О русском воровстве, особом пути и долготерпении - Владимир Мединский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Система жесткая, бескомпромиссная, сводящая судьбу любого правления к народным оценкам «праведности» и «неправедности» начальника и правителя.
Можно много рассуждать о том, чем хороша или плоха такая система взглядов, но вот чего в ней точно нет - это идеи кротости, смирения, покорности, долготерпения.
Народ безмолвствовал, когда бояре выкликали царем Лжедмитрия. А спустя короткое время народ восстал и убил царя. Лжедмитрий молод, физически силен, он прыгает в окно и - не повезло - ломает ногу. Подойти к царю, видимо, все-таки страшно… Царь, как-никак. Но 26 огнестрельных ран Лжедмитрию все же «причинили». Царь «не настоящий» - смерть ему![233]
И разинщина, и пугачевщина были таким народным протестом против «не истинного» царя и его «неправильного» правления. Оба этих восстания и были призваны «разрушить до основания» всю предшествующую систему правления. Отсюда их бескомпромиссность и жестокость.
Отсюда самозванство Пугачева и вообще весь феномен русского самозванства. Объявляя себя «истинным царем», страдальцем за народ, которого захотела «извести, порешить» «негодная Катька», донской казак Емелька Пугач становился в глазах части народа «истинным царем», обещая «истинное правление», если он окажется у власти.
Никакие программные заявления о милостях и свободах от имени честного повстанца Емельяна не произвели бы впечатления на народ. Авот от имени «настоящего» царя их слушали, да еще как! Когда пьяненький Емельян Пугачев публично плакал о судьбе «возлюбленного сыночка Пашеньки», или доверительно советовался с ближними казаками, как ему лучше поступить с «негодной Катькой»: сослать в монастырь, «показнить смертию» или просто выпороть плетью и простить, - это не вызывало насмешки. Так и должен был вести себя «истинный царь». Тот, который вместо крепостного права заведет «везде вольный казачий круг», снизит, а то и вовсе упразднит налоги, станет входить к народу и «рядиться» с ним, ударяя по рукам, как это делал Алексей Михайлович.
Самозванцами были и его приближенные. Казнили дворян целыми семьями, как это красочно описано в «Капитанской дочке». Но не потому, что они принадлежали к этому сословию. А потому, что не хотели присягать «истинному царю», упорствовали в верности к «негодной Катьке» и тем самым нарушали «правильное» течение событий и гармонию Мироздания.
Е. Пугачев в царской одежде. Палех.
Вор Емелька Пугачев не без оснований полагал, что, чем богаче он разоденется, тем больше будет походить на «настоящего» царя - в глазах голытьбы
Пугачев и его подельщики даже не были врагами дворянства. Все его приближенные принимали имена и титулы реальных дворянских семей. Они только не очень отличали титул от фамилии, и кто грамотный, сам писал, а за неграмотных писец подписывал одним словом под документами: «Графчер-нышев» или «Князьвяземский».
Окружение Пугачева претендовало на то, чтобы стать «правильными» дворянами, а для того предстояло истребить «неправедных», вот ведь как.
Кстати, в революциях 1905 и 1917 годов, а особенно в Гражданской войне 1918-1922 годов очень виден этот народный архетип: уничтожить «неправильную» и тем самым «неистинную», не легитимную власть. Разрушить «до основанья» все, что с ней даже косвенно связано. А уж потом, на обломках, в пустыне, «мы наш, мы новый мир построим».
Марксизм, таким образом, лег на феномены российского народного сознания, что и сделало Гражданскую войну такой кровавой и долгой, так напоминающей пугачевщину невиданных масштабов.
Выводы
В итоге, что же мы видим в России? Какие «долготерпение» и «смирение», какую «покорность властям» и вообще «рабскую покорность»? А никакие!
Мы видим народ, хорошо приспособившийся к среде своего обитания и сумевший хорошо приспособить эту среду к своим потребностям.
Русские очень терпеливы в тех случаях, когда не в силах изменить природу своей страны и сделать ее более «удобной». Морозы и распутица заставляют ждать, и россиянин умеет не стремиться к невозможному, не нервничает потому, что холод мешает полевым работам, а в ледоход никуда не проедешь. Он скорее поедет кататься на санях и от души полюбуется стихией воды и льда под пронзительно-синим небом марта.
Но россиянин умеет организовать себе вполне комфортное существование, независимо от холода и расстояний. С прогулки по зимнему лесу, с берега, на который наползают льдины, он вернется в жарко натопленную избу, а в дальнюю дорогу возьмет с собой пироги и заранее заготовленный мешок с пельменями. Мне рассказывали сибиряки, как эти пельмени в начале долгой зимы в деревнях лепили тысячами. А что, бабам в мороз дома есть занятие, еда вкусная да полезная, холодильник не нужен - выстави за окно, так и будут там храниться - не портиться до апрельских оттепелей.
Такое приспосабливание к природе своей страны имеет общего с долготерпением не больше, чем «долготерпение» британского дворянина, живущего в почти не отапливаемом доме и вынужденном почти все время двигаться в промозглом климате своей страны.
Только почему-то наши европейские и доморощенные критики считают покорностью и долготерпением приспособленность именно к нашему климату и нашей природе. Что не особенно логично.
Представление о долготерпении и покорности русских во время войн и осад крепостей - вообще анекдот и только. Сравнивается несравнимое: поведение людей в ходе легкой колониальной войны и в ходе войны - национального бедствия. А то, что иноземцы, если нет выхода, ведут себя так же, как русские, игнорируется.
В 1870 году Париж героически сопротивлялся прусскому нашествию - точно так же, как русские крепости и города.
Испания воевала с Наполеоном не менее отважно, чем Россия. В Испании сопротивление было даже трагичнее, - у нас-то государство не было разгромлено, страна не находилось под иноземной оккупацией. Как бы ни поднималась «дубина народной войны», а воевал не только вооруженный наскоро народ, но и армия. В Испании повстанцы оказывались один на один с вражеской армией. Но шли до конца, до собственной смерти и смерти близких. Нет тут никакой нашей особенности.
Что же до долготерпения перед лицом жестокого начальства и сумасбродного правительства…
В истории России мы видим вовсе не терпение народа до конца, до физического предела. В Европе как раз было множество восстаний доведенных до отчаяния, замордованных до полной потери инстинкта самосохранения людей. Полное впечатление, что европейцы приписывают нам исторический опыт этих бесчисленных жакерий. Им не хочется, чтобы где-то было иначе.
В России найти такие случаи намного труднее, в том числе и потому, что терпели-то мы намного меньше и если бунтовали, то сразу и легче.
Большая часть русских бунтов протекала в рамках Системы, а «бунт на коленях» и вообще был своего рода «превентивный бунт», бунт до бунта…
В истории России мы видим множество восстаний, вспыхнувших по разным причинам и в разное время. Но начинались они достаточно быстро после появления причин возмущения и потому были поразительно бескровны. К тому же восстания спокойно принимала власть, и стремилась она не к истреблению бунтовщиков, а старалась договориться. Царь Алексей Михайлович с народом договаривался, по рукам бил. И что характерно: народ тоже хорошо осознавал границы дозволенного.
Жестокие и страшные бунты, «бессмысленные и беспощадные», возникали в России тогда, когда народ окончательно разуверялся в «правильной» власти или приходил к выводу, что царь на Руси «ненастоящий». Тогда и возникала потребность уничтожить неправедную, грешную власть и утвердить на ее месте какую-то совершенно другую систему правления.
Так вот и «неправильный» царь Дмитрий Иванович, Лжедмитрий, убит народом. Таковы и восстания, названные у нас «крестьянскими войнами»: Разина, Болотникова, Кондратия Булавина, Пугачева. Ну никак они не тождественны взрывам отчаяния людей, замордованных до потери чувства самосохранения, жакерии, восстанию Уота Тайлера или Томаса Мюнцера.
Можно по разному относиться к этой глубоко не правовой, не проверяемой рациональными средствами идее «праведности» или «правильности» власти. Но сказалась она и в XX веке, во время революций 1905-1907 годов, в феврале 1917 года, в ходе страшной Гражданской войны 1918-1920 годов.
Приходится сделать вывод: долготерпение и смиренность русского народа - не более чем очередной миф.
Вот что чистая правда, так это то, что Россия - страна других, не как в Европе, бунтов. В таких бунтах народ и власть искали выхода из положения и источник общего труда, а не подавления друг друга любой ценой.
Бывало, бунты оказывались и жестокими, и затяжными, но это когда речь шла о нравственном праве на власть, о «праведности» власти. На такой бунт поднимались не ради копеечки и не во имя права на розочку на гербе или привилегию беспошлинной торговли. Высшая правда оказывалась разной у разных политических сил. Участники Смуты 1605-1612 годов или Гражданской войны 1918-1920 годов резали друг друга без малейшего шанса договориться. Ведь для каждого отступиться от своей правды означало предать высшие ценности, более важные, чем его жизнь.