Воин - Олег Бубела

Наш Сусанин всё же оказался порядочным человеком и уже спустя полчаса мы шагали вдоль вспаханного поля к деревянной ограде, за которой скрывалась нужная нам деревенька. Зайдя в неё, мы вызвали немалое удивление своим появлением, но я быстро нашёл старосту, которому и выдвинул свои требования — обильный обед для трёх десятков мужиков, за который я обещал хорошо заплатить. Староста оказался весьма предусмотрительным и потребовал деньги вперёд — десять серебрушек. Я очень удивился, вспомнив цены в столице, где на эти деньги можно было накормить только человека три, и быстро отсчитал требуемое. Староста тут же начал строить своих односельчан, чтобы те выносили столы, а нескольким хозяйкам дал задание обеспечить голодных едой.

Столы и лавки помогали выносить парни, потому что я решил, что так всё быстрее получится. Накрывали прямо посреди улицы, догадавшись, что внутри любого из домов больше, чем десяти человекам будет не развернутся. Уже через десяток минут на столах начали появляться тарелки с едой, к которой мы и приступили, не дожидаясь пока нам подадут всё. Обед вышел замечательным, я да и мои ребята уже успели отвыкнуть от нормальной пищи, поглощая столовскую овсянку в немерянных количествах, а тут для нас устроили просто праздник желудка. На столах были солёные грибочки, вареники с творогом, сладкая картошка с луком, жареная рыбка, пельмешки… да много ещё чего. Я с ребятами поглощал всё это так, что за ушами трещало. За столами не было слышно разговоров — все старательно жевали и вспоминали, что такое — домашняя еда.

Однако обед всё же был подпорчен, но уже не по моей вине. Когда хозяйки уже перестали выносить тарелки, а бойцы уже потихоньку сбавляли скорость жевания и ослабляли пояса, откуда ни возьмись появилась возмущённая женщина, ведущая с собой за руку девушку лет девятнадцати, что называется «в самом соку!». Впечатление о её фигуре портил только немного выпирающий животик, который можно было бы убрать парой месяцев строгой диеты. После этого пропорции её тела стали бы просто загляденье! Парни заметили их появление и уставились внимательными взглядами на девушку, по их лицам я прочёл, что все они очень сильно захотели с ней познакомиться. Лишь один боец отчего-то побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Это был именно Глен, который и привёл нас сюда.

— Вот он, стервец! — издала победный клич женщина, показавший, что попытки Глена были безуспешны. — Вот он, паскудник! А я ещё и не верила, когда мне Марка сказала, что дочкин хахаль в нашей деревне появился. Думала, у него смелости не хватит… — женщина распалялась прямо на глазах. — А у него зато наглости много! Надо же, посмел явиться сюда, после того, как позорно сбежал три месяца назад.

Глен выглядел совсем убитым, уставился в стол и не поднимал взгляд, а девушка выглядела совсем сконфуженной криками. Внезапно до меня дошло — этот животик голоданием вряд ли можно убрать, так как он явился последствием не любви сытно поесть, а любви совсем другой…

— А ну на меня посмотри, гадёныш! — Женщина подошла к Глену вплотную. — Сделал ребёнка моей дочке — и в кусты? А кто его растить, воспитывать будет? Кто, я спрашиваю?! — женщина сорвалась на визг, а я с силой ударил ладонью по столу, так что чашки подпрыгнули.

— Тихо, отставить истерику, — спокойным тоном приказал я и поднялся.

Подойдя к женщине, я уставился на неё внимательным взглядом, почувствовал её злость и обиду, а затем приказал таким же спокойным тоном ребятам, то давно перестали жевать и смотрели на нас:

— Всем продолжать трапезу. Глен, живо ко мне!

Бойцы заработали челюстями и повернулись к тарелкам, а Глен, всё такой же убитый и подавленный, поднялся из-за стола и подошёл к нам. Я огляделся — все хозяйки, готовившие еду для солдат, некоторые селяне и староста смотрели на нас, ожидая продолжения скандала. Я поморщился, такие разборки на люди не выносят, себе дороже потом получается от слухов, что разбредаются по округе методом «испорченного телефона». Я нашёл взглядом старосту и обратился к нему:

— Уважаемый, мы займём ненадолго ваш дом, для деликатного разговора?

Дождавшись его кивка, я направился внутрь ближайшего дома, подхватив упирающуюся женщину за локоток и велев её дочке и Глену следовать за нами. Зайдя внутрь, я обнаружил большую комнату, из которой вынесли все лавки и стол, я отпустил руку женщины и закрыл дверь, чтобы снаружи ничего не было слышно.

— Итак, начнём слушание, — сказал я и повернулся к женщине. — Позвольте представиться, меня зовут Алекс, я являюсь непосредственным командиром вот этого молодого человека. А теперь коротко и ясно изложите мне суть проблемы.

— Командир, значит… — гневно протянула женщина. — Теперь своего покрывать будешь, да? А мы значит, опять ни с чем останемся?! Знаю я вас…

— Тихо! — оборвал я вновь начавшую накачиваться злостью женщину. — Я же сказал, изложите чётко и ясно, все эмоции в сторону!

Женщина замолчала и зло уставилась на меня, а я понял, зачем она вышла со скандалом на публику — просто искала поддержки. Как в том случае со Шрамом, когда начальник прямым текстом послал разгневанного отца подальше со всеми его претензиями. А в данном случае она хотела заручиться помощью односельчан… Что ж, всё прекрасно понимаю. Вместе и батька веселее бить!

— Я жду рассказа, — повторил я, видя, что дело не движется с мёртвой точки.

Женщина вздохнула и начала рассказывать. В кратком изложении её рассказ выглядел так: четыре месяца назад в соседней деревне подрос негодник, который отважился вместе со своими дружками отправиться сюда, искать большой и чистой любви. Дружки уже давно выбрали себе объекты для охоты и удалились с ними в укромные места, а неопытный парень остался без подруги. На беду мимо проходила дочка этой женщины, Лара, которой чем-то приглянулся незнакомый печальный парень. Естественно, завязалось знакомство, потом пошли встречи, поначалу днём, чуть спустя, уже и ночью, когда влюблённые вместе смотрели на звёздочки. После звёздочек началось их более тесное знакомство, а через полтора месяца начал потихоньку проявляться и результат этого знакомства, да так, что мать сразу забила тревогу и помчалась искать справедливости в соседнюю деревню. Там она нашла дочкиного ухажёра и после долгих криков и споров с его родителями, решено было устроить свадьбу, раз по-другому уже не получится. Вот только жених от греха подальше решил свалить в армию, так что и осталась мать с беременной дочкой на руках.

Во время этого рассказа я смотрел на Лару и Глена. Что он, что она избегали встречаться взглядами, но когда Глен смотрел на девушку, то в его глазах что-то проскакивало такое, что я даже затруднялся определить. А когда мать в рассказе дошла до бегства жениха, то в этот момент Глен сильно покраснел и уставился в пол, а я ощутил его стыд. Когда рассказ подошёл к концу, я начал раздумывать, что же делать дальше? Я сейчас могу легко послать разгневанную мать подальше, как и собирался сделать в самом начале разговора, повторив подвиг Карина. Вот только меня смущало именно нечто, промелькнувшее во взгляде Глена.