Кровь и Пепел. Вторжение - Федор Ерасов

город вдруг оказался в одной из европейских стран, он тут же стал бы огромной туристической достопримечательностью. Но Эмме было не до созерцания архитектурных изысков — она спасала свою жизнь.

В очередной раз свернув, Эмма решила, что достаточно далеко ушла. Девушка остановилась, чтобы отдышаться. И задумалась — а куда, собственно, ей нужно бежать? Прежде всего, надо бы выбраться из города — но дома скрывали обзор, дорогу сюда она толком не запомнила, да и за время своего побега окончательно запуталась, что в какой стороне.

— Так. Нужен ориентир. Иначе не было и смысла во всей этой беготне, — произнесла вслух Эмма. И вспомнила — когда ее везли сюда, в узенькое окошко, помимо прочего, виднелся монументальный комплекс дворцовых шпилей за громадной черной стеной. — «Наверняка это центр города, значит мне в противоположную сторону», — решила она. — «Осталось только выйти на более-менее открытое место, чтобы понять, куда дальше».

Приблизившись к концу переулка, выходившего на широкую мощеную гранитом дорогу, девушка некоторое время следила за обстановкой, не решаясь выходить. По улице время от времени проезжали разные повозки, от небольших кибиток до роскошных карет, неторопливо проехал разъезд верховых, в плащах и гравированных черненых доспехах. Сбоку покачивались длинные и узкие мечи. Прохожие шли по бокам улицы, кто неторопливо, но большинство — быстрым шагом. Многие несли поклажу — разноцветные тюки с тканями, деревянные бочонки, пыльные мешки. Эмма ошарашено смотрела на них — они были обычными людьми, не демонами! Рядом, по той же улице изредка проходили и те, кого точно нельзя было спутать с человеком — злобные двухметровые исчадия, с рогами и жуткой пастью, полной торчащих острых клыков. Но никто не шарахался, не убегал, не умирал, разорванный на части. Все шли по своим делам, как будто не замечая друг друга!

— Как же так-то… — прошептала девушка. — Они, все они… все эти люди… служат демонам?! Глазам не верю…

Присмотревшись внимательнее, Эмма вдруг поняла, что это ее шанс. Ее нынешняя одежда была очень похожа на то, во что были одеты некоторые, выглядевшие лучше прочих… слуги. Она решила для себя называть их так, пока ситуация не прояснится. Оглядевшись, девушка увидела то, что нужно — небольшой, стоявший у стены деревянный ящик, накрытый мешковиной. Под ней обнаружилось несколько кусков вяленого мяса. Подняв ящик, Эмма собралась с духом и вынырнула из-за угла, вливаясь в людской поток. Уловка сработала — на нее никто не обратил внимания. Стараясь подражать скорости и походке идущих рядом с ней слуг, она двинулась вниз по улице. Первую пару минут она не смела поднимать взгляд выше тротуара, еле дыша от страха. Лишь после того, как людской поток стал еще гуще, Эмма, осмелев, начала бросать первые робкие взгляды по сторонам. И поняла, куда все они торопились. На городской рынок.

На огромной площади под каменными арками и тканевыми навесами, на массивных прилавках, на обитых железом ящиках и даже прямо на гранитно-мраморной мостовой шла бойкая торговля всем со всеми. Стоял невообразимый шум и гвалт. Какой-то вычурно одетый демон — его выдавали лишь небольшие выгнутые назад рога — яростно торговался, сбивая цену и тыча пальцем на явно несуществующий дефект в золотом кубке прекрасной работы. Чуть дальше несколько людей в грязных лохмотьях и в железных ошейниках разгружали телегу с рыбой странного красноватого оттенка. Один из них, оступившись, уронил тяжелую корзину, и несколько рыбин выпали на мостовую. Надсмотрщик, стоявший неподалеку — злобное исчадие, из виденных Эммой ранее — щелкнул кнутом. Его кончик рассек носильщику кожу до мяса, хотя был явно способен и на большее. Тот опрометью кинулся собирать рыбу. Демон с кнутом же обернулся, встретившись взглядом с девушкой.

— Чего встала? Прррочь отсюда! — прорычал он.

Эмма судорожно кивнула и дрожа от ужаса, скрылась в толпе, провожаемая взглядом чудовища. Надсмотрщик же задумчиво почесал рог, еще до конца не понимая подмеченную им странность. Сама же девушка лишь через минуту остановилась, пораженная внезапной мыслью:

— Я его поняла! Как? Как это возможно?! — И вдруг внезапно осознала, что понимает и всех остальных, говорящих вокруг:

— …спелые, сочные, с верховьев Леты, всего пол-унции за фунт!..

— …мне ровно четыре с четвертью локтя, на камзол больше брать не велели…

— …да твое вино — дрянь полная, какие еще три с третью унции серебром за бочку, ему цена в базарный день полторы!…

— …рабы с Пепельных Пустошей, свежайшая партия, готовы к работе на рудниках, каменоломнях, четверть унции за голову, предложение ограничено!…

— …шепчутся про новые Врата, кто-то вообще болтает, что чуть ли не Вторжение, вряд ли, но готовь караван на всякий случай, завтра отправляем через…

Эмма прислушалась, но собеседники уже скрылись в общей массе торгующих. Все еще потрясенная тем, что воспринимает местную речь — какой-то диалект латыни — девушка двинулась дальше, озираясь по сторонам. Тем временем поток покупателей вынес ее на середину площади. Оглянувшись, она наконец увидела возвышающийся над городом дворцовый комплекс и громадную стену, его опоясывающую. Эмма выбрала правильное направление, и оставалось лишь идти по ходу движения, чтобы покинуть городской рынок, а затем и сам город.

Почувствовав обращенное на себя внимание, она перевела взгляд на рыбную повозку, оставшуюся позади. Демон-надсмотрщик что-то говорил трем типам в черных доспехах и плащах, которых Эмма вроде бы видела на дороге чуть ранее. Правда, тогда они ехали верхом, но сути это не меняло — ей уже заинтересовались и начали поиски. Кто-то из них высыпал несколько монет в ладонь надсмотрщика, и тот махнул когтистой лапой в сторону девушки. Демоны посмотрели в указанном направлении — и она сразу же встретилась взглядом с одним из них. В этом пылающем злобой взгляде не было ничего человеческого, лишь жажда крови и разгорающийся охотничий азарт. Демон, ухмыльнувшись, выразительно и плотоядно облизнулся, ощерив верхние клыки.

Эмма резко развернулась, кинула под ноги ставший уже ненужным ящик с вяленым мясом и начала пробивать себе дорогу через толпу, орудуя локтями. Панический спазм сдавил горло, мешая дышать, мешая думать, выбивая все мысли, кроме одной:

«Бежать. Бежать! Бежать!!»

Кое-как растолкав бранящихся торговцев и покупателей, девушка бросилась вниз по дороге, набирая скорость. Через сотню метров она резко свернула в переулок, успев увидеть, как ее преследователи, пройдя сквозь расступившихся перед ними людей, тоже перешли на бег. Эмма вновь начала гонку по лабиринту извилистых улочек, однако теперь она четко ощущала дышащую ей в затылок смерть. Это придавало ей сил, и девушка бежала так, так не бегала еще ни разу за всю свою жизнь. Краем сознания Эмма понимала,