Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

— Да, — ну и бесстыжая же я стала!

— Очень больно от отката? — все еще не отпуская меня из объятий спросил муж.

— Щиплется и холодит, но такой адской боли, что была в прошлый раз — нет.

— Госпожа, я на несколько минут вас покину, разрешите? — нежно поглаживая затылок спросил Морис.

— Да. Конечно… а зачем? — виновато глядя на него спросила я.

— Я приведу в порядок себя и принесу воду для вас, — удивился он.

— Морис, я не инвалид. Только ребра еще капельку ноют. Идем вместе приводить себя в порядок… и, к тому же… мне не хочется оставаться одной… сегодняшний день был Очень долгим…. я оказывается сильно прикипела к вам всем… и мне тоскливо… и я по тебе соскучилась… — дальше договорить я не смогла, по причине нетерпеливо-благодарного поцелуя.

— Простите, госпожа, я не сдержался, — с усилием прерывая поцелуй, извинился супруг, — НИКОГДА, НИ ОДИН ЛИМАРИ-КОР не слышал такого о себе… Никогда госпожа не признавалась в том, что он становится частичкой её души… — обожание во взгляде и голосе мужа стало просто физически ощутимо.

— Когда я говорила, что… я тебя… люблю… я именно это и подразумевала… любить и соскучиться — разве это не одно и то же? — гладя по лицу и волосам жмурящегося от наслаждения супруга уточнила я.

— Это я виноват. Я забыл, что вы из другого мира! У нас, когда госпожа говорит, что любит — это значит то, что она берет лимари фаворитом, и он должен втройне стараться удовлетврять все ее фантазии, и угадывать невысказанные желания. Но соскучиться…. это… это значит — она признает то, что он её пара! — лизнув и прикусив слегка у меня подушечку мизинца, поведал супруг.

— Хочешь, когда нас вернут, я всем скажу, что ты моя пара? — сама не зная — почему, предложила я. — Ты мне расскажешь, какой обряд надо пройти, чтобы считаться парой? И мы его проведем!

Сказала, и сама перепугалась от фанатичного огня, вспыхнувшего в глазах всегда неуверенного в себе мужа.

Часть третья

— Госпожа… Вы, вопреки всем укладам признаете, что лимари-кор рождаются полноценными? Не просто игрушками, а разумными, которых будут оценивать не только за искусство принести наслаждение? Вы… Вы пойдете НА ЭТО?! А ваши супруги? Они согласятся, чтобы принцесса наагатскогот дома так сильно повлияла на политику? Да и Правители… они могут запретить…

— Тсссс…. - прижала я к губам мужа ладошку, заставляя его замолчать, — Я надеюсь на понимание Алара и Яссина. А так же на то, что Правитель и Император, как мужрые политики, сразу просчитают все выгоды от нашего заявления. Надо просто им все доложить. И все… Но отказываться от тебя я не буду. И обряд, если он есть — мы проведем!

Надеюсь, элегантно, а не как коряга, я вывернулась из объятий супруга и поинтересовалась:

— Мы идем искупаться?

— Да, — снова затягивая меня в плен своих глаз, улыбнулся Морис, — Все уже, наверное разошлись спать. Мы никому не помешаем… И никто не помешает нам.

Снова прижалась к телу идеального супруга, и мы неслышно выдвинулись, по сонно затихшему дому к месту купания.

Но, выйдя на улицу, под черно-звездное небо, я вдруг предложила:

— Морис, а пойдем на речку?

Поймав в ответ удивленый взгляд, меняющийся на предвкушающий:

— Идемте… я счастлив что вы так решили…

* * *

Всю дорогу до реки я так и не смогла понять смысл загадочной фразы мужа. Но спрашивать не хотелось. Во-первых, потому что кругом стояла темень — «глаз выколи». Во-вторых, потому что после моих пяти заплетающихся шагов, лимари поднял меня на руки и заскользил в только ему одному известном направлении. А мне было так приятно у него на руках. Темень вокруг. Стрекот неведанных начекомых и звуки незнакомых существ. «Ночной», непередаваемый запах древнего леса. И чувство покоя и безопасности.

Вскоре повеяло свежестью и запахом реки. Мы остановились на песчаном пляжике, образованном слабо мерцающим песком. Я в страхе прижалась к мужу.

— Госпожа, что вызвало у вас приступ панического страха? — сильнее прижимая меня к себе спросил Морис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Песок. Он светится. Он радиоактивный? Тогда у меня могут родиться искалеченные дети! — я уже не скрываясь паниковала.

— Нет. Это не радиация. Я никогда бы не позволил вам прийти в опасное для вас и детей место. Это просто песок. У него такой высокий коэффициент переломления, что для слабого свечения достаточно даже света спутника планеты. — спокойно отвечал супруг, поглаживая руку.

Уфффф… паникерша… Благодарно поцеловала мужа в шею, чувствуя как от невинной ласки начинает ускоряться его сердцебиение.

— Мы пришли, госпожа… Будем купаться? — явно сдерживая себя от приставаний, спросил Морис.

— Да… Идем…

Но лимари сначала опустил меня на ноги. Быстро раздел и разделся сам. Потом, подав руку, как в полонезе, торжественно повел в теплые воды реки. По лунной дорожке. Шепча неведомые слова на красивом незнакомом языке. Через несколько шагов мне стало казаться, что мы не на реке, не на неведомой планете. А в огромном древнем, давно опустевшем и заброшенном храме, который с радостью встречает своих заблудших детей. И благословляет. На семью. На счастье. На детей. На ЖИЗНЬ! Мы оказались стоящими лицом к лицу, окруженные призрачным светом луны. Вокруг нас ласкались теплые, дружелюбные волны странно-живой воды.

— Я отдаю себя вам навсегда. — уже на общем языке сказал Морис, не отпуская мой взгляд.

— Я отдаю себя тебе навсегда, — синхронно откликнулась я.

По правой руке вверх поползли шустрые ручейки воды и плети каких-то растений. Встречаясь с невесомыми завитками серебристо-синего света луны. На миг всю руку закололо… и в это время мой муж меня поцеловал, скрепляя некий завершенный обряд.

Отстранившись через несколько мгновений, и тяжело дыша, словно после немыслимо тяжелой работы, Морис прошептал:

— Теперь вы моя супруга-госпожа по древнему обряду Черной Луны!

Я только оторопело хлопнула глазами, расплываясь в счастливой улыбке:

— Я очень рада!

— У нас теперь брачные татуировки, которых не было уже несколько тысяч лет. Лимари-кор передают этот обряд из поколения в поколение. Но никогда еще Пара не изъявляла добровольного желания стать Истинной супругой. Вы не рассердились?

Я полюбовалась на прихотливые переплетения черно-зелено-серебристых линий и цветов:

— Нет. Не сержусь. Мне нравится!

— Тогда — позвольте отнести вас в кровать. Через некоторое время на нас с вами навалится усталость. Надо отдохнуть.

Снова подхватив меня на руки, супруг очень быстро вернулся в комнату. Где почти сразу мы оба провалились в умиротворенный сон.

* * *

Сон настолько глубокий и восстанавливающий, что я даже не услышала, как несколько часов спустя, трепетно коснувшись моих губ чуточку собственническим поцелуем, супруг ушел на промысел.

А разбудили меня потревожившие окрестную утреннюю тишину, звуки приближающегося каравана. Вскочив, мгновенно заправив постель и накинув одежду, я выскользнула на крыльцо.

Обоз. Во главе едет группа мужчин и одна девушка. Точнее, я бы сказала, что сурового седого мужчину и симпатичную девушку, сопровождают пять охранников.

Скорее всего это и есть Окранец. Хозяин области.

Только как он догадался сюда приехать раньше, чем Хвар ему весточку послал? И как мне с ним себя вести? Пока не совсем пробудившийся после вчерашнего обряда мозг, пытался мыслить логически, мужчина и девушка спешились, и отдав верховых животных охранникам, направились прямиком ко мне.

Я автоматически развернула плечи и спокойно следила за их приближением. Мужчина шел уверенно, без стеснения разглядывая меня. В немного капризном взгляде девушки мелькала ревнивая осторожность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ясного солнца, незнакомая нэра. — слегка обозначив головой поклон, приветствовал меня мужчина, — Я Окранец. Ответ несу за весь здешний округ. А это дочь моя, Раулита.

— Доброго дня, нэр Окранец, нэра Раулита. — тоже наклонила я голову, — Мое имя Валерия Корхал Фрад. Моего супруга зовут Морис. Позовчера нас выбросило на вашу планету неуправляемым порталом. Охотники милосердно приютили нас. Мы ждали Вас не раньше, чем через три дня. Нэр Хвар еще даже известие о нас вам передать не успел.