Оммо. Начало - Константин Сергеевич Свешников

вы здесь? Заболевания есть? Ценности есть? Профессии есть? – механически, как робот, задавал вопросы мужчина.

– Мы… Мы В СИНТИ КОРП работали, за бродяжничество нас депортировали… Я Эрвин Оммот, а это Альберт Дани…– ответил Эрвин, но был прерван мужчиной.

– Я что, спросил имена?– рявкнул тот басом.

– Нет… Нет.. Сэр, извините… Офисные работники мы… Бывшие… Заболеваний заразных нет… Ценностей – тоже…– ответил Дани.

– Так… Ясно… Тогда в обслуживающий персонал пойдёте! Старые улицы убирать от завалов… Либо территорию заказчиков… Как-то. так…– сказал мужчина и выдал анкеты.

– Сэр, я извиняюсь, а может, есть ещё что-нибудь из вакансий? – с улыбкой торговался Дани, после чего огромный бугай подошёл к нему.

– Вакансий?! Скажи спасибо за это! Ты должен благодарить меня, как Бога, за этот дар и ноги целовать! Здесь вам не Палм Стрит! – рявкнул бугай. Дани оторопел.

– Спасибо… Спасибо… сэр…– начал кланяться Эрвин Оммот, всё время прикрывая свои причиндалы.

– Вот так!– успокоился Бугай.

– Сэр… простите, у меня будет маленькая просьба… У вас не будет какой-нибудь одежды… Нас просто ограбили, – сказал Эрвин Оммот.

– Ха-ха! А я думал, что Палм Стрит вообще обнищали… Людей голыми выгоняют… Одежду купите в кредит. Вот адрес. И завтра приходите по этому адресу на работу! – Мужчина подождал заполнения данных. Затем забрал анкеты и пошёл к двери.

– Простите, сэр, это… А как мы туда голые доберёмся… Ну, за одеждой-то?– спросил Эрвин.

– А мне посрать!– Мужчина вышел из комнаты и ушёл, даже не обернувшись.

– Ну, Эрвин, давай… Пошли! – сказал Дани.

– Куда?? Я голый, у тебя хотя бы подштанники есть! Ты иди один! – сказал Эрвин.

– Один? Да ты, видно, шутишь! Вдруг те головорезы, которые нас ограбили, ещё там… Хочешь, я тебе отдам кальсоны? Ты помоложе, бегаешь быстрее! – сказал Дани и начал снимать подштанники. Трусов Дани не носил, а эти кальсоны были уже не один день ношенные, с соответствующем запахом и с жёлтыми пятнами.

– Нет! Давай подбросим монетку! –учуяв запах, закричал Эрвин Оммот.

– Какая монетка, дубина?! У нас нет ничего!– засмеялся Дани.

– Жребий, в смысле…– добавил Эрвин и зло посмотрел на Дани, показывая всю серьёзность намерений.

–Ну ладно… Давай! – нехотя согласился нехотя Дани. Они кинули жребий, и Дани проиграл. Он ещё некоторое время упирался, но всё же пошёл за одеждой и принёс её в течение получаса.

Одежда, которую, им выдали в кредит, оказалась той, которую у них отобрали раньше, только теперь они должны были за неё заплатить. Эта схема, видимо, неплохо работала у местных, и тот незнакомец, предложивший им работу, определённо был частью этой махинации. Они оделись. Эрвин нашёл в мусоре неподалёку от входа две картонки, на которых они с Альбертом и разместились на ночь. Утром они вышли на работу. Жизнь Эрвина после нашего «разделения» сложилась, намного хуже, чем я ожидал… Если бы я увидел Эрвина Оммота сейчас, я бы его не узнал. Моей жалости к нему не было бы предела. Нестриженые спутанные волосы, борода и одна одежда на все сезоны. Но каждый человек выбирает свою судьбу сам.

В то время когда Эрвин Оммот страдал, у нас с Сарой всё было хорошо. После перевода Сандора всё становилось ещё лучше. Мы и вправду ощутили вкус семейной жизни. Но при всём этом благополучии я в минуты уединений ощущал тревогу по поводу неизвестной судьбы Эрвина Оммота. Я чувствовал, что должен ему до конца моих дней за моё существование и самоопределение.

– Оммо, о чём ты думаешь? Ты в последнее время такой молчаливый! Что-то случилось? – спросила Сара.

– Нет, я в норме… Я думаю о Эрвине Оммоте. У меня такое чувство внутри, что я ему нужен… Это, как у близнецов, некая ментальная связь! – попытался я объяснить свои чувства.

– Но вы не близнецы! Оммо, у вас её в принципе быть не может! Я думаю, что ты просто скучаешь по свободе и немного погряз в рутине, – сделала вывод Сара, абсолютно не понимая моего чувства. Очевидно, это я не мог его правильно объяснить ей.

– Нет, не в этом дело… Хотелось бы просто узнать, жив он и здоров ли… Мы ведь украли его личность и его воспоминания, – сказал я.

– Во-первых, мы их не украли, а скопировали и использовали! Всё, что с тобой происходило дальше – это твоё. Ваши пути разошлись уже много лет назад. Ты не часть его, а он не часть тебя! – раздражённо проговорила она.

– Я это понимаю, но твоя реакция наводит на мысли, что ты мне чего-то недоговариваешь! – Интонация Сары и вправду была странной, как будто она что-то скрывала.

– Хорошо, Оммо, я не буду с тобой ссориться. И буду честной, только отнесись к этому правильно. Недавно я получила запрос от полиции, – сказала она.

– И что в нём? Он жив? – спросил я взволновано.

– Да, конечно, он жив. Только… – Она замолчала.

– Говори, Сара!– закричал я.

– Хорошо- хорошо. Он депортирован в «Коробку» из-за аморального образа жизни… Без права возвращение в Палм Стрит! – сказала она и отвела взгляд.

– Что?? Как – в «Коробку»?! ERTICO же выплатила ему большие деньги! Может, ему нужна помощь! Пошли ему ещё денег! – засуетился я.

– Ему можно дать денег, но это бессмысленно: он просто «прогуляет» их, как и те деньги, которые он у нас честно заработал. Такие люди не меняются, – взяв меня за плечо, заверила она.

– Я так не могу! Сделай это, пожалуйста, для меня!– просил я её.

– Хорошо. Но это в первый и последний раз! – сказала она недовольно.

– Спасибо, любимая! Я этого не забуду. Буду надеяться, что он потратит эти деньги не попусту, – сказал я. Сара молча перевела ему месячную зарплату офисного сотрудника ERTICO. Это была баснословная сумма в «Коробке». На них Эрвин и Дани сняли хорошую квартиру и ушли с работы, пока были деньги. Но через три месяца эти деньги кончились, а на работу уборщиками их уже не взяли, и они скатились ещё ниже. Просили милостыню и иногда выполняли грязную работу, по чистке канализации, чтобы хоть как-то питаться. Я даже не знал, что своим добрым жестом навредил им ещё больше. Я честно верил во благо моего жеста, и чтобы моя вера не пропала, я больше ничего не узнавал у Сары об Эрвине Оммоте. К тому же в нашей жизни наступал серьёзный период. Фазы роста клона быстро менялись, добавляя мне и Саре новых забот. Сандор же пугающе затаился. Его молчание пугало меня больше, чем когда он открыто вступал с нами в ссоры. В своей лаборатории Сандор