разве это не естественно – дарить любовь одинокой девочке, которая так в ней нуждается? В чём тут подвиг, если Ленка сама получает от этого куда больше, чем отдаёт?