Операция «Дельфин» - Хайнц Конзалик

Отдав, как положено, рапорт, Яковлев тут же ошеломил Прасо-лова вопросом: «Вы привезли мне боевой приказ, товарищ адмирал?» И Николай Семенович еще раз убедился, что у Яковлева свои каналы получения информации, в обход командующего военно-морским соединением особого назначения.

Понимая, что, в сущности, играет сейчас роль почтальона, желая хоть как-то скрыть свое унижение, Прасолов покровительственным тоном сказал:

– Сейчас узнаете, Иван Викторович. Пока могу лишь сообщить, что вам предстоит выполнить особо важное задание.

– А мы к этому все время готовимся, товарищ адмирал. В кают-компании Прасолов вынул из портфеля красную папку и мельком взглянул на командира плавучей базы. Тот четко, как в строевом смотре, повернулся и вышел – в курс дела пока было разрешено ввести только Яковлева.

– Ваша задача, Иван Викторович, проникнуть в запретную зону в районе атолла Уэйк и выяснить, чем американцы там занимаются. По данным аэрофотосъемки, они развернули большое строительство. Кроме этого, к сожалению, пока ничего не удалось узнать. Объявить такой обширный район мореплавания запретной зоной – для этого нужны очень веские основания. Проводить новые испытания ядерного оружия они там явно не собираются, иначе гарнизон был бы уже эвакуирован. А, напротив, все время подбрасывают на Уэйк подкрепление. Из Пёрл-Харбора туда направляются три эсминца, два крейсера, три сторожевика и четыре торпедных катера. Мы пока не располагаем сведениями о появлении там новых подводных лодок, но, думаю, это не за горами. Но зачем все это? Хотят просто немного попугать нас? Тактика булавочных уколов? Кто в это поверит? В Главном штабе так не считают. Там предполагают, что американцы намерены испытать новые системы подводных вооружений.

– Подводных вооружений? – с удивлением спросил Яковлев. – А нельзя ли поподробнее?

– Будем откровенны, Иван Викторович. В случае войны все надводные корабли превратятся в груды металла. Их же любая ракета уничтожит, не говоря уже о торпедах, оснащенных электронной аппаратурой самонаведения. Возьмем, к примеру, нашу «Угру». Что толку от того, что на ней установлен самый современный гидроакустический комплекс, когда она со всех сторон видна? Тут нужно хорошенько подумать и многое понять. Если тяжелый крейсер раньше действительно внушал всем страх, то теперь он только смех может вызвать. Нажимаем на кнопку… пшшш… ракета выпущена, и ничто ее уже не остановит. Ракеты-перехватчики еще только на начальной стадии развития, так сказать, в детских штанишках ходят. Дадим веером залп в двенадцать ракет, и никакие корабельные средства ПВО не помогут. Пусть даже десять будут перехвачены, две точно попадут в цель, а этого вполне достаточно. Война под водой – вот что ожидает в будущем нас. Межконтинентальные ракеты незримо и неслышно разрезают толщу воды, поднимаются из глубины моря и уничтожают врага. Только так можно добиться военного превосходства. – Прасолов перевел дыхание, несколько раз судорожно глотнул и вытер заслезившиеся вдруг глаза – так растрогал его рассказ о будущих победах советского флота. – Конечно, американцы тоже не дремлют. Наверняка разрабатывают сейчас новую тактику морской войны, и можно предположить, что на Уэйке они работают именно в этом направлении. – Тут голос Прасолова даже задрожал от волнения. – Представьте себе, Иван Викторович, целую сеть подводных ангаров с пусковыми установками для ракет с ядерными боеголовками, да еще на совершенно недопустимой глубине. Глубинной бомбой их не достанешь, подводная лодка так глубоко не опустится, обычной ракетой тоже не уничтожишь, они там небось уже мощную электронную систему обнаружения создали, не говоря уже о том, что эти сооружения вообще довольно трудно обнаружить в море. Страшно даже подумать, какую огромную опасность они для нас представляют!

Яковлев молча слушал, не перебивая Прасолова и не пытаясь больше задавать ему вопросов. Да и остановить такой поток речи было невозможно. Лишь когда адмирал, тяжело отдуваясь, сделал паузу, он спокойно, даже как-то безразлично, сказал:

– Прямо какой-то научно-фантастический роман. На такой глубине совершенно немыслимое давление, какая сталь его выдержит? Потом, там же люди должны работать, как они на такую глубину опустятся? И как их всем необходимым обеспечить?

– Если это возможно в космосе, Иван Викторович, почему же не попытаться сделать то же самое в океане. Видимо, к такому логическому выводу пришли американские адмиралы. Нас это очень тревожит, ведь в подобных разработках американцы значительно опередили нас. И занимаются они этим на атолле Уэйк. Вы все поняли?

– Так точно, товарищ адмирал! – Яковлев не любил долгих речей и отвечал всегда кратко. – А теперь, пожалуйста, конкретнее.

– Фактически вам поручено боевое задание. И без жертв…

– Ясно, товарищ адмирал. Если нас атакуют, мы вправе защищаться.

– Иван Викторович, поймите, вас нет, официально вы не существуете. А то, чего нет, огонь открыть тоже не может. Имена погибших, если таковые будут, никто не узнает. Пусть враг не видит и не слышит вас, но если, не дай бог, обнаружит, тогда, Иван Викторович, действуйте по обстановке и знайте, что вся ответственность ложится на вас. – С этими словами Прасолов передал Яковлеву красную папку, но тот не стал раскрывать ее, а положил на стол и прикрыл ладонями. – Я понимаю, в душе вы, наверное, взволнованы, пусть вас это немного успокоит. – Прасолов говорил нарочито спокойным тоном, стараясь скрыть внутреннюю дрожь, он прекрасно понимал, что посылает почти на верную смерть несколько сот человек. – На суше вам окажут максимальную поддержку. ГРУ задействовало своих лучших агентов.

– А я совершенно спокоен, товарищ адмирал.

– Все полученные разведданные мы будем немедленно сообщать вам. Желаю успеха, Иван Викторович…

Вечером маленькая флотилия Яковлева в составе подводного крейсера типа «Дельта II», подводных лодок типа «Чарли» и «Виктор», плавучей базы подводных лодок типа «Угра» и корабля радиоэлектронной разведки типа «Приморье» покинула место стоянки. Яковлев со своего флагмана непосредственно поддерживал связь с Москвой через спутник, и подслушать их переговоры было совершенно невозможно.

Прасолов и Макаренков стояли на пирсе, молча глядя вдаль сквозь плотную пелену тумана. Моросил мелкий дождь. Только что радист отстукал Яковлеву их прощальные слова.

– Кто знает, вернется ли он? – прервал затянувшееся молчание Макаренков.

– Не в этом дело! – ответил Прасолов. – Он обязан любой ценой выяснить планы американцев. Все остальное не имеет никакого значения.