Привилегированное дитя - Филиппа Грегори

— Устала, моя дорогая? — нежно спросила она.

— Немного, — призналась я и сама улыбнулась своему жалобному тону.

Мама села на свое обычное место у камина, на мраморной доске которого сегодня стояла ваза с бледными пионами. Я нарвала их утром около Холла, и они распустились за день в тепле комнаты.

— Я говорила с твоим дядей относительно всех нас, — заговорила мама. — И даже относительно меня.

— Консультация с поверенными в Чичестере была полезной? — вежливо поинтересовалась я. — Они посоветовали, какие можно дать гарантии Экру?

— Да. Экр и оба наследника должны заключить между собой законный контракт, гарантирующий каждой стороне возмещение возможного ущерба. Имущественный фонд будет находиться в Экре, и если мы захотим продать поместье в течение первых пяти лет, то Экр получит за это компенсацию.

— И дядя Джон собирается спросить у… мистера Мэгсона его мнение об этом? — я не смогла без запинки произнести фамилию Ральфа, она прозвучала странно для моего слуха.

— Конечно, — отозвалась мама. — Джон считает, что только мистер Мэгсон в состоянии убедить Экр начать честно работать. Все получится, если мы — ты, я, Ричард — будем работать вместе с Экром. Джон хочет, чтобы я взяла на себя ответственность за здоровье и образование детей в деревне, чтобы Ричард руководил постройкой Холла и вы с ним помогали мистеру Мэгсону в хозяйстве.

Я смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — чуть улыбнулась мама. — О том, что я никогда не бывала в Экре. Да, это правда, я боялась его и не хотела, чтобы ты там бывала. Но теперь все должно измениться. Если наш эксперимент удастся, то вся жизнь пойдет по-другому.

К тому же я не всегда боялась Экра, — честно продолжала она. — Был год, нет, даже два, когда я много занималась жизнью его жителей, и сейчас я могу предложить им не только симпатию и сочувствие. Я хочу вернуться к этим людям и сделать для них то, что должна была сделать раньше. И сделала бы, если б у нас были деньги.

Я смотрела на нее с уважением. С такой стороны я никогда не знала маму, всегда думая о ней как об испуганной слабой вдове из Дауэр-Хауса, целиком зависящей от своего отца и щедрости своих братьев. Видимо, какие-то из этих мыслей отразились на моем лице, поскольку она тихо рассмеялась.

— Я прекрасно понимаю, что единственными авторитетами ты считаешь себя и Ричарда, — сказала она. — Но, поверь, я тоже кое в чем разбираюсь.

— Нет, нет, мама, — торопливо и не вполне искренне заговорила я. — Но что конкретно хочет от нас дядя Джон? И когда мне можно начать?

— Хоть сегодня, — ответила мама спокойно. — Сегодня должен приехать мистер Мэгсон, и если он согласится на эти предложения, то завтра же я поеду в деревню к доктору Пирсу и переговорю с ним об открытии в Вайдекре школы. А ты, Ричард и мистер Мэгсон должны решить вопросы, связанные с сельским хозяйством. Я полагаю, это будут сев и вспашка?

— Нет, в этом году уже поздно сеять, — уверенно ответила я. — Но если дядя Джон намеревается сажать турнепс и некоторые фруктовые деревья, тогда нужно заняться ими сейчас, чтобы они были готовы к следующему году.

Мама хитро смотрела на меня. Она занималась моим образованием, учила меня читать и писать, называла мне имена птиц и цветов. Она видела, как я учу латынь и греческий из-за плеча Ричарда, и ей было прекрасно известно, что никто и никогда не учил меня хозяйствовать на земле.

— Откуда ты это знаешь? — спросила она мягко.

Я встретила ее взгляд не моргнув.

— Понятия не имею, — честно ответила я. — Просто знаю и все.

Она кивнула, будто слышала это уже прежде.

— Мы слишком много говорим об этом, — спокойно заговорила она, — но некоторое сходство между тобой и Беатрис, твоей тетей, разумеется, есть. Главное, Джулия, чтобы ты не думала об этом много. Дядя Джон верит, что ты унаследовала любовь Лейси к земле. То хорошее и сильное, чем они отличались. И не ломай голову над остальным. Ты — моя дочь, Джулия. И в следующем году мы с тобой обе станем работать для Вайдекра.

Я просияла в ответ. Мною владело замечательное чувство, мне казалось, будто я наконец иду домой и ясно вижу перед собой дорогу. И если я не стану бояться ни своих снов, ни Беатрис, ни работы, ни перемен в Вайдекре, то меня ждет поистине завидная жизнь.

Глава 9

День торжества лени, проведенный мною в саду, в лесу и потом в гостиной, оказался последним днем безделья. С того самого вечера, когда дядя Джон и Ральф Мэгсон пожали друг другу руки, подтверждая договоренность о справедливом разделе прибылей между хозяевами и работниками, ни один из нас не имел и часа свободного времени.

Меньше всего изменилась жизнь Ричарда, поскольку дядя Джон настоял, чтобы он продолжал свою учебу, и он каждое утро все так же отправлялся на занятия к доктору Пирсу.

— Вполне может быть, что ты решишь поступать в университет, — ответил дядя Джон на его жалобы, — да я и никогда не соглашусь на то, чтобы юноша, вверенный моему попечению, остался невеждой.

Поэтому Ричард трусцой отправлялся с книжками под мышкой на занятия и отсутствовал дома до обеда. Иногда он даже задерживался. Старая антипатия между ним и деревенской детворой, казалось, канула в Лету. Теперь Ричард воспринимался всеми как будущий сквайр. Деревенские девочки краснели как маков цвет, когда он проходил мимо, и, приседая в реверансе, скромно склоняли головы, но глаза их смеялись. Замурзанные приятели моего детства постепенно превратились в молоденьких девушек, охорашивающихся в новых платьях и непременно старающихся найти себе дело поблизости от возможного маршрута Ричарда.

Если ему случалось отправляться в Мидхерст, то в его коляске обязательно оказывалось две-три спутницы, которых неотложные дела звали туда же. А уж если он ездил в Чичестер, то возвращался оттуда не иначе как с охапкой разноцветных лент в качестве подарков для них. Деревенские парни тоже любили его. Старые обиды улетучились, будто приезд Ральфа был порывом свежего весеннего ветра, разогнавшим все тучи в отношениях между нами и деревней. И хотя девочки почти боготворили Ричарда, ребята его совсем не ревновали, поскольку он не выказывал явного интереса ни к одной из них. Я льстила себя мыслью, что он влюблен в меня и потому ведет себя так скромно. Но, наверное, дядя Джон был ближе к истине, когда утверждал, что Ричард слишком молод для романов с деревенскими девушками.

— Он не ведет себя высокомерно в деревне? — поинтересовалась мама.

Дядя Джон отрицательно покачал головой, но все-таки глянул в мою сторону.

— О нет, — ответила я. — Он очень старается, чтобы его любили. Кроме того, он ведь сын дяди Джона.