Мила 2.0 - Дебра Дриза

Это были не простые наручники.

У меня перехватило дыхание. Резкий толчок в спину заставил меня идти вперед. Если меня пытались запугать, то у них получилось.

Надеюсь, мне удалось это скрыть.

Половину пути до двери я молчала, но в конце концов выпалила:

— Это тоже часть испытания?

Вместо ответа последовал еще один сильный толчок в спину. Я пошатнулась, восстановила равновесие и пошла дальше. Первое: разговаривать нельзя.

Хорошо, что Холланд сейчас не мог заглянуть ко мне в голову. Иначе он бы, наверно, сразу же объявил, что я провалила испытания — увидев, какие детальные планы мести я составляю.

Через два шага я поняла, куда меня ведут, и кровь застыла в моих искусственных жилах, а ноги окаменели.

Никаких эмоций. Никаких эмоций. Никаких.

Я не начала задыхаться только потому, что твердила про себя это заклинание.

Еще несколько шагов и тычков в спину, и меня подтолкнули к цепям, вмурованным в пол, фиксируя мои руки.

Этими же цепями сковывали Номер Один, когда ее заставили проходить испытание пытками.

А рядом, на столе, посреди затейливой коллекции инструментов, лежала дрель, которой Холланд сверлил грудь Номер Один — а в воздухе все звучал ее крик.

— Сюрприз, — тихо протянул Холланд, поднимая дрель. — Так вот, испытание заключается в следующем. Вся информация, которую ты только что узнала из этих файлов, засекречена. Если выдашь мне хотя бы один несчастный факт, это провал.

Пока он говорил, я оторвала от него взгляд, всматриваясь в лица стоявших позади солдат — я узнала в них Митчелла и Рэя с той фотографии — но от них помощи ждать не приходилось. Они опустили глаза, уставившись на свои ноги. Люди Холланда боялись его.

Что же до Номер Три — когда я увидела собственные глаза, без намека на сочувствие взирающие на то, как меня собираются пытать, по коже побежали мурашки. Я убеждала себя, что ее невозмутимое лицо должно меня успокоить, что мне нужно последовать ее примеру.

Но, когда Холланд нажал на кнопку и дрель завизжала, весь здравый смысл испарился.

О боже. Вот и всё. Даже зная, что бояться не надо, потому что я почти не ощущаю боли, я не могла с собой справиться. От дребезжащего звука дрели на меня с силой урагана обрушилось ужасное воспоминание. О другой Миле, о том, как она кричала. О той, которая чувствовала всю боль от того, что с ней делали. Совсем как человек.

Девушка, чью печальную судьбу решили пытки.

Сверло серебристым вихрем крутилось под белым светом ламп. В этом зрелище была даже своего рода красота — смертельная красота. Смотреть на него, ждать, когда острие вонзится в меня, было невыносимо. Я слишком боялась, что страх отразится на моем лице.

Вместо этого я вытянула шею и устремила взгляд на человека, стоявшего дальше всех, в паре метров от остальных. На Лукаса. Он встревоженно, но твердо посмотрел мне в глаза. Пристально. Словно пытался усилием воли придать мне сил. Мне нужно было ухватиться за что-то, что угодно, что отвлекло бы меня от снижавшейся к моей груди дрели, и я сконцентрировалась на голубых и зеленых точках в глазах Лукаса. Я снова и снова пересчитывала их, а дрель все приближалась, пока я не ощутила кожей шепот ветерка, вызванного движением сверла.

Никаких эмоций. Никаких эмоций. Никаких эмоций.

— Смотри на меня, — приказал Холланд, и я повиновалась, прерывисто дыша. Но я посмотрела сквозь его грубое лицо, представляя маму, которая сейчас зависела от меня, в камере. Я представила лицо Хантера. Я даже Негу представила. Что угодно, лишь бы не думать о дрели.

Я приготовилась игнорировать любые вопросы, которые мог задать Холланд. Я на них не отвечу, что бы ни случилось. Дрель была уже совсем близко, ее кончик почти касался кожи, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не отдернуться. Может, у меня и был высокий болевой порог, но от мысли о том, что сверло вот-вот вонзится в мою плоть, пробьет ее, оставив зияющую дыру, которая обнажит мои внутренности, меня захлестнул ужас перед этим надругательством. Мы не сдвигались с этой мертвой точки, казалось, целую вечность, хотя прошло, наверно, всего несколько секунд. Однако каждая секунда становилась маленьким триумфом моей силы воли.

Я не стану дергаться. Не стану кричать. Не доставлю Холланду ни капли подобного удовольствия.

Резко сдвинув руку, он переместил дрель к моему уху, но я была готова к любому повороту. Я не шелохнулась, даже когда сверло завибрировало внутри моего слухового прохода, в опасной близости от того, чтобы погрузиться мне в мозг.

В одно мгновение дрель еще жужжала, а в следующее — замолкла. Я в смятении смотрела, как Холланд отступает, забирая с собой инструмент.

— Хорошо, — заключил он, но его взгляд не соответствовал сказанному. Когда Холланд зашел мне за спину, я приготовилась снова услышать дрель, но вместо этого железные кольца потянули мои запястья вверх, раздался щелчок. Я вдруг осознала, что мои руки свободны.

Я потрясла головой:

— Я не понимаю… Что?..

Двое солдат скользнули за спину Лукаса и заломили ему руки. Судя по его расширившимся глазам и изумленному возгласу, он так же, как и я, понятия не имел, в чем дело. Потом к нему подошел Холланд, и секунду спустя запястья парня оказались в наручниках, которые я только что освободила.

— Что происходит? — спросил Лукас впечатляюще спокойным голосом.

— Планы изменились, — ответил Холланд.

— Эм… сэр? — озадаченно произнес Лукас. Он еще не был встревожен, но между бровей уже залегла складка. Зато мое беспокойство продолжало расти с каждой секундой, пока его подводили к цепи и прикрепляли ее к наручникам.

Пока я смотрела на Лукаса, я чувствовала, что стальные глаза Холланда наблюдают за мной.

— При добыче информации в боевой обстановке иногда приходится прибегать к крайним мерам. Нам нужно убедиться, что твои эмоции тебе не помешают.

Он снова повернулся к Лукасу, и от того, что внимание Холланда переключилось с меня на кого-то другого, я почувствовала облегчение, и давление в груди немного, но ослабло. Но уже через миг оно вернулось с удвоенной силой.

— Лукас, я изменил те файлы, которые ты выдал Миле, удалив из них имя крота. Чтобы пройти испытание, Мила должна силой извлечь эту информацию.

Извлечь. Извлечь.

Наступившую гнетущую тишину нарушал только шорох подошв неловко переминавшихся с ноги на ногу солдат. Меня замутило от ядовитой смеси неверия и ужаса. Хотелось потрясти головой — нет, встряхнуть Холланда — закричать, что я ни за что не стану в этом участвовать, но я снова ощутила на себе его взгляд, внимательный, ищущий. Он был готов атаковать при малейшем намеке на эмоциональную реакцию.

Это не могло быть правдой, сказала я себе. Он не мог на самом деле ожидать, что я стану пытать Лукаса. Это было бы безумием, даже для Холланда.

Но то, как и без того бледное лицо Лукаса начало терять цвет, говорило об обратном.

— Я, конечно, понимаю, что это может показаться жестоким, но я стараюсь быть реалистом, — сказал Холланд, жестикулируя морщинистыми руками для пущей выразительности. — Когда ты будешь на задании, ты можешь встретить довольно неплохих людей. Черт возьми, некоторые из них могут тебе даже понравиться. Но все это не имеет значения.

Его глаза вспыхнули. Он шагнул ко мне, как будто одна его физическая близость могла как-то убедить меня принять его аргументы, заставить меня согласиться с тем, что пытать людей, пытать Лукаса — это просто неотъемлемая часть жизни.

— Единственное, что имеет значение, это конечная цель — добыть информацию. Информация способна спасти жизни, и это решающий фактор.

Холланд придвинулся еще ближе и понизил голос настолько, что его могла услышать только я.

— Ты же все понимаешь, правда, Номер Два? — сказал он, и его шелковистый шепот проскользнул мне под кожу, превращая меня в глыбу льда. Я чуть не задохнулась, когда заледеневшие ноздри ощутили специфический мятно-спиртовой запах, а потрясенный заледеневший мозг прошила одна-единственная мысль.

Холланд был серьезен. Все было по-настоящему.

Он выпрямился, разгладил руками и без того не сбившуюся рубашку и заговорил громче.

— Чтобы пройти это испытание, тебе нужно выяснить имя крота. Лукас, — рявкнул он, не сводя глаз с меня, — твоя задача — сохранять эту информацию в тайне столько, сколько возможно. Тебе все ясно?

Я умоляюще посмотрела на Лукаса из-за неподвижного плеча Холланда. Скажи «нет». Скажи «нет», и покончим с этим кошмаром прямо сейчас.

— Но сэр…

Холланд поднял руку, останавливая его:

— У нас уговор, помнишь? Ты выполняешь приказы, а я помогаю этому недоноску, твоему братцу. Попробуем еще раз. Тебе все ясно?