Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

— Да я не в обиде, нэра Фрад. Со мной связался Владетель. Поручил узнать — кого это ко мне в округ забросило. Вот и приехал.

— Вы, с дороги устали, наверное? Я вчера много пирогов и мяса наготовила. А чай с утра еще не остыл. Идемте к столу?

— Что ж. Идемте, — Окранец шагнул ко мне, и осторожно дотронувшись до кисти, склонился и поцеловал мою руку. — Ого! Нэра просто вся в брачных знаках! Сколько же супругов у вас, простите за прямоту?

— Три. — непонятно от чего краснея ответила я, благодаря Судьбу за то, что на мне маска.

— Ох, ты!!! — восхитился глава округа. — И как это — три мужа?

— Нормально, — как можно увереннее и спокойнее ответила я.

— Ежели не тайна, а кто они, мужья ваши? — продолжал допытываться дотошный глава.

— Карианец, наагат и лимари-кор. — сухо проинформировала я его.

— Змей!?! А вы смелая нэра! Умереть от яда не побоялись. — он что, меня проверить решил?

— Наверное мне повезло… потому…

Окранца снесло от меня рычащим вихрем и впечатало в бревенчатую стену. Мой супруг решил вернуться…

— Морис, отпусти нэра Окранца, — обнимая мужа за талию, попросила я.

— Простите, нэр, — супруг рывками перетек в нормальное состояние, — Оправданием мне может служить лишь то, что моя госпожа беременна и только вчера состоялся брачный обряд.

— Ничего. Это я сплоховал. Ваши два другие мужа, наверное, от меня даже костей бы не оставили… — усмехнулся порядком сбледнувший глава.

Морис повернулся ко мне, и… несколько удивленно покосился мне за спину:

— Благословенного дня, нэра.

Предчувствуя «пятой точкой» подляну, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, и замираю, сраженная неприятным открытием. Нэра Раулита, растекается лужицей, буквально поедая моего мужа глазами. Кляня на чем свет стоит, красоту Мориса, не удерживаюсь от ревнивого выпада:

— Нэра Раулита. Вам не говорили, что не прилично поедать глазами чужих мужей? Которые, к тому же, еще и отцы как минимум троих детей?

Помощь пришла, откуда не ждала.

— Лита. Веди себя прилично. Как подобает нэре! — негромко, но внушительно рыкнул Окранец, — Иди к столу и меня не позорь!

* * *

Девушка, злобно зыркнув на меня глазами, снова облобызала ВСЕГО Мориса жадным взглядом, и резко развернувшись, пошла к столам покачивая бедрами.

— Простите нэра за безобразное поведение дочери. Ума не приложу — что с ней такое! Она никогда сама к парням не цеплялась! А тут мужчина женатый, да с детками! — удрученно покачивая головой и потирая ушибленную грудь, извинился Окранец.

— Меня тоже простите! — склонил голову муж, — Не сдержался, когда по связи пришло чувство прикосновения к моей Паре другим мужчиной! Вы меня простите, госпожа, — опускаясь на колени и привычно утыкаясь лицом в живот, покаянно прошептал супруг.

— Прощаю, — покладисто согласилась я, прижимая к себе мужа.

Глава округа, покашливая, испарился в сторону кухни…

Потом, пока грели взвар, пироги и мясо, потом завтракали… разговорились с главой. Он оказался очень умным человеком, и выслушав суть нашей проблемы, тут же послал вестника к Владетелю. Меня к готовке больше не подпускали. Мотивируя это тем, что я еще слаба и вообще… не царское это дело!

В разговорах и хлопотах день прошел незаметно.

Вечерело. Вот и наши охотари! Радостно встречают обозников, с достоинством кланяются главе. Умываются. И все вместе мы садимся ужинать. К моему недовольству, напротив Мориса уселась Раулита. И весь ужин не сводила с мужа обожающих глаз. Чувствуя мою ревность и раздражение, супруг снова потерял даже те крохи уверенности и самоуважения, что с таким трудом мы в нем взрастили.

Он почти не ел, пердергивал плечами, словно пытался стряхнуть с себя взгляды Раулиты. Я положила ладошку ему на руку, и он тут же сгреб ее нервно вздрагивающими руками, уже не обращая внимания на удивленные и смущенные взгляды окружающих. Моя разноцветная татуировка слегка нагрелась. И я почувствовала эмоции Мориса, как свои. Ожидание невозможной боли от потери Пары, страх за меня и детей, отчаяние от того, что я могу не правильно понять его, разозлиться, приревновать… и отдать другой. И безграничную любовь ко мне и детям… И смирение перед потерей меня и последующей смертью. Не выдержав всего этого встала, извинилась перед присутствующими, и потянула мужа за собой, в дом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока шли туда, просто физически чувствовала взгляд настырной девчонки и нарастающее отчаяние супруга. Едва мы вошли в комнату и прикрыли дверь, Морис снова опустился на колени, обнимая меня за талию и привычно утыкаясь лицом в живот:

— Госпожа, я знаю, что ни на что не имею права. Но молю вас, — не отдавайте меня Раулите! Лучше убейте сразу. Или позвольте совершить ритуал прощания при вас. Я все равно не смогу жить без вас. Я соскучился по вас… очень… и люблю вас и только вас. Нас связывает ритуал. И я уже никому из самочек не смогу подарить наслаждение. Только вам.

Я опустилась на колени рядом с раздавленным мужем, взяла его лицо в руки, и тихонько поцеловав в потухшие глаза, прошептала:

— Я люблю тебя. Я соскучилась по тебе. И никому тебя не отдам. Ты мой супруг, и отец моей дочери. Но, даже не будь этого, я все равно никому тебя не отдала бы. Я уже не смогу без тебя. И благодаря обряду я чувствую всю твою боль и весь негатив, что чувствуешь ты. Неужели по связи ты не чувствуешь, как я к тебе отношусь?

И взглянула прямо в серо-синие глаза, с радостью замечая как в их завораживающей глубине растет понимание, благодарность и желание жить.

Сильные руки подняли меня и уложили на кровать, куда через удар сердца лег светящийся от счастья муж.

* * *

— Мне так хорошо с тобой… Никому тебя не отдам! А ты просто, когда к тебе будут приставать другие женщины и девушки, поясни им, что они прекрасны, но ты связан обрядом и они тебе кажутся безликими… — водя носом и губами по груди едва не мурчащего от удовольствия супруга, посоветовала я.

— Я именно так и вижу всех женщин после обряда…. госпожа, неужели наша связь так быстро развивается? Вы уже неосознанно чувствуете то же что и я! Я люблю вас, госпожа! — осторожно поглаживая меня вдоль позвоночника кончиками пальцев, признался муж.

— Спасибо, мой принц. — улыбнулась я, — Я благодарна Судьбе за то, что она соизволила соединить нас. Только… — на меня накатила уже собственная тревога за нашу семью… — Морис, мне так не хватает Алара и Яссина. Очень тревожно мне за них, так хочется, чтобы нас с тобой как можно скорее нашли… А ты… ты как к ним… относишься?

— Хорошо отношусь. У нас очень дружная и любящая семья. Это такая редкость! И мне тоже тревожно. Как бы мои братья-супруги не развязали карательную операцию, накрывшую весь сектор нашего нахождения. И вам нужен самый лучший доктор. Скоро начнутся проблемы с развитием детей и их влиянием на ваше здоровье. Я не хочу чтобы вы страдали все семь месяцев беременности. И не знаю, чем могу вам помочь, кроме любви и возможности понимать нерожденных детей.

Я замерла:

— Морис, ты можешь общаться с нерожденными? Здорово! Ты у меня просто чудо дивноглазое!!!!!

Муж недоуменно выслушал мой комплимент, но сразу потянулся к губам, за поцелуем.

— Я правда чудо для вас, госпожа?

— Да, Мо. мм. м… — только и смогла промычать я, остальное выпили требовательные губы неугомонного супруга.

* * *

Мы с супругом увлеклись поцелуем, но вдруг, в дверь аккуратно постучали:

— Нэр Морис, это Костар, посыльный Окранца. Не прогневайтесь. Вас господин на пару слов просит. Выйдите, аль нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы с мужем удивленно посмотрели друг на друга.

Положа руку на сердце, могу сказать, что у нас с Морисом мозги в отпуск ушли. Поэтому, потаращившись друг на друга, решили что супруг быстренько сходит к Окранцу и обратно. Набросив рубаху, муж вышел в коридор:

— Ведите… спокойно ВЕЛЕЛ он.

— Не извольте беспокоиться. Идемте, нэр.