История розги - Джеймс Бертрам

Для покинутых любовниц святые отцы нередко играли роль мстителей и блестяще выполняли дело наказания легкомысленно относившихся к любви и верности возлюбленных.

У Беранже имеется песенка, относящаяся к иезуитам и к наказаниям ими учеников:

«Вы откуда, чернецы?»«Из-под земли, вот откуда!»

И каждый стих заканчивался:

И так мы бьем, мы все бьемКрасивых мальчиков красивые части тела.

То, что общественное мнение касательно телесных наказаний изменилось с тех пор, когда «добрые отцы» Святого Лазаря упражнялись в телесных наказаниях, ясно вытекает из случая, опубликованного в 1832 году. Аббат Луизон, председатель одного из воспитательных заведений в Болонье, был предан суду за то, что подверг наказанию плетью десятилетнего мальчика Алексея. Президент судебной палаты, где рассматривалось дело, пожелал узнать, каким именно образом была сделана послужившая для экзекуции Алексея плеть. На этот вопрос подсудимый ответил, что плетка состояла из семи тонких веревок с узелками на конце каждой из них. Когда же президент заявил аббату Луизону, что, согласно показаниям школьных товарищей потерпевшего, каждая веревка по толщине своей напоминала вставку для пера, а каждый узел был величиной с добрую вишню, – подсудимый возразил, что свидетели стояли в значительном отдалении от Алексея, ясно видеть не могли, были сильно испуганы, и от страха предметы показались им значительно больше натуральной величины. Прокурор выразил желание поглядеть на плетку, но аббат уклонился от исполнения желания его, вследствие чего после десятиминутного совещания был вынесен следующий приговор: так как подсудимый телесно наказал мальчика, не имея на это никакого права, он приговаривается к штрафу в сто франков, к двадцатидневному тюремному заключению и уплате судебных издержек.

Последней женщиной, наказанной плетью по суду во Франции, была графиня де ла Мотт, принимавшая участие в краже пресловутого ожерелья, в свое время заставившего о себе много говорить. История этого ожерелья относится ко временам Марии Антуанетты и настолько всем известна, что мы не находим нужным повторять ее здесь. Графиню приговорили привязать за шею к позорной тачке и в обнаженном виде подвергнуть наказанию плетью. Затем постановлено было выжечь на обоих плечах ее по букве В (воровка) и после всего этого подвергнуть пожизненному заключению в тюрьме Сальпетриер. После произнесения приговора графиня разразилась целым потоком брани и оскорбительных выражений по адресу королевы и парламента, а во время совершения операции клеймения сопротивление ее было настолько велико, что палачу еле-еле удалось справиться с ней и исполнить свое дело.

Беззаконное наказание плетью и розгами женщины имело место в Париже и в позднейшие времена. В ужасный период Французской революции, когда мясники, хулиганы, бродяжки и всякий уличный сброд вообще взяли в свои руки власть над страной, а также позднее, когда владычество перешло на сторону так называвшейся «золотой молодежи», розга, разумеется, отдыху не имела. Во время первого периода наблюдалось желание группы известных парижанок собрать выгнанных из монастырей монашенок, чтобы затем подвергнуть их позорной экзекуции. Наиболее известным случаем этого рода является дело девицы легкого, но революционного поведения Тариан де Мерикур, высеченной публично и притом самым жестоким образом шайкой женщин. Со стыда и ярости несчастная лишилась рассудка и прожила еще двадцать лет в доме для умалишенных в Шарантоне. Если ей удавалось избежать бдительного надзора сторожих, она срывала с себя одежды и пыталась наносить себе столь же позорное наказание, которое выпало на ее долю со стороны озверевшей толпы.

Когда же наступил период реакции, ужасы со стороны «золотой молодежи» были нисколько, кажется, не меньше. Партия эта, состоявшая из знатных развратников, чистопробной интеллигенции, модных дам и профессоров теологии, дошла до того, что с помощью картечи разрывала людей на части, закалывала безоружных пленных и арестованных и подвергала телесному наказанию молодых девушек. Женщин привязывали обыкновенно к «дереву свободы», раздевали догола и секли плетью или розгами. Одну молодую барышню, почти подростка, пятнадцати лет, самым издевательским образом наказали на улице розгами только за то, что она поцеловала труп своего отца. Антитеррористы Парижа окружали по вечерам помещения, в которых происходили собрания якобинцев, и всячески издевались над последними. Так, они бросали в окна камни и нападали на членов клуба, когда они выходили после заседания на улицу. Особенно излюбленной мишенью для мести служили при этом женщины, которых они называли «фуриями гильотины». Где бы ни показались эти особы, их сейчас же избивали плетью, причем крики жертв террора еще более возбуждали злобу и ужас якобинцев.

Глава XXXIII Флагелляция во Франции (продолжение)

Французская литература последнего столетия особенно богата рассказами и фактами из области телесных наказаний, вызвавших большое сочувствие среди представительниц прекрасного пола. В большинстве случаев женщины сами так или иначе принимали здесь участие, о чем свидетельствуют приводимые ниже примеры. Так, в Италии, равно как и во Франции, властвовал обычай, в силу которого дамы избивали своих знакомых в постели в день «Избиения младенцев». В этот день дамы имели право мстить за все оскорбления, нанесенные им друзьями в течение целого года. Они заранее условливались ходить группами и, нагрузившись различными орудиями наказания, с раннего утра отправлялись на охоту. И горе было тому, несчастному, кто не сумел как следует запереться в своем доме! Женщины нападали на него и оставляли свою жертву только после того, как основательно наминали ей бока. Помимо этого, праздник превращался еще в день избиения реальных младенцев. Согласно обычаю, рано утром начиналась порка детей, коей имелось в виду «запечатлеть в памяти подрастающего поколения имевшие место при Ироде избиения».

Щедрой рукой досталось наказание на долю некоего хирурга по приказу своей пациентки, французской принцессы. Врач этот был избит немилосердно. Принцесса, позднее супруга Генриха IV, имела большую склонность к политическим интригам. Во время гражданской войны Лиги она сделала попытку обложить город Ажан податью в свою пользу. Попытка эта не удалась, и принцесса вынуждена была спасаться бегством. При вполне понятной спешке невозможно было озаботиться приобретением дамского седла, и беглянке пришлось много миль проскакать, сидя на лошади за спиной правившего всадника. Преодолевая массу опасностей, им удалось, наконец, счастливо добраться в Узун (Овернь), но утомление, вызванное долгим путешествием и неудобным положением на седле, не прошло для принцессы бесследно: у нее развилась сильнейшая лихорадка, разбитость и ломота. Приглашенный хирург быстро справился с взятой на себя задачей; несмотря на высокое знание своего дела, врач этот отличался крупным недостатком: он не умел держать язык за зубами. Повсюду слышались шутки хирурга относительно лечения и курьезов с ее высочеством. Принцесса узнала о распространяемых на ее счет слухах и положила конец выведшим ее из себя инсинуациям путем назначенной врачу экзекуции. И все это по праву сильного!

Из архивов французского окружного суда извлекаем преинтереснейший случай, относящийся к акту мести знатной дамы во времена царствования Людовика XIV. Маркиза дю Тренель и госпожа де Лианкур проживали вблизи Шомона; каждая из дам из кожи лезла вон, чтобы перещеголять свою соперницу и выставить другую перед обществом в невыгодном для нее свете. Война велась во всех смыслах ожесточенная, и в конце концов маркиза пришла в отчаяние и решилась на крайние меры. В сопровождении штата своей прислуги она подкараулила госпожу де Лианкур, приказала вытащить несчастную женщину из ее экипажа и… высекла розгами. Госпожа де Лианкур обратилась с жалобой в суд, который вынес приговор, гласивший: Маркиза дю Тренель должна попросить у потерпевшей на коленях прощения, обязуется уплатить двадцать тысяч рублей штрафу за бесчестье и подвергается ссылке в места, расположенные вне пределов суда, постановившего настоящий приговор. Довольно высокая плата за удовольствие угостить свою соперницу порцией «березовой каши»! Несчастные слуги поплатились еще хуже: несмотря на то, что они являлись только исполнителями приказаний своей госпожи, их отправили на галеры.

В другом случае двух дам знатного происхождения уголовный суд приговорил к тяжелому наказанию за то, что они, воспылав завистью к красоте дочери мелкого арендатора и заподозрив в ее лице опасную для себя конкурентку, приказали высечь ни в чем невинную девушку розгами. О графине Дюбарри также рассказывается, что за какое-то нанесенное ей оскорбление она прибегла к наказанию обидчицы розгами. Ей показалось, что маркиза фон Розен подтрунивает над ней; когда же она рассказала о своем горе королю, то Людовик, находясь в хорошем расположении духа, успокоил ее тем, что сказал: «Ведь маркиза еще дитя; самым подходящим наказанием может послужить для нее розга». Этот ответ короля дал графине Дюбарри повод вообразить, что ей даруется право отомстить маркизе именно розгой. Воспользовавшись первым визитом маркизы, Дюбарри, не долго думая, основательнейшим образом выполнила акт мести. Маркиза фон Розен принесла жалобу королю, но Дюбарри в свое оправдание сослалась на то, что, наказывая телесно маркизу, она точно следовала инструкции, полученной ею от его величества. Интересно далее утверждение многих придворных, которые уверяли, что Людовик во время экзекуции находился в укромном местечке и с удовольствием наблюдал за процедурой порки маркизы.