Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошли!
Лежа в постели, я долго не могла уснуть, ворочаясь с бока на бок. Рядом в ногах лежала Кася и мерно сопела. Хоть кому-то из нас спалось. А я переваривала слова, сказанные подружкой. Она в чем-то права. Совсем я не дурочка и не глупая.
Закрываю глаза и, наконец, под самое утро забываюсь.
Паша
Как я в этот вечер оказался дома – не помню. Сам ли пришел, или кто из друзей “дотащил”, не знаю. Потому что в желании забыться и сбежать от распирающих голову мыслей я закидал ночью в баре в себя столько алкоголя, что сейчас, на утро, от одной мысли о спиртном становится тошно и кишки узлом сворачиваются.
Я не пью. Не убегаю от себя с помощью горячительного.
Не убегал.
Не было раньше нужды, и привычки такой не имел. А теперь вот, второй раз. Второй, мать его, раз за последнее время мне приходится заливаться до беспамятства. И все из-за нее. Из-за этой мелкой, рыжеволосой, улыбчивой пигалицы, что перевернула мою правильную, идеальную до зубного скрежета жизнь с ног на голову! Поплясала на моих нервах, забралась в мозг, залезла под кожу и отвоевала себе угол в моем сердце.
Чертова Рыбкина!
Стоит только вспомнить ее градом катящиеся слезы, ее разочарованный, испуганный взгляд огромных ясных глаз и такое искреннее, от всего сердце брошенное «ненавижу», когда она выскакивала из моей машины – в сердце болезненным уколом простреливает совесть, а голова начинает гудеть. Я моментально начинаю чувствовать себя самым последним отборным дерьмом.
Переворачиваюсь на спину в кровати, скидывая покрывало. Мышцы ноют, в ушах шум, в горле засуха. Гребаное похмелье. Устало заваливаю голову на подушку, второй подушкой прикрывая лицо, в попытке спрятаться от солнечного света. С извращенным удовольствием продолжая самокопание.
Ну, а что я должен был сделать? Как я должен был поступить? Врать ей, что ее слова что-то значат и что-то задели где-то там, глубоко в душе? Или все-таки не врать, а признаться самому себе, что эта рыжая егоза стала для меня слишком важна?
– Твою ж… – проскрипел я сквозь сжатые зубы и, с титаническим усилием подняв тело с кровати, потащил себя в ледяной, мозг вправляющий душ. Нужно срочно приводить себя в ресурсное состояние и сваливать на работу, пока я себя окончательно не доконал мыслями.
После душа уничтожаю чашку крепкого, горячего кофе и отчаливаю на работу. Не оглянувшись на смежную дверь, не прислушиваясь, напрочь запретив себе думать о Рыбкиной. Убеждая себя, что ее слова – чистый каприз избалованной девчонки. Блажь и не более того. Так же, как и ее постоянный образ в моей голове – исключительно привычка. Нет перед глазами Влады – нет мыслей. Точка.
На работе, даже несмотря на то, что в офисе официальный выходной, работы выше крыше. В нее я и ухожу с головой до самого вечера, пока неожиданно не соображаю, что уже сутки мой мобильник молчит. Что в принципе странно. А ощупав карманы пиджака, рабочий стол и даже спустившись на парковку, перерыв салон машины, понимаю, что гаджета у меня нет.
Твою ж, медь.
Что самое ужасное, я ведь и не припомню, чтобы видел или слышал свой девайс утром. Дома. Неужели потерял вчера в баре? Или еще чего хуже – оставил в такси? Сейчас ведь фиг найдешь концы.
Молодец, Павел, блин, Валерьевич!
Воистину правду говорят: алкоголь – зло. Мозги отшибает напрочь.
Ну, хоть один плюс во всем этом есть. Я с этим мобильником совсем забыл про Рыбкину с ее зеленющими глазами. И не вспоминал, пока катил с работы в бар, в котором вчера сидел, и пока ехал домой, тоже ни одной мысли о егозе в голову не пустил. А в холле дома, рядом с окошком консьержа меня поджидал сюрприз. В виде симпатичной, но совершенно не в моем вкусе, до боли знакомой блондинки по имени Светлана. Секретарша, которую я так опрометчиво пригласил вчера на показ, после которого все так стремительно полетело в пекло.
М-да, только ее мне сейчас здесь не хватало. Сколько раз зарекался смешивать работу и личную жизнь. Нет же, с разбегу на старые грабли.
– Павел Валерьевич, добрый вечер, – заприметив меня, прощебетала моя помощница, тут же направляясь в мою сторону. – А я вас ждала.
– Добрый, Светлана. Чем обязан? Вроде бы у всех работников сегодня выходной, или я что-то путаю? – притормозил в пол-оборота к девушке, накидывая на руку пиджак, вторую руку пряча в карман брюк. – Кстати, хотел извиниться за вчерашний побег с показа. Я…
– Вы уже извинились, – мягко перебила меня Светлана.
– Даже так?
– Вчера. В баре.
Вот это новости. Значит, вот кто вчера отконвоировал меня домой. Очень надеюсь, что я вчера не позволил себе ничего лишнего: ни словесно, ни физически.
– Вы просто были сильно пьяны, – улыбнулась Светлана, словно прочитав мои мысли. – Я беспокоилась после вашего поспешного отъезда с показа, и пару раз звонила вам, но вы не отвечали. А в середине ночи, вы набрали сами, чтобы извиниться.
Ох, мать моя женщина. Генеральный, млять, директор. Позорище на мою, пока еще не до конца седую, голову. Но с такими приключениями и Рыбкиными, чувствую, до полного поседения мне немного осталось.
Я вздохнул и устало потер переносицу, на мгновение прикрывая глаза.
– Очень надеюсь, что я не ляпнул ничего лишнего.
– Вы вообще были не особо в состоянии для разговоров.
– Еще лучше, – усмехнулся я.
– С каждым бывает, на самом деле, – пожала плечами работница, будто вытаскивать в стельку упитых директоров – это ее будничная работа, которой она занимается на досуге, каждую субботу и пятницу.
– Но не со мной, – отрицательно покачал я головой, проклиная всех и вся. – Я так полагаю, это с твоей помощью я попал домой?
– Да, – кивнула девушка, – вы передали трубку бармену, и он назвал мне адрес. Я приехала на такси и
