Отраженная угроза - Михаил Тырин

Как нарочно, по пути следования случилась неприятная история – кто-то ограбил магазин или банк и теперь отходил, прикрываясь девочкой-заложницей. Сенин плохо помнил подробности, он лишь знал, что отставной генерал сделал нечто такое, от чего пуля попала не в заложницу, а в него. И перед смертью в больнице сказал некие патетические слова. Что-то вроде «бывших полицейских не бывает» или «поклявшись защищать, обязан защищать до смерти».

История эта была подхвачена журналистами, имя Когана зазвучало из уст политиков, и вообще шум в обществе получился немалый. Под влиянием этого шума правительство приняло официальный документ – Манифест Когана. Манифест имел лишь номинальную силу – призыв на службу можно было проигнорировать без всяких последствий. До сего дня он ни разу не применялся, впрочем, Сенин с трудом мог представить, что такое может случиться, чтоб даже пенсионеров снова выдернули в строй.

Оказывается, случилось. Донельзя заинтригованный Сенин взялся за изучение элдорского кризиса с удвоенной силой.

Ему пришлось перебрать немало информационной шелухи, новости то и дело противоречили друг другу, и сразу было ясно, что там не просто «бунт рабочих», а запутанная и, очевидно, нечистая история, связанная с большими деньгами. Из всего, что Сенин смог собрать и просмотреть, он скомпилировал общую схему ситуации, и картина получилась довольно-таки мутная.

Первые сообщения были относительно невинными: инициативная группа работников добывающей отрасли в очередной раз подняла шум по поводу малых доходов и тяжелых условий труда. Шум перерос в небольшую драку – на Элдоре сожгли пару административных зданий и оказали физическое воздействие на нескольких чиновников.

Затем рабочие захватили в заложники федеральную комиссию по решению трудовых конфликтов, которую обвинили в продажности. Дальше – больше. Имело место талантливо спровоцированное вооруженное столкновение с полицией, за которым последовали другие. Кто открыл перед бунтовщиками арсеналы – по сей день неизвестно.

При этом прииски продолжали работать, выдавая на-гора плановое количество желтого металла. И до сих пор так же исправно работают. Удивительно, но практически никто из промысловиков не покинул рабочие места. Весь шум, поджоги, драки и столкновения с полицией взяли на себя какие-то весьма странные люди. Когда полиции удавалось кого-то из них задержать, оказывалось, что по документам они полноправные горняки, а в реальности – люди с темными биографиями. И в стрелковом оружии они разбирались куда лучше, чем в горном деле.

У этих наемников откуда-то появилось современное оружие, в том числе орудийные и ракетные комплексы. И борьба поднялась с поверхности Элдора на орбиту, где начали взрываться корабли. Ситуация провернулась странным образом, в заложниках у наемных боевиков оказался уже персонал – тот самый, который якобы начал эту бучу. Счет погибших как-то незаметно перевалил за тысячу.

В принципе, уже никто не скрывал, что борьбу ведут не бедолаги в шахтерских касках, а его величество частный капитал. И чуть ли не в каждой строчке мелькало слово «конфедерация».

«Да это не бунт, – подивился Сенин, – это настоящее восстание. И очень хорошо спланированное».

Теперь Элдор блокировали полицейские силы. Никто не знал, по каким каналам просачивается оружие и прочие ресурсы для сопротивления. На орбите крутились рейдеры, внизу наземные команды отслеживали несанкционированные посадки. Не стоило даже удивляться, что правительству понадобились дополнительные силы и люди. Скромные возможности федеральной полиции не были рассчитаны на ведение боевых действий.

К делу подключили и какие-то войсковые формирования, собранные с миру по нитке на нескольких планетах. Но они играли на третьих ролях. Во-первых, наземные силы были абсолютно не приспособлены для участия в подобных действиях, а во-вторых, просто не вызывали доверия в плане лояльности. Слишком многие люди и общности имели в Элдоре свои интересы.

И очень кстати пришелся Манифест Когана – явление, как считалось, сугубо декоративное, вроде флага за стеклом.

«И он полез в эту мясорубку? – с недоумением подумал Сенин. – А как бы поступил я?»

Он откинулся на спинку стула и некоторое время думал, представлял себя в той ситуации, в которой очутился его двойник.

Ничего не выходило. Он не мог себе ясно этого представить. Ему совсем не хотелось снова влезать в десантные ботинки. Ни при каких условиях.

«А если он солгал? – пришла вдруг неожиданная мысль. – Если он состроил героическую физиономию и сказал Элизе, что летит служить народам Федерации, а сам сидит где-то рядом и ждет. Но где? Где, спрашивается, в этом мире может спрятаться человек, которому нужно, как минимум, каждый день есть?»

Что ж, можно проверить – лгал он или нет.

Сенин придвинул клавиатуру и довольно быстро нашел список людей, призванных в зону элдорского кризиса по Манифесту Когана. Списочек оказался немалый – почти десять тысяч человек.

Увы, человек под именем Ганимед Сенин там не значился. Чего и следовало ожидать. Настоящий Сенин в то время сидел в тюрьме, правительство и его информационная система это знали. И даже с учетом общего информационного бардака, риск «засветиться» для двойника не был оправданным. Как не оправдал бы его и сам Сенин.

Но с другой стороны: он там может встретиться с кем-то из знакомых Сенина. И наверняка встретится. Как он тогда объяснит, что служит под чужим именем?

Действительно, как?

Сенин думал совсем недолго. Он усмехнулся и снова взялся за клавиатуру. Теперь в своей фамилии русское «эс» он заменил на английское «си». Внешне ничего не изменилось. Но для тупой вычислительной машины это уже другое имя. Этому нехитрому трюку он научился еще в курсантские годы, будущие полицейские таким образом обманывали патрули, когда уходили в самоволку.

Оставался риск, что совпадением заинтересуется не машина, а человек, тогда, конечно…

Впрочем, этот риск был уже совсем мизерным.

На «Сенин» с английской заглавной буквой машина тут же дала положительный ответ. Такой человек действительно был мобилизован по Манифесту Когана. Причем зачислен он в штурмовой батальон, что довольно странно для пенсионера. Теперь всё сходилось.

«Не понимаю, – покачал головой Сенин. – Ничего не понимаю. Зачем он полез в самое пекло? Чего он добивается? Неужели ему нечего терять?»

Он и не мог этого понять. Он только что обрел свободу, любовь, покой, дом, мечту – всё то, что страшно потерять.

Прежний Сенин полез бы в самое пекло по первому зову. Но нынешний Сенин этого уже не помнил и не понимал.

Между двойником и оригиналом впервые нарисовалось явное отличие.

По приезде в усадьбу Элиза поразила его своей деловитостью и хозяйским характером. Она всё знала. У нее не возникало вопросов, что надо купить и куда это поставить.

Сенин ходил за ней по комнатам с блокнотом и только успевал записывать: тарелки, шкафчик, откидной стул, скатерть, полотенца, освежитель, еще один стульчик, какая-нибудь картинка, новая дверная ручка, стеклянная полочка, рамочка для фото, зеркало, еще одно зеркало, коврик, ящик для белья, ночник, шторы… А эту огромную уродливую кровать – выкинуть! Кому только в голову пришло ее сюда затаскивать…

В этом грандиозном мероприятии заселения ему оставалась только роль носильщика, чему он был безразмерно рад.

В свободную минуту он вышел на улицу и критически оглядел дом со стороны. Теперь эта живописная, и по правде сказать, хлипкая постройка должна стать ему крепостью, и неизвестно, на какой срок.

На крепость усадьба совсем не была похожа. Незащищенность от злого умысла так и лезла в глаза.

Сенин прикидывал, как могут развиваться события с появлением его главного и единственного на всём свете врага. Что он будет делать, какие примет меры, чтоб на этот раз не лопухнуться.

«Да что это со мной? – неожиданно подумал Сенин. – Меня хотят убить, а я лишь вяло почесываюсь и вздыхаю, словно собираюсь защитить огород от кроликов. Может, я просто недооцениваю опасность? Может, я к ней привык?»

Ерунда. К опасности нельзя привыкнуть, и Сенин отлично это знал.

Через минуту он ушел в дом, чувствуя только злость и бессилие. Лег на кровать ничком и попытался сосредоточиться.

Нельзя же просто ждать. Но нельзя и изводить себя трусливыми мыслями, а то в критический момент точно запаникуешь и сделаешь глупость. Как бы стать спокойным? На много месяцев – спокойным и собранным.

Можно напичкать дом сигнализацией. Можно постоянно носить с собой какое-нибудь оружие. Иногда можно даже надевать бронежилет.

«Ага, и каску», – со злостью подумал Сенин, сообразив, что мыслит совсем не в том направлении.

Оружие, технические штучки – всё это ерунда. Тем более, как проверено уже на Торонто-9, пули бессильны. Нужно радикальное средство… только какое?