Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города - Артем Филипенко

Между тем румынское и немецкое командование, еще не взяв город, уже обсуждали, как будет использоваться Одесский порт. 2 сентября маршал Антонеску принял у себя немецких адмиралов Пэйша и Флейшнера. Было решено, что навигация в порту начнется по решению немецкого командования[220].

Будучи реалистом, румынский командарм генерал Н. Чуперкэ предложил Генеральному штабу пересмотреть план наступления и внести в него некоторые изменения. В оперативной записке и в рапорте № 38614 от 4 сентября он сообщает о крайне неудовлетворительном состоянии румынских войск первой линии, об отсутствии резервов.

Командующий отмечал, что румынские потери значительно возросли, а вверенные ему части находятся на грани моральных и физических возможностей. Он отметил полное преимущество советских сил в районе Одессы в воздухе и на море. Генерал предложил немедленно реорганизовать 3, 6, 7, 14 и 21-ю дивизии, которые были еще пригодны для продолжения наступления. Эти боеспособные силы должны были нанести главный удар в направлении села Гниляково и в район поселка Татарка. Прорыв линии обороны советского Южного сектора, Дальник – Татарка, наиболее близкой к городу, он считал оптимальным для победы под Одессой. Румынская и немецкая авиация должны были перекрыть подвоз с моря в Одессу советских резервов. План генерала Н. Чуперкэ подвергся критике главнокомандующего румынской армией генерала А. Ионицу, который считал, что концентрация всех румынских сил на одном направлении при осаде Одессы рискованна и опасна, создает угрозу успешного контрудара со стороны Приморской армии.

Генштаб румынской армии принял оперативную директиву № 1548, согласно которой румынский 11-й армейский корпус должен был развернуть наступление на участке Дальник – Татарка, 3-й армейский корпус должен был поддержать наступление 11-го корпуса, а правым флангом продвигаться в направлении Гниляково – Дальник. Таким образом достигался компромисс между планами генерала Н. Чуперкэ и А. Ионицу, поскольку основной удар направлялся в район, который был определен генералом Н. Чуперкэ (Дальник – Татарка). В то же время главный удар наносился не всеми силами, одним концентрированным наступлением, а лишь двумя корпусами.

3 сентября, находясь в прифронтовой зоне, маршал И. Антонеску телеграфировал в Бухарест: «Солдаты находятся на фронте с большим риском быть ранеными или убитыми из-за комиссаров-евреев, которые, будучи вооружены револьверами, с дьявольским упорством толкают в спину русских и заставляют их умирать на передовой… Война вообще и бои в Одессе особенно с избытком доказали, что Сатана – это еврей. Он, и только он, как стадо быков, гонит славян на смерть до последнего патрона. Отсюда наши огромные потери… Не будь комиссаров-евреев, мы давно были бы в Одессе»[221].

Вернувшись в столицу с Одесского фронта 5 сентября, на заседании правительства кондукэтор кратко охарактеризовал ход боев под Одессой. Не сказав о бездарности командования войск, о низком уровне подготовки армии, о нежелании солдат воевать, «маршал неудачи» приписал все действиям евреев: «Эта борьба обходится нам очень дорого. Потери болезненные. Очень большие, очень чувствительные и скорбные для нас. Борьба ожесточенная… Она ведется нами и немцами с евреями, ибо за спиной русских находятся только комиссары-евреи, которые револьверами и пулеметами толкают солдат в бой, не дают им возможности сдаваться, как бы они ни хотели, и заставляют умирать с оружием в руках на передовой»[222].

1 сентября румынское командование провело перегруппировку своих частей. 6-я румынская пехотная дивизия из-за тяжелых потерь была отведена на реорганизацию в тыл и заменена 3-й пехотной дивизией. В то время как 21-я румынская пехотная дивизия находилась на реорганизации в Фрейдентале, румынская пограничная дивизия, действовавшая в составе 1-го корпуса, смогла продвинуться на 1 км в Южном направлении. На участке 11-го корпуса 8-я и 14-я пехотные дивизии сумели потеснить советские части в направлении Татарки[223].

2 сентября румынские войска ударили в стык 161-го стрелкового и 90-го стрелкового полков, в батальонах которых осталось по 30–40 бойцов, за день боев эти полки потеряли 250 бойцов убитыми. В прорыв был послан последний советский дивизионный резерв – 100 бойцов.

241-й стрелковый полк, оборонявшийся на правом фланге сектора, часто имел в строю еще меньше бойцов, но вражеские атаки отбивал успешно. Начштаба полка майор А. Кургинян сам становился и к пулемету, и к миномету, водил в контратаку оставшуюся без командира роту.

Командир 161-го стрелкового полка, назначенный после ранения С.И. Сереброва, «оказался совершенно неподходящим» и выпустил из рук управление подразделениями, и его заменили через два дня, когда полк возглавил майор Н.М. Толстиков (офицер оперотдела штаба армии). Но за эти дни противник смог захватить хутора Важный и Октябрь. Комдив был вынужден срочно перебросить на машинах на участок 161-го стрелкового полка 800 кавалеристов и дивизионный разведбатальон. Именно разведбат, под началом капитана В.П. Сахарова отбил у противника КП 161-го стрелкового полка. В бою разведбат потерял свои броневики и танкетки. Был тяжело ранен и скоро умер в госпитале командир разведбатальона старший лейтенант М.Г. Долгий. Комдив Воробьев приказал ночью снять с передовой разведбат и доставить на машинах в город – отдать последний долг командиру.

В те же часы был атакован правый фланг 95-й стрелковой дивизии – полк Новикова, в котором все батальоны по числу бойцов были не больше рот. Комдив усилил полк двумя счетверенками – машинами с зенитными пулеметами под командой старшего лейтенанта Дацко. Пулеметы прижали к земле румынский батальон и не давали ему подняться. В результате четырехдневных атак противника на отдельных участках Западного сектора советские войска были оттеснены на полтора-два километра, но фронт был удержан. За два дня в 95-ю дивизию влилось свыше 2 тыс. бойцов и несколько одесских «танков» «На испуг». Затем до 2 сентября здесь наступило короткое затишье.

В 69-м истребительном авиаполку Шестакова половина всех вылетов использовалась на штурмовки вражеской пехоты на поле боя, на подавление огневых точек противника. К плоскостям И-16 подвешивались две осколочные пятидесятикилограммовые бомбы. Сбросив бомбы, истребители с бреющего полета разили противника огнем своих скорострельных пушек и пулеметов.

Утром 2 сентября части 25-й стрелковой и 2-й кавдивизий (бывшей 1-й кавалерийской дивизии) контратаковали 8-ю и 14-ю румынские пехотные дивизии, пытаясь выбить их из хуторов Красный Переселенец, Александрогильф и колонии Ленинталь. 5-й кавполк атаковал противника в конном строю (первый раз с 13 августа). Вплоть до полудня инициатива находилась в руках советских войск, которые достигли позиций 24-го румынского артиллерийского полка. Но между советскими частями образовались разрывы, через которые по полям высокой кукурузы в советские тылы просачивались группы вражеских автоматчиков. Около 14 часов обстановка на фронте резко изменилась: на всем фронте Южного сектора начались атаки крупных румынских сил, оттеснивших 7-й кавполк к хутору Дальницкий. Введя в бой 6-й гвардейский полк «Михай Витязул» и танковую роту, румынское командование сумело восстановить пошатнувшееся положение. К вечеру отошли с боем на новые рубежи и некоторые подразделения 25-й стрелковой дивизии.

Атаковали румынские части и в Восточном секторе – севернее Лузановки, где советская 726-я подвижная батарея (бывшая Измаильская батарея) 40-го отдельного артиллерийского дивизиона вела огонь прямой наводкой по наступавшему противнику. Советские части остановили противника, который стремился ударом на Лузановку выйти к морю и отрезать части Восточного сектора.

3 сентября румынская сводная группа полковника М. Соаре, совместно с 70-м немецким штурмовым батальоном, взяла село Вакаржаны, где в тылу румынского фронта находились в окружении советские части[224].

Н. Крылов вспоминал: «Таких яростных ночных атак в полосе дивизии еще не было. Прямо осатанели! Подпускаем на сто метров, расстреливаем в упор, а они опять лезут. На некоторых участках удается отбиваться только штыковыми контратаками… Все же этот ночной натиск почти везде был отбит. Лишь в самом центре Западного сектора противник еще немного продвинулся…»[225] Румыны сумели потеснить советские войска на 1,5 км. У 95-й стрелковой дивизии на границе с 25-й стрелковой дивизией пролегли «бескрайние кукурузные поля», что мешало локтевой связи частей. На стыке этих соединений находился только конный патруль. Эта связь все время нарушалась, соседние части никак не могли «найти в этой кукурузе друг друга». Полки Западного сектора обороны растянулись в жидкую цепочку, часть обороны оголилась… Но дивизия оказывала упорное сопротивление благодаря огню артиллерии 411-й батареи и артиллерии 2-го дивизиона 57-го артиллерийского полка, налетам советской штурмовой авиации.