Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

лет. — Искоса взглянув на собеседника, он заключил: — Наша история — это долгий, долгий день. Она была такой неспокойной, что перемены происходили ежеминутно. Ежеминутно — новый выпуск последних известий. А теперь вот финал — конец долгой ночи.

— Философствуем? — добродушно спросил гость.

Мередит улыбнулся.

— Я часто сижу здесь, наслаждаясь покоем. Сижу и думаю. И каждый раз неизбежно прихожу к одному выводу.

— К какому же?

— А вот к какому. Если бы я лично владел всеми видимыми звездами и бесчисленным количеством обращающихся вокруг них планет, я все равно был бы ограничен в одном, — наклонившись, Мередит выбил трубку о каблук. — Я не мог бы, как и все остальные люди, съесть больше того, что вмещает желудок.

Мередит встал, высокий, широкоплечий.

— Сюда идет моя дочь Марва. Вы не возражаете, если она покажет вам ваше жилье?

Гость окинул комнату оценивающим взглядом. Удобная постель, изящная мебель.

— Вам нравится здесь? — спросила Марва.

— Да, конечно. — Его серые глаза внимательно рассматривали девушку: она была высокая, стройная, рыжеволосая, с зелеными глазами и изящной, вполне оформившейся фигурой.

Потерев рукой массивный подбородок, он спросил:

— Вы не находите, что я похож на Круина?

— На Круина? — Ее тонкие, изогнутые брови поползли вверх от удивления.

— На командора Круина, начальника чужеземной космической экспедиции.

— А, на него. — Глаза ее засмеялись, на щеках обозначились ямочки. — Какие глупости! Вы ни капельки на него не похожи. Он был старый, злой, с глубокими морщинами на лице. А вы молодой и гораздо красивее Круина.

— Вы очень добры, — тихо проговорил он и вдруг, волнуясь, растерянно зашагал по комнате, провожаемый спокойным, открытым взглядом ее ярко-зеленых глаз.

Потом подошел к рюкзаку, развязал его.

— Есть обычай, чтобы гость дарил что-нибудь хозяевам, — в голове его зазвучали горделивые нотки. — Вот и я принес вам подарок. Я его сделал сам. Мне потребовалось несколько лет, чтобы научиться… несколько лет… Вот этими неумелыми руками. Я мастерил его долго, почти три года.

Марва взглянула на подарок и побежала из комнаты в сад. На площадке, облокотившись на перила, она закричала:

— Мама, папа, наш гость принес нам подарок! Часы, чудесные часы с птичкой. Она будет куковать и показывать, который час.

Внизу послышались быстрые шаги и затем голос Мэри:

— А мне можно посмотреть? Пожалуйста, я очень хочу посмотреть подарок.

Запыхавшаяся, с блестящими глазами, она чуть не бегом поднималась по лестнице.

Он ждал их в комнате с подарком, сделанным собственными руками. Плечи его распрямились, он весь приосанился, точно принимал парад. Часы, чуть вздрагивая, тикали в его руках. Птичка начала куковать. Раз, два…

Перевод М. Литвиновой.

…И никого не стало

Повесть

Космический линкор был восемьсот футов в диаметре и чуть больше мили в длину. Для маневра такой махине требовалось большое пространство. Корабль протянулся через все поле и занял половину соседнего, под его весом в земле образовалось углубление в двадцать футов глубиной, которому предстояло остаться там надолго.

Две тысячи человек на борту можно было разделить на три категории. Высокие, худые, с морщинками вокруг глаз — члены экипажа. Коротко стриженные, с квадратными подбородками — военные. И наконец, безликие, лысеющие и близорукие — бюрократы, которые на корабле были чем-то вроде живого груза.

Представители первой группы смотрели на этот мир с холодным интересом профессионалов: бросили на планету беглый взгляд и уже готовы отправиться на поиски новой. Военные — со смесью грубого презрения и скуки. Бюрократы же глядели с надменным видом людей, облеченных властью, каждый — в соответствии со своими полномочиями.

Эти люди привыкли к новым планетам, посетив несколько дюжин таких же миров, и весь процесс давно уже превратился для них в рутину. Им предстояло выполнить задачу, заключавшуюся в повторении хорошо отработанных и безотказно действующих приемов, однако на этот раз у них возникло неожиданное затруднение, о котором они еще не догадывались.

Высадка происходила в строго установленном порядке и очередности. Сначала выходил Императорский посол. Затем — капитан корабля. После — командующий наземными войсками. За ним — высшее должностное лицо.

После наступала очередь нижних чинов, но в той же последовательности: личный секретарь Его Превосходительства, старпом, заместитель командира, второй по значимости чинуша.

Потом приходила очередь тех, кто был еще ниже рангом, и так продолжалось до тех пор, пока на борту оставались только парикмахер, чистильщик сапог и дворецкий Его Превосходительства, а также члены экипажа, обладавшие скромным статусом ОК (обычных космонавтов), самые низшие по званию военные и несколько мелких канцелярских сошек, выполнявших разные поручения вроде заполнения чернильниц, — они работали по временному контракту и мечтали однажды получить постоянные должности. Всему этому сборищу бедолаг было приказано привести корабль в надлежащий вид и строго воздерживаться от курения.

Если бы это была чуждая, враждебная планета с хорошо вооруженным населением, то порядок высадки был бы обратным, в подтверждение библейского зарока о том, что последние станут первыми, а первые — последними. Но эта планета, хоть официально и считалась только что открытой, среди заинтересованных лиц о ней давно уже было известно, и уж чуждой ее точно назвать было нельзя. В бухгалтерских книгах и пыльных архивных документах, находившихся в двух сотнях световых лет отсюда, она была зарегистрирована под загадочными цифрами и описана как спелый лакомый плод, который давно просился в хозяйские руки. Однако сбор урожая был отложен на довольно долгий срок из-за переизбытка других спелых фруктов, также нуждавшихся в сборе.

Согласно официальным данным, эта планета находилась на границе большого скопления других таких же планет, заселенных сразу после Великого Взрыва. Про Великий Взрыв знал каждый школьник, под этим эффектным термином подразумевалось массовое переселение, случившееся после того, как на смену ракетам с ядерными боеголовками пришли блидерские двигатели, и люди буквально получили космос на блюдечке.

Тогда, в промежутке между тремя и пятью столетиями тому назад, каждая семья, группа, секта или клика, решившая отправиться на поиски лучшей жизни, улетала к звездам. Неприкаянные, амбициозные, мятежные, эксцентричные, асоциальные, непоседливые и просто любопытные, они уносились прочь десятками, сотнями, тысячами.

На эту планету прилетело около двухсот тысяч, последние переселенцы появились здесь три столетия назад. Как обычно, девяносто процентов людского потока составляли друзья, родственники и знакомые тех, кто прибыл сюда первым; их убеждали последовать примеру таких храбрецов, как «дядя Эдди» или «добрый старина Джо».

Если за это время их численность увеличилась в шесть или семь раз, значит, теперь здесь проживало несколько миллионов. То, что теперь население планеты значительно возросло, выяснилось еще на подлете — крупных городов они не