Зарубежный детектив - 87 - Лайош Грандпьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока они договаривались, что копию доклада по делу Листера Квитмен пошлет на лондонскую квартиру Стрейнджа, Рози Уолфорд, осмелевшая от спиртного, с пьяной беспечностью взяла Квитмена под руку, чтобы прервать разговор. Она уже вдоволь насплетничалась с Нивом.
— Простите, мистер Стрейндж… Слушай, Джейми… все знают — ты в курсе про бедненького мистера Листера. Ну-ну, расскажи! — Она хихикнула. Через полуоткрытый рот на зубах виднелось пятно губной помады, горячее несвежее дыхание отдавало чесноком, вокруг витал крепкий запах духов.
— Я… я вас не совсем понимаю, — в нерешительности Квитмен бросил взгляд на Стрейнджа. Тот в бешенстве уставился на девушку.
— А правда, Джейми, что Дик Листер покончил с собой здесь, да? Говорят, его шантажировали. А чего ты скажешь репортерам?
Глухо ударив толстым концом палки по ковру, Стрейндж переступил на здоровую ногу. «Нив!» — закричал он. Разговоры в переполненной комнате смолкли.
— Нив, сюда! Джеймс! — приказал он. — Уберите эту женщину. Какой позор! Отведите ее в туалет. — Рози подталкивали к двери. Люди молча расступались. Покрасневший от ярости Стрейндж повернулся к коллегам и сотрудникам.
— Сегодняшний день омрачен трагедией. В интересах министерства и семьи Ричарда Листера мы все должны держать язык за зубами. Со своей стороны, добавлю только одно: это жестокий удар, который мне никогда не забыть. Я иду сейчас в кабинет, чтобы забрать бумаги. Все уже сделано и, пожалуй, сказано. Добро пожаловать ко мне в гости. Благодарю вас. Прощайте. — В полной тишине он повернулся и, прихрамывая, покинул комнату.
Когда долгий день расставания со Стрейнджем подошел к концу, Квитмен пошел в Фулэм повидать Лиз Сейер.
Утренний туман сгустился в низкие облака, подсвеченные днем лучами солнца, но теперь свет померк. Квитмен торопливо шагал по грязным улицам. Ветер доносил запахи глины и дезинфекции, крысы теребили внутренности черных пластиковых пакетов с мусором, сваленных на тротуаре. Он миновал больницу на углу. Испачканная туалетная бумага трепетала на ограде кладбища неподалеку, между могилами женщина толкала детскую коляску.
Лиз отворила дверь, одетая в его махровый халат. Это был намек: как бы он ни утверждал будто не живет с ней, на самом-то деле жил. Лиз была требовательной, капризной, честолюбивой и необычайна привлекательной. Она постоянно экспериментировала с волосами. Сегодня они после окраски хной локонами ниспадали на плечи. Работа для рекламной компании в Ковент-гардене не обременяла ее. Лиз явно шла в гору. Форд «кортина», принадлежащий компании, был припаркован на улице; просыхая после мойки. Цветущее загорелое лицо свидетельствовало о праздном времяпрепровождении под солнцем у воды. Ее растущий гардероб не переставал изумлять Квитмена, а по вторникам ему приходилось рано вставать, чтобы избежать встреч с Байроном — парикмахером, приходившим на дом.
— Привет. — В комнате стояли пустые бокалы. — Жаль, что ты не застал Рэми.
— Извини.
— Он притащил с собой кучу народу от Фэгина. Помнишь? Себастиан и Аманда, и Джереми, Робин и Джульетта… Они так забавны!
— Разумеется, — сказал без всякого энтузиазма Квитмен.
— Рэми в восторге от агентства. Он говорит, что знает одного негра из Америки, исполнителя рок-музыки, по имени Вашингтон, он еще написал этот потрясающий роман… Ты не слушаешь.
Квитмен растянулся на диване, задрав ноги на столик, где стояли коктейли.
— Извини. Ну и денек сегодня выдался!
— Перепил, что ли, на встрече у Стрейнджа? Как там все прошло?
— Прекрасно. — Квитмену не хотелось особенно распространяться. Но Лиз всегда проявляла любопытство к его работе, особенно когда догадывалась, что он умалчивает.
— Тебе будет не хватать его, правда? Я имею в виду Стрейнджа.
— По крайней мере, с ним-то было понятно что к чему.
— А что потом, Джейми? Ты же говорил — он тебя любит.
— Это холостяк старой закваски. У него были свои любимчики.
— Что представляет собой его преемник?
— Меня он, думаю, недолюбливает. — Квитмен зевнул. — С ним нелегко ужиться.
В голове Лиз завертелись честолюбивые планы.
— Ты всегда сможешь перевестись. Знаешь, подумай об этом. Буквально на днях я встретила одного человека, он сказал… — Услышав его вздох, она запнулась.
— Меня могут вынудить перевестись, — заметил он и подробно воспроизвел беседу с Хейтером. Неожиданно Лиз заволновалась.
— Джейми, ты что, не понимаешь? Взлеты, падения, возможности, за вами будут внимательно наблюдать… Он, вероятно, намекает на повышение.
Ей не терпелось, чтобы ее любовник скорей пошел в гору. Квитмену нравилось дразнить ее этим. Твердый взгляд серых глаз казался очень серьезным.
— Не только я так думаю. Прис подстилает соломку, чтобы не больно было падать. Виноват один я. Стоял слишком близко при Стрейндже. — Голос Квитмена звучал почти гордо. — А был бы умнее, держался бы подальше. Tant pis! — тем хуже!
Лиз вышла из себя.
— Тебя хоть что-нибудь волнует?
— То, что ты имеешь в виду, конечно! — с внезапной горячностью отозвался Квитмен. — Меня… меня волнуешь ты, волнует Фрэнк. И, разумеется, рыцарство. — Дня не проходило, чтобы он не вспоминал о своем изучении куртуазной жизни средневековья. — А вот на кого работать — до лампочки!
Он убрал ноги со стола.
— Разве нельзя говорить о другом? Я вымотался. Отложи свой допрос…
Настала очередь Лиз обидеться.
— Джейми, да что с тобой? Мне что, и спросить нельзя?
— Ладно, ладно, — смирился он. — Почитай-ка вот это. — Он перебросил ей газету и поднялся за коктейлем. Лиз развернула страницы.
— Смерть в Уайтхолле?
— Да. Чертовски быстро накропали. Сумели, ловкачи, втиснуть всю историю в одну колонку на пятой странице. Умеют работать. Сама знаешь, как пресса любит пощипать чиновников.
— Кем он был?
— Инженером. Ничего особенного.
— Почему он это сделал?
— Понятия не имею. Думаю, не вынес обстоятельств.
— Каких обстоятельств?
— Просто обстоятельств. Мы еще выясняем. А у нас кончается джин. Я сейчас…
Лиз швырнула газету на пол.
— Я понимаю, у тебя был тяжелый день, но постарайся все-таки со мной поговорить. Ты настолько занудлив, что иногда я себя спрашиваю: почему я с тобой не расстанусь. — Она поднялась и неторопливо стала завязывать спускающийся до лодыжек халат. «А ведь правда, — подумал Квитмен, ставя бокал на стол и намереваясь ее утешить, — она, похоже, и в самом деле обижена».
— Прости, я расстроен. — Лиз бросила на него знакомый вопросительный взгляд. — Понимаешь, для Стрейнджа это очень тяжело. В последний день такое. Он очень переживает. Вдобавок еще жуткий скандал.
— Что произошло?
— На вечеринке одна из наших девиц набралась и понесла всякую дичь о самоубийстве. Это было неэтично с профессиональной точки зрения, но, как мне кажется, не имело особого значения. Разумеется, Стрейндж вышел из себя, он ведь поборник приличий, даже пуританином можно назвать, если его как следует не знаешь. — Квитмен
