Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

– Обувь тут при чем?

– Года через два я поняла, что мне не так больно, когда на каблуках. Постепенно смогла подобрать идеальную высоту. Не знаю, что там действует, но помогает куда лучше обезболивающих.

– Разрешишь потом посмотреть твою спину?

Пожав плечами, я обернулась на Сумудина. Мою спину обследовали два-три раза в год, прописывая и физиотерапию и медикаментозные курсы, но йога и каблуки все равно были в фаворитах.

– Идем?

Огромное помещение лазарета было отделено небольшими ширмами, создавая некое подобие уединения для пациентов. Многие выглядели не так уж и плохо, но были и те, к телам которых тянулись десятки трубок, гоняющих кровь через какие-то приборы.

– Диализ?

– Да. В некоторых вариантах только он и помогает.

– И что вы делаете? Вирус можно удалить таким образом?

– Не совсем. Мы заметили, что он цепляется к одному из компонентов крови, так что просто разделяем ее на составляющие, заменяя ее чистым веществом.

– А где берете чистый вариант?

– Своя же кровь, из резервов. Каждый, находящийся на парадоксе сдает ее раз-два в месяц.

– Я знаю, но… у вас свой банк для каждого обитателя?

– Совершенно верно. Здесь нет поставок, сама знаешь. Так что мы создали хранилище, обеспечив каждого самым идеальным вариантом – его собственной кровью. Туда не ходи! – окрик Сумудина немного опоздал.

Заглянув за занавеску, в немом удивлении уставилась на мужчину, едва прикрытого простыней, но сверху до низу покрытый буромы листьями, сильно пахнущими серой и йодом. Дыхательная маска закрывала почти все лицо, но даже под ней угадывалась эта растительность.

– Что это? Еще один экспериментальный метод?

– Нет, это уже вполне проверенный вариант, – потянув меня от койки и задернув штору, уверенно произнес Сумудин. – Лучший вариант борьбы с химическими ожогами. Озиру станет лучше уже через день-два.

– Это Озир? ! – я пыталась дернуться обратно, но меня ухватили под локоть, не пуская.

– Не ходи. Оставь мужчине хотя бы его гордость. Он раздет и болен, и заслуживает уважения. Даже если спит.

– Но я же…

– Ольса, в данном случае ты не врач. Я бы ни за что не позволил девушке, которая нравилась, видеть меня в подобном состоянии.

Не найдя, что возразить на такое заявление, я молча пошла в ту сторону, куда указал Сумудин.

Глава 30

Лежа на смотровой койке на животе, морщась от прохладных прикосновений местного аналога УЗИ, размышляла о том, что это не самый романтичный вечер в моей жизни. Казалось, мы так долго не виделись, только официально поженились, и все, что полагается в такой ситуации – это обниматься и целоваться. А вместо этого мой неугомонный «супружник», как говорит Селена, исследует мою спину. Нет, это конечно приятно, что кто-то так трепетно и внимательно относится к моим костям и самочувствию в целом, но будучи твердо уверенной, что спина вполне могла подождать еще день-два, я была порядком расстроена.

– Знаешь, думаю если мы заменим те пластины, что у тебя стоят на белее подходящий материал, боли станут не такими сильными. Я почти уверен, что те полимеры, что есть в нашей лаборатории, справятся с задачей лучше, – помогая мне подняться вполне уверенно произнес Сумудин. А мне было как-то все равно на этот момент. У меня, кажется , проснулись все гормоны, так долго дремавшие в теле.

– Это замечательно.

– Ну, пока это только предположение. Нужно провести еще несколько исследований, посмотреть проводимость нервных окончаний, выяснить плотность рубцовой ткани вокруг твоих нынешних фиксаторов…

– Сумудин… – мне совсем не удавалось прервать этот монолог.

– …так что через месяц, думаю, вполне можно будет провести тебе замену. Будешь тогда бегать и прыгать, без своей этой обуви.

– Сумудин… – видимо в моих интонациях промелькнуло что-то такое, что заставило доктора все же отвлечься от идеи перекроить мою спину. Мужчина замер, внимательно и серьезно глядя на меня. Тяжело вздохнув и отложив в стону планшет, муж нагнулся к моему лицу, легко, едва ощутимо коснувшись щеки губами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я все знаю, но сегодня есть еще одно дело, которое не позволяет мне полностью сосредоточиться на тебе. А я хочу, чтобы все было красиво. И правильно. Так что прекрати меня соблазнять трепетом своих ресниц и этими соблазнительными хриплыми нотками в голосе. Тебе предстоит еще немного поскучать, а я вернусь часа через три.

Не дожидаясь ответа, вновь на мгновение коснувшись щеки, мужчина вышел из кабинета, несколько нервно запустив пальцы в белые волосы у самой двери. Я же задумчиво сидела на кушетке, по-детски болтая ногами и пытаясь решить, навиться ли мне до такой степени подчиняться решения Сумудина или все же «нет».

Наверное, я просидела так довольно долго, глубоко уйдя в себя, так как даже слегка вздрогнула, когда двери открылись. В кабинет, немного хмурясь, вошла Селена. Кожа оджи явно потемнела, став оливково-золотистой, отросшие волосы непослушно торчали в разные стороны. Сама девушка, одетая в длинное темное платье, сквозь тонкую ткань которого уже было можно разглядеть округлившийся животик, выглядела достаточно строго, с недовольством поглядывая на меня.

– Знаешь, я вот думала, что тебе немного надоело сидеть в этой комнате за время карантина. Лично мне даже сквозь стекло ее вид немного приелся.

– Я думаю, – ничего более правдоподобного в ответ сказать не смогла. Иногда деятельный и решительный характер Лени меня немного пугал.

– Думает она. Это, конечно, занятие хорошее, но у тебя осталось всего два с половиной часа на то, чтобы привести себя в порядок.

– Зачем?

– Оль, включи голову. Она иногда у тебя так хорошо работает, – взгляд Селены немного смягчился. – У вас сегодня официальный день свадьбы, а ты еще даже душ не приняла, не говоря уже о платье и прически и куче прочих мелочей. Нас, конечно, пока не пустят в отсек к девочкам, да и им пока не разрешено гулять по всему Парадоксу, но поверь, я тоже кое-что умею.

– Но мне не нужно торжество, – как бы это ни было удивительно, мне на самом деле не требовалось никакого праздника. Покрутив браслет на запястье, чуть улыбнулась.

Немного постояв притопывая ногой, Селена вдруг подошла ближе и присела рядом.

– Знаешь, это немного удивительно. Большую часть времени мне совершенно все равно как я выгляжу и что на мне одето. Я абсолютно равнодушна к розовым халатикам, плюшевым мишкам и украшениям. Но мне страшно, до истерики хотелось свадьбу. И моя была, без лишней скромности, самой красивой в своей части космоса. И мне тем более непонятно, как ты, при всем твоем внимании к цвету, креслам, подушечкам и вазочкам, так безразлична к такому торжеству.

В ответ на слова оджи я только усмехнулась. Все правда.

– Может это вопрос равновесия? – предположение казалось вполне вероятным. Селена только пожала плечами.

– Может и так. И да, ты можешь быть безразлична к празднику, но Сумудин сильно постарался, чтобы все же сделать этот вечер если невероятным и торжественны, то хотя бы запоминающимся. Так что давай, поднимайся и приводи себя в нормальный вид. Нам еще платье тебе подбирать. Не уверена, что то, что имеется на Парадоксе, подойдет тебе без подгонки.

Не имея ни сил ни желания спорить с этой решительной особой, почти под конвоем все же отправилась в свою комнату, наводить красоту. И все же, мне было немного, совсем капельку, интересно, что же придумал Сумудин.

Платье было голубым. Того нежного тона с перламутровыми вкраплениями, что так мне шел. Широкое, прямое, чем-то напоминающее африканские накидки родной планеты, оно состояло из множества лент разного оттенка, достигая пола. Не спасали даже каблуки. Но было очень, очень красиво. От плеч вниз струились бусины, переливаясь жемчужным блеском, и трепеща при каждом движении. Руки оказались голыми от локтей, спереди был весьма высокий разрез, но все смотрелось так гармонично, так цельно, что ничего не хотелось изменить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})