Опасная бритва Оккама - Сергей Переслегин

Формально речь идет о прорывном сценарии выхода из кризиса деривативной экономики через быстрое создание финансовых пузырей в области новых технологий, но угадывается более амбициозный замысел: за двадцать лет ремиссии создать и инсталлировать в реальную экономику один или несколько базовых технологических пакетов когнитивной фазы развития. Поскольку ни институционально, ни структурно общество к этому не готово, речь идет о технологической авантюре — что–то вроде массового производства паровых машин в Римской империи III века. Однако сумел же Рим стать христианской империей! Так что практические шансы ускорить постиндустриальный переход в этом сценарии существуют. Нужно учитывать, что развитие любой из технологий мейнстрима в любой ее версии несовместимо с существованием индустриальных экономических, политических и культурных механизмов, а также с современной постиндустриальной онтологией.

Ситуация на мировой шахматной доске резко обострилась.

Ничьей не будет!

Задержанного постиндустриального перехода не будет!

В течение ближайших двадцати лет нас ждет либо тотальная постиндустриальная катастрофа, либо — постиндустриальный переход с полной перестройкой всех жизненных форматов. Первое, конечно, много вероятнее, хотя заметим, что даже катастрофа имеет множество вариантов и может быть усилена или ослаблена, а также ускорена или замедлена.

ИСКУШЕНИЕ МИРАЖАМИ

Когда ты предаешься хлопотам

В толпе таких же человечин,

Внутри нашептывает кто–то там:

«Ты, парень, случаем, не вечен?

Со страхом или с умилением,

Но пережил ты, спора нету,

Столетье, Родину, миллениум…

Осталось пережить планету».

1

Образ жизни складывается из порядков мышления, форматов общения и способов действия. И первое, и второе, и третье зависит от личной идентичности, под которой понимается совокупность этнических, религиозных, тендерных, культурных и иных убеждений, ограничивающих человеческую свободу. В современном информационно открытом обществе принятие той или иной идентичности не определяется воспитанием и должно рассматриваться как акт экзистенциального выбора.

Этот выбор, однако, осуществляется не в вакууме. Действительность оказывает давление на личность, что модифицирует вероятности и редуцирует «Я» до «Я социального». В результате огромное количество человеческих существ выбирает быть бедным и больным, хотя грезят о богатстве, здоровье и свободе.

С кем ни сойдись — либо рожден, либо взращен калекой,Каждый второй слеп или нем, или разут, раздет,Слышали б вы, что за латынь я им читал, как лекарь.Видели б вы, сколько ножей щерилось мне в ответ.

В прежние эпохи давление общества на личность ограничивалось силовыми и экономическими методами. В XX столетии прибавилось информационное воздействие, причем речь идет отнюдь не только о пропаганде или рекламе. Слишком много информации создано, слишком сложны и многообразны внутренние связи, слишком быстро происходят процессы самоорганизации. Информация начинает «вести себя»: она уже не зависит от своих носителей–людей, у нее свои собственные цели, свои приоритеты развития, своя, нечеловеческая, логика. Информационные объекты существовали всегда, но лишь во второй половине прошлого века они оккупировали ноосферу, вступив в ожесточенную борьбу за господство над человеческими сознаниями. Уже в наше время это привело к возникновению принципиально новых социальных организованностей и, следовательно, образов жизни.

После Пражской и Парижской весны 1968 года возник еще один, довольно неожиданный механизм воздействия общества на личность. В данном случае с полным основанием можно говорить о благих намерениях, коими, как известно, усеяна дорога в ад.

Две полномасштабные мировые войны, война холодная, перманентные революционные выступления, политические и социальные кризисы — все это привело мировые элиты к пониманию преимуществ политики стяжек и противовесов. Международная напряженность действительно снизилась, что выразилось сначала в политике «разрядки» 1970‑х годов, а затем — в переходе к однополярному миру и первой волне глобализации 1990‑х. К сожалению, очень быстро выяснилось, что вся эта система, в наше время вылившаяся в доктрину «устойчивого развития», требует не просто послушного, а «вменяемого» народа. Разворачивается анекдотическая по форме и крайне опасная по содержанию кампания по воспитанию политкорректности. В большинстве европейских стран (и в России) политкорректность редуцировали до толерантности, от чего, впрочем, не стало легче.

Вроде бы что можно возразить против воспитания в массах толерантности? Проблема состоит в том, что терпимость подразумевает либо очень высокий уровень развития личности («с высоты моего происхождения не видно никакой разницы даже между королем и вами»), либо, напротив, крайне низкий. Последнее обеспечить значительно проще.

Кроме того, высокая толерантность означает, как правило, низкую пассионарность. Вы можете представить себе толерантного Лютера? «На том стою — и не могу иначе».

В последнюю четверть XX века в Европе началась прямо–таки селекция населения с целью отбора низкопассионарных личностей. Здесь необходимо заметить, что при низкой пассионарности (нулевые и отрицательные значения по шкале Л. Гумилева) возможен только один образ жизни — растительный. Соответствующий социальный тип может существовать лишь в условиях поддержки со стороны общества, что привело к развертыванию сложнейшей европейской системы социального обеспечения (велфер). Подведем баланс.

В настоящее время существует семь механизмов давления общества на человека:

• Внеэкономическое (силовое) давление, источником которого служит государство в лице своей юридической и карательной системы. Для современной эпохи характерна тотальная правовая регламентация всего, причем демократические страны здесь «впереди планеты всей», и, увы, к большинству нынешних государств фраза «суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения» не относится. И без того плохая ситуация заметно усугубилась в связи с правовым регулированием интеллектуальной собственности

• Экономическое давление, предписывающее под угрозой деклассирования выбирать только определенные конвенционные виды деятельности, в основном — массовые. Источником этого давления служит господствующая система хозяйствования (экономический строй по К. Марксу)

• Информационное давление в форме пропаганды. Это давление индуцируется политической системой государства

• Информационное давление в форме рекламы. Источником рекламы является бизнес (и в известной мере, вся индустриальная фаза развития с ее неизбежно кредитным характером, вынуждающим постоянное расширение рынков)

• Давление со стороны самоорганизующейся информации, модифицирующей поведение людей и сценирующей их поступки

• Культурное давление, приводящее к снижению пассионарности. Источником этого давления являются мировые политические элиты

• Формальные культурные ограничения, представляющие собой набор убеждений мировых культурных элит

Перечисленные механизмы формируют образ жизни современного европейца. В большей или меньшей степени они воздействуют на все социальные слои. Поведение же «среднего класса» определяется ими целиком и полностью. «Средний класс» — это быть зависимым.

2

Будем рассматривать образ жизни «золотого миллиарда», тем более что Россия в общем и целом к нему относится. В качестве горизонта сценирования возьмем одно поколение, то есть 20 лет.

Заметим, прежде всего, что в течение всего указанного периода времени Европа и Россия будут находиться под действием нарастающего антропотока с юга — из стран Средней и Центральной Азии, преимущественно исламских. Это поставит привычные европейские идентичности перед вызовом со стороны ярко проявленной мусульманской идентичности.

США также испытают демографический нажим с юга (латинская миграция). Кроме того, в самой стране нарушится равновесие между белым и черным населением, что также послужит причиной культурных, этнических и конфессиональных вызовов.

В норме любая культура реагирует на предъявление чужой идентичности переводом в манифестную форму собственной идентичности, иначе говоря — акцентуацией своего образа жизни. Но как раз в случае искусственно пониженной пассионарности такой ответ невозможен. во–первых, нет ни сил, ни энергии, во–вторых, «это нетолерантно». Как следствие, англичане покидают дома, в которых поселились пакистанские семьи, французы выезжают из «алжирских» районов и даже немцы ведут себя по отношению к туркам «политкорректно».