Мила 2.0 - Дебра Дриза

Номер Три передала мне клещи, и мои пальцы сомкнулись на них. Мама, подумала я. Мама.

Схватив Лукаса за ворот рубашки, я дернула его на себя, едва веря в то, что я это делаю. Я ненавидела себя, я даже ненавидела Лукаса. Но больше всех я ненавидела Холланда.

Лукас тяжело приземлился на больную ногу и зашатался, восстанавливая равновесие.

— Вот это видишь? — Очевидно, видел, потому что я размахивала клещами прямо у него перед носом. Я отпустила ворот и вместо этого вцепилась в левую кисть Лукаса, стиснув ее сильнее, чем собиралась.

— Расскажи мне о кроте, и я не стану трогать твои ногти. В противном случае я начну выдергивать их, один за другим.

Кто сказал все эти ужасные вещи? Это не могла быть я.

Я ослабила хватку.

— Пожалуйста. Просто ответь мне, и покончим с этим.

Лукас смотрел сквозь меня, а по его носу стекла еще одна капля пота. Так же как и в прошлый раз, но с одним отличием. На этот раз эту реакцию вызвала не Номер Три.

Я посмотрела на его руку, на сильную мозолистую ладонь и пальцы с короткими чистыми ногтями, и спросила себя, как все могло до такого дойти.

— Номер Два, я должен быть на сто процентов уверен в серьезности твоих намерений. Клещи, — потребовал Холланд.

Я крепче сжала в руке холодный металл инструмента, и Лукас побледнел. Но не дрогнул. Грудь парня поднялась, когда он сделал глубокий судорожный вдох, после чего он выдохнул сквозь сжатые губы.

А потом его плечи обмякли. Его светло-карие глаза встретились с моими. И как будто кто-то просунул руку мне в грудь, схватил мое фальшивое сердце и сжимал его, пока оно не взорвалось. Он думал, что я это сделаю.

— Ну же, Номер Два, — настаивал Холланд с предвкушением в голосе, от которого меня затошнило.

Внутри меня вдруг снова вспыхнул огонь, охватывая всё, захлестывая мою руку. В ушах бешено застучала кровь.

Клещи.

Лукас.

Мама.

Все еще крепко сжимая клещи, я резко развернулась к Холланду. Выражение потрясения не успело до конца оформиться на его морщинистом лице, когда я засадила клещами ему по ребрам.

Глава двадцать девятая

Его крик разнесся по залу, и на долю секунды все застыли, даже Номер Три — а потом начался настоящий хаос. Понимание обрушилось на меня, и я попятилась, но было уже поздно. Я облажалась. По-крупному.

Номер Три кинулась к Холланду, а солдаты бросились ко мне, но опасливо остановились в нескольких шагах, словно я была диким животным.

И, по-моему, они были совершенно правы.

Клещи выскользнули из моих пальцев и загремели по полу. Я подняла руки вверх, а Холланд зашелся кашлем.

— Сэр? — Усатый солдат оглянулся через плечо. — Прикажете задержать ее?

Холланд еще раз кашлянул, вытер рукой слезящиеся глаза. Я ждала, когда он назначит мне наказание, но вместо этого он начал смеяться, задыхаясь, болезненным смехом, от которого у меня по спине побежала дрожь.

— Ну вот — вот это Номер Два, которую я помню.

— Сэр?

— Что? А, нет, не надо, — сказал Холланд, отзывая их небрежным взмахом руки, от которого он поморщился. — Оставьте ее. Черт возьми, я сам виноват. Знал же, что она сорвется — надо было встать подальше.

— Вы ведь ее накажете, да, сэр? — Это спросила Номер Три, скорее с любопытством, чем с негодованием.

Холланд посмотрел на меня, сощурившись. И, хотя он ничего не сказал, я точно знала, о чем он думает. Не было такого наказания, которое заставило бы меня страдать сильнее, чем сейчас, после того, что я сделала.

Испытание номер два обернулось полным провалом. Значит, у меня оставалась последняя возможность спасти маму. А мои шансы на успех сейчас выглядели весьма сомнительно.

Я смотрела, словно в тумане, как Холланд сказал что-то солдатам, потом освободили Лукаса, и Номер Три и Холланд повели его под руки в лазарет. Затем все те же двое солдат отвели меня в крошечную камеру, размером не больше чулана. На кровати лежал комплект камуфляжа.

— Переоденься, — не без мягкости в голосе сказал тот, который был пониже и помускулистей. Рэй. — Через час за тобой кто-нибудь придет.

Он вышел, и дверь за ним закрылась на замок. Я прислонилась к стене и сползла на пол, закрыв лицо руками. Но скрыться от роившихся в голове мрачных мыслей это не помогло. Мое дыхание все учащалось и учащалось, так что это чуть не вылилось в приступ гипервентиляции, когда я спохватилась, вспомнив о камерах наблюдения, и попыталась остановиться.

Когда Холланд сказал «вот это Номер Два, которую я помню»… что он имел в виду? Я что, в прошлом пытала людей? И даже если я как-то ухитрюсь пройти все испытания, меня что, ждет такое будущее? Если так, то, наверно, стоит просто сдаться.

Может, ликвидация — лучший выход.

Я сжала кулаки, выталкивая мрак из своей души, пока не забрезжил свет. Свет надежды. Я не могла себе позволить такие мысли. Если меня ликвидируют, мамина жизнь кончена. Да и к чему хорошему это приведет? Они просто сделают еще одну машину МИЛА, такую как Номер Три, которая будет брать клещи и пытать людей, абсолютно ничего при этом не чувствуя, пока они не взмолятся о пощаде.

Да, я позволила Холланду довести меня до того, что я причинила боль Лукасу, но я хотя бы остановилась. Я остановилась до точки невозврата, пришла в чувство раньше, чем успела нанести непоправимый ущерб.

Это было слабым утешением, но все же лучше, чем ничего.

Не успела я опомниться, как Лукас уже вел меня по очередному коридору. С того момента, как он пришел за мной, щеголяя фиолетово-черным подтеком на щеке, и спросил, готова ли я, мы ни словом не обмолвились. Он ступал тяжелее, его походка казалась еще более неровной, чем раньше, и каждый шаг служил болезненным напоминанием о том, что я натворила.

Наконец я не смогла больше сдерживаться. Я выпалила:

— Лукас, прости…

Он перебил меня:

— Не надо. Ты пыталась спасти доктора Лор… свою маму, я понимаю. Поверь мне, я делал вещи не лучше, чтобы помочь своей семье. Даже хуже. Так что давай просто пойдем дальше, хорошо?

Несмотря на его слова, я думала, что молчание, сопровождавшее наш путь по коридору, означало, что он на меня зол. Только позже я поняла, что это было чувство вины.

Лукас вел меня через лабиринт тускло освещенных коридоров. Мы проходили под бетонными арками, встретили троих незнакомых солдат — все они кивком приветствовали Лукаса, но старались держаться подальше от меня. Я отводила взгляд. Мне и так было трудно, не хватало еще увидеть осуждение в их глазах.

Мы остановились перед лифтом. Лукас предоставил образец ДНК — Образец ДНК идентифицирован: Лукас Уэбб. Пожалуйста, введите персональный код доступа — и свой код, и двери открылись.

Он нажал на кнопку «В», и мы начали погружаться еще ниже в бетонные подземелья комплекса.

В отличие от прошлого раза, Лукас не пытался завязать беседу. Он смотрел прямо перед собой. Тишина натянулась между нами, заполняя металлическую коробку настолько осязаемым напряжением, что я могла поклясться, что чувствую, как холод давит на нас со всех сторон, и на человека, и на андроида. Сейчас эти двери откроются, и у меня будет последний шанс. У меня и у мамы.

Лифт остановился. Когда двери открылись, нас ослепило неожиданно ярким светом, и ненужный мне вдох застрял у меня в горле. Неожиданностью для меня стали и колоссальные размеры помещения, и высота его потолков.

Высота: 9,22 м.

Но в том, что касается сюрпризов, габариты подвала не шли ни в какое сравнение с его содержимым.

Перед нами оказалась копия площади идиллического городка. Вдоль кирпичных зданий с зелеными и красными навесами тянулись широкие, безупречно чистые тротуары. У тротуаров примостились синие фонари, небольшие газоны, четыре дерева в горшках и даже изящный синий почтовый ящик. Веселенькие вывески на зданиях гласили: Гостиница! Кафе! Банк!

Крошечный искусственный город, где-то в десяти метрах под землей. Явление странное, но не слишком пугающее.

На меня нахлынули воспоминания о предыдущем испытании — выражение лица Лукаса, который был уверен, что я стану его пытать, Холланд, клещи, — служа предупреждением: внешность может быть обманчива.

Слева от нас находилась огромная бетонная колонна, в верхней части которой было оборудовано помещение с выходящим в зал окном. Позади колонны я заметила металлическую камеру овальной формы, доходившую до дальней стены.

Там смотреть было не на что, так что я снова повернулась к декорациям города.

— Что это такое?

Стоявший рядом Лукас переминулся с ноги на ногу.