Молли и кошачье кафе - Мелисса Дэйли

Дебби встает и убегает на кухню, а Софи ложится на диван, не отрываясь от новенького смартфона, подарка матери. Девочка не смотрит сейчас на меня, но я все равно ей подмигиваю. Я обожаю Софи и знаю, что это абсолютно взаимно. При виде меня она давно уже не взрывается негодованием, и я не могу припомнить, когда она в последний раз называла меня «блохоловкой» или жаловалась, что ее одежда в шерсти. Иногда я даже сплю в ее постели.

Внизу звякает дверной колокольчик.

– Джон, это ты? – спрашивает Дебби, перекрикивая играющее на кухне радио.

– Нет, это Санта-Клаус, – откликается Джон.

– Это даже лучше, – смеется Дебби. – Входи. Надеюсь, ты не забыл про апельсиновый сок? Я бы не отказалась от коктейля прямо сейчас!

Джон отвечает не сразу.

– Хорошо бы ты для начала спустилась сюда, – говорит он наконец.

Дебби, удивленная, спускается на несколько ступенек.

– А в чем дело? Что-то случилось? Только не говори, что это снова бойлер!..

– Нет, это не бойлер. Просто кое-кто, похоже, был бы не прочь войти.

На лице у Дебби тревога. Она снимает фартук и легко сбегает вниз по лестнице. Заинтригованная происходящим, я соскакиваю со стола и бегу за хозяйкой следом.

Джон стоит в дверях пустого кафе, разматывая шарф. На полу у его ног я замечаю большой пакет с подарками. Краем глаза я вижу, как он подходит к Дебби и целует ее. «Счастливого Рождества», – слышу я.

Но смотрю я не на людей. Я выглядываю в окно.

На узком подоконнике со стороны улицы кое-как притулился кот. Прижимая уши, он то и дело оборачивается и поглядывает назад, на улицу. Видно, что он нервничает и готов в любую минуту дать стрекача.

Вниз спускается Софи, впереди нее несутся котята, удивленные тем, что все куда-то пропали. Теперь мы все в кафе – стоим и смотрим на кота на подоконнике. Он поворачивается к нам и встречается со мной взглядом.

– Этот кот – ну просто вылитый наш Эдди! – восклицает Софи.

– И правда, – соглашается Дебби. Я ее не вижу, но знаю, что она смотрит на меня, а в ее голосе слышится улыбка. Я не могу сойти с места, эта встреча застала меня врасплох.

– Наверное, кто-то ему рассказал, какое классное место «Кошачье кафе Молли», – шутит Джон. – А он красавчик, между прочим. Что скажешь, Дебби? Найдется у тебя место еще и для него?

Дебби молчит, и я ловлю на себе ее взгляд.

– Ну, Молли, как ты думаешь, впустим его?

Услышав свое имя, я прихожу в себя, стряхиваю оцепенение. Гляжу на хозяйку, но мысли разбегаются. Дебби хохочет, видя мою растерянность, но это добрый смех. Так она показывает мне, что все поняла и знает, в чем дело. Я смотрю, как она приоткрывает дверь и выглядывает наружу.

– Заходи, котик, не стесняйся, – зовет она.

Черно-белый кот смотрит на Дебби, нервно подергивая хвостом. Я вспоминаю, как он сказал мне однажды: «Вообще-то, я не из тех, кто водится с «милыми женщинами». Что, если наше кафе, такое шумное и всегда полное гостей, отпугнет его, гордого одиночку? Кот снова дергает хвостом, и взгляд его зеленых глаз устремляется на меня. Тут только меня осеняет: да ведь он ждет, чтобы я пригласила его войти! Я радостно мигаю, и кот моментально спрыгивает с подоконника на камни. Еще миг – и он уже стоит на пороге с гордо поднятой головой, показывая, как он уверен в себе (хотя я-то знаю, что этот шаг потребовал от него куда больше мужества, чем он хочет показать). Котята подходят знакомиться, уважительно и боязливо поглядывая на таинственного незнакомца.

– Ну, вопрос улажен, – смеется Дебби. – Кажется, мне нужно поставить еще один прибор для нового гостя.

Я медленно, робко приближаюсь к коту. Моя голова идет кругом от всех тех вопросов, которые я хочу задать ему. Но вокруг него уже толпятся, отталкивая друг друга, наши дети. Он терпеливо позволяет обнюхать себя, и когда, наконец, поднимает голову и находит меня взглядом, я вижу в его глазах веселые искорки.

Опускается вечер. Пока остальные наслаждаются индейкой в кафе, мы с котом выходим на опустевшие улицы Стортона. Пробегаем нашим проулком за кафе, минуем церковный двор и оказываемся на просторной и пустой рыночной площади. Сейчас нас не видит никто, кроме разве что ворон, каркающих с крыш. Похолодало. Мы с котом идем бок о бок, прижимаясь друг к другу, и наши шаги звучат в унисон.

– Так что ты поделывал все это время? – застенчиво интересуюсь я. Покосившись на него, я успела заметить, что за время разлуки он обзавелся парой новых шрамов.

– Да так, бродил себе, – неопределенно отвечает кот, морща нос, и серьезно добавляет: – Должен признаться, слухи о прелестях путешествий оказались сильно преувеличены.

– Жалко, что ты меня не спросил, я бы сразу тебе об этом сказала, – улыбаюсь я.

– Кроме того, – добавляет кот, – я очень скучал по тунцу с майонезом.

Я обиженно останавливаюсь, но он смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он просто надо мной подтрунивает.

Мы заворачиваем за угол. Короткий зимний день клонится к концу. Начинает смеркаться, низкие облака затягивают небо, а в просветах между ними уже заметен бледный месяц. Площадь и все окрестные улицы в праздничном рождественском убранстве. В окнах мерцают разноцветные огоньки, а посреди площади возвышается огромная ель, увитая гирляндами из молочно-белых лампочек. Сейчас здесь нет ни людей, ни машин, и кажется, что вся эта красота – только для нас двоих.

Просто удивительно: все в Стортоне выглядит в точности так же, как год назад, словно бы ничего не изменилось. Но для меня за эти двенадцать месяцев переменилась вся жизнь. Произошло столько всего, и я теперь совсем не та насквозь промокшая, полуголодная кошка, которая приплелась сюда после долгих скитаний и мытарств. Я с сочувствием и жалостью вспоминаю эту прошлогоднюю кошечку, отчаянно нуждавшуюся в том, чтобы кто-нибудь пожалел ее и приютил. И еще я горжусь той Молли. Какой бы жалкой она ни была, если бы не ее отвага и решимость, меня бы сейчас здесь не было.

Сделав круг, мы с котом возвращаемся на мощенную булыжником улицу, к нашему кафе. Окна закрыты ставнями, но в щелку я вижу свет, а подойдя ближе, слышу, что Дебби поет рождественский гимн. Кот останавливается в дверях, галантно пропуская меня вперед. Я толкаю приоткрытую дверь, и мы оба оказывается в теплой атмосфере дружбы и любви.

В камине потрескивает пламя, котята, набегавшись, спят кто где, а Дебби, Софи и Джон, смеясь, читают друг другу забавные пожелания, найденные в рождественских хлопушках. Кот приостанавливается, благожелательно осматривается, а я с гордостью думаю о том, что все здесь изменилось к лучшему с тех пор, как кафе стало моим домом. Впрочем, я ощущаю не только гордость. Все, что случилось за прошедший год, – это не просто история про обретение дома. Она еще и о том, как обрести себя. Кем я только не побывала с тех пор, как рассталась с Марджери: перепуганной бродяжкой, уверенной в себе уличной кошкой, обласканной любимицей и заботливой мамой. И все это была я, Молли. Все эти кошки навсегда останутся частью меня, потому что именно благодаря им я стала такой, какая есть.