Скрытые лики войны. Документы, воспоминания, дневники - Николай Губернаторов

— А вы кто будете, молодой человек?

Ваня четко представился, а я доложил:

— Это мой приемный сын, господин подполковник! Он помогал нам готовить ребят и отправлять их на задание.

— Ах, вот он какой боевой. Похвально, что сын помогает отцу, — проговорил Арнольд, приглашая офицеров к себе в кабинет. В кабинете было доложено о благополучной операции по заброске подростков на задание.

Начальник поблагодарил всех, заявив при этом, что операции будут наращиваться, как того требует приказ фельдмаршала Моделя.

— Поэтому, капитан Больц и капитан Ростов, — добавил он, — вам надлежит без паузы, ускоренно подготовить такое же количество агентов. Набирать их будете в детском лагере Тухинген — это на окраине Лодзи. Там содержится более двух тысяч детей разного возраста, собранных ведомством Гиммлера со всех оккупированных нами областей. Так что выбор у вас будет. Отберете подростков, подкормите, свозите на ознакомительные экскурсии в пару городов Германии, идеологически наставите, профессионально научите, и будем забрасывать в тыл Красной Армии.

Завтра же поезжайте в Тухинген к начальнику лагеря оберштурмфюреру Отто, он в курсе, указания ему даны. Что касается оставшихся 18 ребят, которые требовали документы, если они не передумали, то отправьте их в любой ближайший лагерь, на завод или в госпиталь, где раненым солдатам требуется кровь.

Отдав распоряжения, Арнольд пригласил всех в столовую на чашку кофе с коньяком. Когда все расселись, официант в форме унтера разлил коньяк и положил на тарелочки ломтики лимона. Принес и расставил чашечки кофе.

Арнольд, подняв свою рюмку, предложил выпить за успешное окончание операции. Затем пили за здоровье и удачу нового командующего фельдмаршала Моделя, за нового начальника абвера вместо арестованного Канариса, за победы вермахта, за самого Арнольда. Коньяк развязал языки, офицеры хотя и высказывали смелые суждения, но в них, как во всей нынешней кампании, сквозило уныние и обреченная безысходность. Я впервые услышал на этом сборище суждение о том, что военным путем выиграть войну будет невозможно, только если фюреру удастся договориться с англосаксами, высадившимися в Нормандии. Захмелевший Арнольд заверил, что танковый удар по американцам в Арденнах заставит их быть сговорчивыми.

Возвращаясь к себе в Конин, Больц сокрушался, не зная, что делать с ребятами, которые отказались лететь на задание без документов.

— Юра, ты подумай, а вечером встретимся и поговорим, — сказал Больц.

В Конине оставшиеся ребята слонялись по улице, некоторые играли в помещении в бильярд и шашки. Я попросил Ваню пообщаться с ними и попытаться выяснить их настроение. К вечеру Ваня сообщил мне, что ребята на задание без документов не полетят и собираются бежать к своим, благо Красная Армия уже под Варшавой. А в крайнем — случае к польским партизанам. Они уже начали запасаться продуктами.

Надо было решать, как спасти ребят, потому что их побег — это не лучший вариант. При сильной концентрации войск вермахта, облавах и патрулировании ребят быстро поймают. Поэтому когда вечером пришел Больц, я предложил ему переправить ребят на завод или в сельскую местность к бауэрам-фермерам.

— Ну что! Придумал что-нибудь? — с порога спросил Больц.

— Придумал! — ответил я.

— Давай выкладывай, — усаживаясь в кресло, попросил Больц.

— Фриц, почти за год ребята окрепли физически, возмужали, на задание их бесполезно нацеливать. Лучше их определить на твой семейный завод «Оскар-Дизель». Ведь мы оттуда навербовали почти тридцать агентов. Вот ты и заполнишь там брешь.

— Я уже там заполнил брешь мужиками-военнопленными из лагеря «Утрата», — прервал меня Больц.

— Тогда пошли их на сельскохозяйственные работы. Сейчас идет уборка урожая. Людей после тотальной мобилизации не хватает. Бауэры, которым ты предложишь молодого работника, не только будут благодарны, но еще и заплатят натурой или деньгами.

Да и кроме крестьян в работниках нуждается много мелких фабрик и мастерских.

— Это заманчивое предложение, тем более что при его реализации можно получить навар, а я уже здорово потратился…

Больц ушел довольный, а назавтра посадил всех ребят в грузовую машину, выделил унтер-офицера Нича и отправил его на север в сельский район продавать ребят в работники. А после обеда мы поехали в детский лагерь Тухинген. Больц приказал взять с собой Замотаева. К форме фельдфебеля Больц повесил Ване на пояс пистолет с портупеей:

— Покажешь лагерным ребятам, кого мы готовим.

В лагере Тухинген, мрачном пятиэтажном здании, нас принял начальник — оберштурмфюрер Отто, здоровенный детина с низким приятным голосом. Он рассказал, что лагерь создан по инициативе Гиммлера и предназначен для приема бездомных и партизанских детей и подростков, дабы увести их от влияния партизанского движения и подпольной деятельности. Лагерь подчиняется лодзинскому СД и Берлину. Над ним попечительствует имперское руководство «гитлерюгенда». В лагере — строгий режим, на работы подростки выходят под охраной. Сейчас тут их больше двух тысяч — из Белоруссии, Украины, Латвии и разных областей России. Большинство — русские и белорусы, примерно по 700 человек, затем — 98 цыган, по 50 латышей и украинцев.

— На каждого ведется анкета, так что вы можете, просмотрев анкеты, сделать предварительный отбор, — посоветовал Отто.

Но мы решили не начинать с анкет, а осмотреть ребят и отобрать более крепких и физически здоровых. Помощник коменданта выстроил в шеренги человек семьдесят, и Больц, взяв за руку Замотаева и поставив его перед собой, обратился к ребятам с речью:

— По приказу командования Русской освободительной армии мы набираем в ее части воспитанников, которые будут изучать военное дело с последующим зачислением на службу в армию. Воспитанники будут получать все виды довольствия: новую форму обмундирования, за каждые десять дней службы по десять марок, хорошее питание и медицинское обслуживание. — Больц положил руку на плечо Замотаеву и продолжал: — Вот перед вами один из воспитанников, он за хорошую службу дорос до звания фельдфебеля. И вы можете стать такими же, если будете соблюдать дисциплину и выполнять все приказы…

Демонстративный показ Замотаева, который в своем аккуратно подогнанном мундирчике, с пистолетом на боку и упитанным лицом выглядел картинно-заразительно, не мог не возбудить интереса у худых, истощенных голодом ребят.

Сделав паузу, Больц продолжал:

— От вас требуется одно: желание и добровольное согласие. Кто согласен: поднимите руку…