Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города - Артем Филипенко

В Южном секторе, используя Ленинтальский выступ, срезать который советским войскам так и не удалось, румынские части пытались продвинуться к Дальнику. Утром 12 сентября противник после сильной артподготовки перешел в наступление в полосе чапаевцев. В первые часы наступления румынским частям удалось потеснить правый фланг 287-го стрелкового полка. Но массированный огонь советской артиллерии и контратаки позволили полку вернуться к исходу дня на прежний рубеж. Удержал свои позиции и 7-й кавполк. 25-ю стрелковую поддерживали черноморские бомбардировщики и «ястребки» 69-го авиаполка, «богдановский» артполк, береговые батареи, два бронепоезда. С моря вел огонь пришедший накануне в Одессу крейсер «Красный Кавказ». Полностью удержал свои позиции и 7-й кавполк.

Но удержать весь фронт Южного сектора 25-я стрелковая уже не могла. Ей удавалось прикрывать село Дальник и шоссе, которое вело прямо к Одессе, но южнее части дивизии начали отступление. Над левофланговым 31-м стрелковым полком нависла опасность окружения. Только против нашего Южного сектора были сосредоточены пять румынских пехотных дивизий и кавалерийский полк. Плотность артиллерии противника доходила на некоторых участках, до 80 орудий на 1 км фронта.

К востоку от Хаджибейского лимана 5-й румынский корпус и сводная группа «Хаджибей» сковывали советские войска, в то время как румынская тяжелая артиллерия держала порт под постоянным обстрелом.

Румынское командование решило, что советские войска сконцентрировали значительные силы на участках основных ударов, поэтому ему необходимо нанести удар в подбрюшье советской обороны. 13 сентября румынские части продолжили натиск на советский фронт. Румынские 3-я и 7-я пехотные дивизии столкнулись с серьезным сопротивлением со стороны 95-й стрелковой дивизии и ценой больших потерь сумели продвинуться не более чем на 300 м. Но, захватив высоту 79,3 и лощину Большая Дальницкая, противник сумел выйти в советские тылы на стыке 95-й и 25-й стрелковых дивизий.

Румынский прорыв вновь прикрыли собой рота штабистов дивизии во главе с начштаба дивизии Р.Т. Просоловым и бойцы 161-го стрелкового полка, которые обратили прорвавшихся румынских солдат в бегство и даже захватили 34 пленных и 17 пулеметов. Советской контратакой высота 79,3 была взята, а 4-й румынский пехотный полк бежал с поля боя. Вечером дивизиям 3-го румынского корпуса было приказано закрепиться на занятых позициях, 7-я пехотная дивизия была заменена на 5-ю.

На левом фланге советской обороны 11-й румынский корпус силами 14-й пехотной, гвардейской и пограничной дивизий сумел пробиться на расстояние 2–3 км к главной линии обороны перед селом Дальник. Обладая численным превосходством в живой силе и технике, румынские части усиливали нажим на сильно поредевшие части фронта OOP. К этому времени в 287-м стрелковом полку батальоны насчитывали по 50–55 бойцов, а в 7-м кавполку в строю осталось около 300 человек.

В Восточном секторе перед фронтом советской 421-й стрелковой дивизии действовали 13-я и 15-я пехотные дивизии противника, 1-я кавбригада и 32-й пехотный полк 5-й пехотной дивизии.

Учитывая сложившуюся ситуацию, румынский Генштаб приказал переориентировать усилия 4-й армии на участок, расположенный между Дальником и Сухим лиманом. Генерал Ионицу был вынужден принять идею, которую ранее выдвигал генерал Чуперкэ. 11-й румынский корпус был усилен 21-й пехотной дивизией. Из 21-го штурмового батальона, 11-го штурмового батальона, немецкого саперного батальона и артиллерийского батальона был сформирован специальный штурмовой батальон. Все румынские артиллерийские резервы концентрировались в этом секторе. 3-й и 4-й румынские корпуса должны были предпринять вторую атаку в секторе Гниляково с целью сковать все имеющиеся у OOP резервы[238].

Наступающая румынская пограничная дивизия достигла восточных склонов долины, в которой располагалось село Дальник. Гвардейская дивизия смогла захватить хутора Дальницкий и Ражев. Возникла реальная опасность окружения 31-го стрелкового полка, оборонявшего левый фланг Южного сектора, что было чревато чрезвычайно тяжелыми последствиями: враг мог прорвать на этом участке главный рубеж обороны и выйти к окраинам Одессы. Однако румынское наступление было временно приостановлено из-за нехватки артиллерийских снарядов.

Советский 69-й авиаполк за день 14 сентября произвел 59 самолето-вылетов, вел разведку, штурмовал пехоту противника. В одном из воздушных боев, сбив десятый самолет врага, погиб командир эскадрильи капитан М.Е. Асташкин. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

14 сентября генерал И. Якобич отдает приказ 11-му армейскому корпусу и 21-й пехотной дивизии начать наступление на участке Дальник – Сухой лиман. Левый фланг 11-го армейского корпуса прикрывала специальная штурмовая группа, в которую вошли 21-й и 11-й штурмовой батальоны, 1-й немецкий штурмовой батальон и 1-й дивизион штурмовой артиллерии[239]. Фронт Южного сектора отстоял от города значительно дальше фронтов других секторов и упирался в Днестровский лиман. Но местность, которую обороняли советские части, была очень открытая, степная, даже без лесопосадок. Уязвимы для вражеской авиации и артиллерии были и ведущие к фронту дороги. В течение дня 14 сентября положение в Южном секторе ухудшилось. Чтобы предупредить катастрофу, не допустить здесь прорыва главного рубежа обороны, оставался единственный выход: отвести левофланговые части этого сектора на восточный берег Сухого лимана, где заблаговременно был подготовлен новый оборонительный рубеж. Такое решение было принято командованием OOP в тот же день. Военный совет OOP единодушно пришел к выводу, что отступление от Днестровского лимана – единственная возможность удержать и укрепить фронт Южном секторе.

25-я стрелковая дивизия и 2-я кавдивизия отводились на рубеж западнее Дальника – Гросс-Либенталь. Противник ввел на этом направлении новую дивизию и, потеснив советские части, проник в район Гросс-Либенталь и к западному берегу Сухого лимана. Чтобы прикрыть это опасное направление, были выдвинуты два бронепоезда, сосредоточен армейский резерв, а в 25-ю стрелковую и 2-ю кавдивизию было направлено пополнение. Под руководством генерала Хренова начали устанавливать железобетонные огневые точки.

Оборона Одессы теряла значительные сельские территории района Овидиополь – Каролино-Бугаз, вместе с линей одноколейной железной дороги Бугаз – Татарка. Но вместе с тем полоса обороны 25-й стрелковой дивизии значительно сокращалась и появилась возможность уплотнить боевые порядки, сосредоточить на решающих участках больше артиллерийского и пулеметного огня, вывести один полк 25-й стрелковой в армейский резерв.

Усилению обороны на южном участке фронта способствовало и то, что передний край обороны теперь проходил по восточному берегу Сухого лимана, форсировать который с ходу румынским частям было трудно. К тому же, захватив район Овидиополя, румынские войска, что противостояли Южному сектору обороны, оказались на узкой, в 10–15 км, полоске суши, прижатыми к Днестровскому лиману, что снижало их маневренность. Румынскому командованию постоянно приходилось принимать во внимание потенциальную возможность прорыва советских войск южнее Беляевки с полным окружением румынских частей у Овидиополя и Каролино-Бугаза[240].

В то же время Н.И. Крылов замечал: «Но в оперативном отношении преимущества получал противник. Береговая линия нашего плацдарма суживалась до 30 километров. Это чрезвычайно ограничивало возможность маневрирования кораблей на подступах к Одессе и практически исключало возможность входа судов в порт в дневное время. Другое, не менее тяжелое последствие отхода левого крыла армии состояло в том, что после этого враг мог начать артиллерийский обстрел города также и с южной стороны. И наконец, сам факт значительного приближения фронта к городу еще на одном участке таил в себе опасность всяких неожиданностей и внезапных осложнений… За первые дни большого сентябрьского наступления противник успел нанести армии ощутимый урон. В батальонах 90-го стрелкового полка майора Белюги оставалось по 50–60 штыков. Почти такое же положение создалось в 287-м стрелковом, только недавно пополненном»[241].

14–18 сентября были одними из самых критических дней в одесской обороне. Румынские войска очень быстро заняли западный берег Сухого лимана (дамба, соединяющая берега Сухого лимана, у моря была взорвана). Выйдя к Сухому лиману, враг начал обстреливать Одессу и с юга. Снаряды противника простреливали уже весь город и стали «накрывать» единственный аэродром 69-го истребительного авиаполка, район строящихся пирсов в Аркадии.

В ночь на 14 сентября Военный совет OOP послал телеграммы одинакового содержания Верховному главнокомандующему, наркому Военно-морского флота и Военному совету ЧФ. В них докладывалось о создавшемся под Одессой критическом положении и о том, что противник подводит к городу новые дивизии: «Противник получает пополнения, подбрасывает новые дивизии. Под давлением превосходящих сил противника создается опасность отхода наших частей на рубеж Гниляково – Дальник – Сухой лиман. Население, аэродромы, город, порт и корабли будут нести еще большие потери от артогня противника. Авиацию будем вынуждены перебазировать в Крым. Созданная из местных ресурсов 421-я стрелковая дивизия имеет недостаточное количество пулеметов, артиллерии. Остальные дивизии нуждаются в пополнении пулеметами и артиллерией. Все стрелковые части имеют 45 процентов недокомплекта в части начсостава. Полученные маршевые батальоны влиты в части полностью. За месяц обороны наши потери только ранеными 25 тысяч человек, за 12 сентября только раненых 1900 человек. Для обеспечения от прорыва и артобстрела аэродромов, города и порта срочно необходима одна стрелковая дивизия и дальнейшее пополнение маршевыми батальонами с вооружением»[242].