Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини

— В данный момент она вообще не в состоянии с кем-то говорить.

— Из-за того, что она не слышит? — уточнил Гарри.

— Не только. Она пребывает в ступоре, что, вероятно, является результатом перенесенного шока. Мы собираемся провести магнитно-резонансное исследование и сделать еще ряд тестов. У нее ослабленная моторная реакция. Похоже, что она не в состоянии адекватно реагировать на внешние раздражители. Там, где требуется ее участие или взаимодействие, она не способна к этой работе. Как я сказал, скорее всего, это временно, но пока является абсолютным фактором. Если нужно, я готов предоставить вам письменное заключение.

— Да, если вам не сложно, — согласился Гарри, — это может понадобиться.

Доктор сделал запись на своей дощечке.

— Сейчас она вообще ни с кем не общается. Мы не можем вытянуть из нее ни одного слова. Офицеры, которые ее привезли, тоже говорят, что не могли с ней общаться.

— Мы можем на нее посмотреть? — спросил я.

— У нее есть здесь какие-то родственники?

— Нет, — ответил Гарри. — Ее близкие люди сейчас — это мы. Ее семья находится в Коста-Рике. У них нет ни американских виз, ни финансовых возможностей для того, чтобы приехать сюда.

— Это плохо. Иногда в подобной ситуации могут помочь члены семьи, когда они общаются с пациентом. Сейчас она находится под воздействием успокоительных средств умеренного действия. Мы привезем ее сюда ненадолго. Держитесь спокойно. Старайтесь находиться на одном месте, избегайте лишних движений. У вас всего две минуты, не больше. И не забывайте, что она вас не услышит. Она может узнать вас в лицо. Пройдите, пожалуйста, сюда.

Он вывел нас из комнаты и проводил через коридор мимо множества огороженных ширмами больничных коек, некоторые из которых были пусты, на других лежали пациенты.

За женщинами-заключенными, одетыми в синие тюремные комбинезоны, прежде чем они снова смогут вернуться в тюрьму, наблюдали трое охранников.

— Сколько раненых из автобуса было доставлено сюда? — спросил Гарри.

— Восемь.

— А сколько было отправлено в другие больницы? — поинтересовался я.

— Ни одной. Выживших было всего восемь человек. Погибло семнадцать, не считая водителя и охранника, а также нескольких нападавших. Полное безумие, — добавил доктор.

— Именно, — согласился я.

Через несколько шагов он указал нам рукой направление, будто регулировщик движения на дороге:

— Пожалуйста, подождите здесь одну минуту.

Он подошел к мужчине в серых свободных брюках, рубашке, галстуке и поношенном синем блейзере, который топорщился на поясе там, где висела кобура с пистолетом, и перебросился с ним несколькими фразами.

Мужчина располагался вблизи одной из кроватей, огороженных ширмой с задернутыми занавесками. Поговорив с доктором, он посмотрел на нас внимательным изучающим взглядом. Охраннику было за пятьдесят, он не вошел в число тех немногих, кому удалось сделать карьеру в его ведомстве. Наверное, он мало чем выделялся из числа своих сверстников, но ширина его плеч сразу же отбивала желание схватиться с ним врукопашную. Продолжая смотреть на нас, мужчина медленно жевал жвачку.

— И кто это такой, как ты думаешь? — пробурчал Гарри. — Парень в обувке от Cat’s Paw на толстой резиновой подошве. Я думал, эта модель вот уже несколько лет не выпускается.

— Да нет, они просто продали компанию службе американских инспекторов полиции, — поделился и я своими наблюдениями.

— Как думаешь, этот человек пытается работать под прикрытием?

— Нет. Думаю, что этот номер Райтаг поручил кому-то другому.

Гарри вопросительно хмыкнул.

— Посмотри, можем ли мы получить список семнадцати женщин, погибших в автобусе, потом сравни его с записями в суде, касающимися нерассмотренных уголовных дел и тех дел, по которым был вынесен приговор. Моя догадка состоит в том, что мы найдем одно имя из списка в автобусе, на которое в суде нет дела. Либо коронер внезапно недосчитается одного трупа в соответствующем списке.

— Подруга Кати из автобуса, — догадался Гарри.

— Угу.

Доктор поманил нас пальцем к себе. Он прошел через раздвинутые занавески. Туда же проследовали и мы с Гарри. Инспектор шествовал за нами.

Гарри начал поворачиваться, чтобы попросить всех удалиться и тем самым не мешать беседе клиентки с адвокатом, но я придержал его за запястье и указал вниз.

— Сегодня мы ни о чем не сможем переговорить по секрету, — прошептал я, кивая в сторону кровати.

Катя лежала на спине. Простыня была натянута до уровня груди. Глаза девушки были полуоткрыты. Во взгляде этих мерцающих глаз смешались шок и действие успокоительного. Лицо Кати было таким же белым, как простыни. Не оставалось сомнений, что сегодня и в ближайшие дни она ничего не вспомнит и никого не узнает.

Я медленно подошел к кровати и посмотрел на молодую женщину. Ничто в ней сейчас не напоминало ту оживленную беспечную девушку, которую я встретил когда-то, раздумывавшую над гроздью бананов в Дель-Маре. Всего за три месяца произошедшие события сумели выбить из нее жизнь и оставить от Кати лишь оболочку того, что было раньше.

Я дотронулся до ее руки, лежавшей поверх простыни. Она была холодна как лед. Я поднял ее руку и подержал в своих ладонях, пытаясь согреть.

На секунду ее глаза зажглись, а голова повернулась в мою сторону. Девушка пыталась посмотреть на меня. Но отрешенное, безжизненное выражение ее лица не изменилось.

— Я бы попросил вас больше не делать этого, — проговорил охранник.

— Простите? — Я посмотрел на него.

— Дотрагиваться до нее может только доктор и персонал больницы.

— И кто же это сказал? — вмешался Гарри.

— Я.

— Но нам сказали, что она остается в ведении шерифа, — недоуменно проговорил я.

— Так и есть.

— И где же ваш значок помощника шерифа? — настаивал Гарри.

— Мы просто помогаем выполнять его распоряжения, — отрезал охранник.

— Могу я осведомиться, на каком основании? Где документы, которые юридически обосновывают ваше присутствие здесь?

— Джентльмены, я просил бы вас избегать любых споров в этом месте, — перебил меня доктор.

— Простите, док, вы правы. И я не хотел бы, чтобы инспектор понял меня неправильно, будто бы я против его присутствия здесь. Проблема в том, что ни я, ни мой партнер не понимаем, что происходит, по какой причине здесь находятся представители федеральных служб.

— Я просто выполняю свою работу, — бросил инспектор.

— Я знаю. Но если есть причины считать, что моя клиентка все еще в опасности, мы хотели бы, чтобы нас поставили в известность, о какой именно опасности может идти речь. А в остальном мы только за то, чтобы вы находились на этом месте.

— Но мы бы не хотели задавать ей вопросы или просто общаться с ней в вашем присутствии, — проговорил Гарри, бросая косой взгляд на охранника.

— Я делаю свою работу. В данный момент она заключается в том, чтобы я присматривал за ней, — заявил федерал.

— Это хорошо. Это прекрасно, — согласился Гарри. — Если только вы не получили указаний накачать ее скополамином или подслушивать, что она будет говорить во сне, то у нас не будет проблем.

— Гарри, пожалуйста, — остановил я его.

— Ничего личного, — закончил Гарри.

— Похоже, что присутствие представителей спецслужб вызывает у вас пену у рта, — проговорил инспектор. — Я понимаю вас. У нас вечно эти проблемы с адвокатами.

— Но в этом случае все уже разрешилось, — заверил я его. — Доктор, могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Вы не будете возражать, если мы воспользуемся услугами отдельного врача, который стал бы ее личным доктором и консультировался бы по вопросам о ее состоянии с местным персоналом? Кроме того, он мог бы снабжать соответствующей информацией и нас.

— Нет. Но сначала мне нужно будет решить этот вопрос в департаменте шерифа. В этом случае все решают они, но я не думаю, что кто-либо там будет против.

— Хорошо. В таком случае мы приставим к ней личного врача начиная с завтрашнего дня.

— Но сейчас, как я полагаю, нам следует оставить ее и дать ей отдохнуть, — заявил доктор.

— Разумеется. — Я бережно положил холодную Катину руку под простыню. После того как я отпустил ее, ресницы женщины снова моргнули и она посмотрела на меня. Я взял ее вторую руку и тоже укрыл ее. Потом потрогал ее лоб пальцами и, наклонившись к ее уху, прошептал:

— Катя, мы вернемся, обещаю вам.

— Она не слышит, — проговорил доктор.

— Я знаю. Hasta luego, Katia. До свидания, Катя.

Глава 34

По крайней мере, из Калифорнии пришли хорошие вести. Алим прочитал переведенное на фарси сообщение, поступившее электронной почтой. Оно было написано на испанском языке и отправлено из Сан-Диего во второй половине того дня. Как и все сообщения от мексиканца, письмо было зашифровано, но после расшифровки его смысл стал понятен: внучка русского мертва, поставленная задача выполнена.