Прелестница - Валери Кинг

Уортен перебил его с некоторой резкостью:

— Однако сейчас вам лучше оставить свое мнение при себе. Нам нужно как можно скорее отвезти мисс Пристли домой к тетке.

Мужчины скинули фраки, чтобы подстелить их на жесткое деревянное дно повозки. Чарльз сел с ней, по-прежнему поддерживая в своих объятиях. Она несколько раз застонала. Глаза ее широко раскрылись. Взглянув ему в лицо, она проговорила: «Мой любимый!» и снова опустила голову ему на плечо.

Дорога до Норбери-Хаус казалась бесконечной, хотя на самом деле прошло немногим больше часа, когда показались ворота. Уортен обогнал их, и, когда повозка подъехала к дому, с полдюжины слуг выбежали им навстречу. Лиззи снова открыла глаза, и Мег услышала, как она сказала: «О Боже, ну и переполох!» Лиззи не отпускала руку Чарльза, так что ему пришлось внести ее в дом, что он исполнил с большой готовностью.

Невольное подозрение мелькнуло в голове Мег, но она сразу же отвергла его как нелепость. Лиззи сильно ударилась головой. Она просто не могла оправиться так быстро, чтобы сознательно воспользоваться своей слабостью для того, чтобы еще больше привязать к себе Чарльза. А может быть, и могла?

Мег последовала за Чарльзом и слугами в холл. Их встретили Хоуп и миссис Норбери, со сложенными, как бы в мольбе, руками. Хоуп, отведя в сторону Мег, умоляла рассказать ей, что случилось с бедняжкой Лиззи. Мег, Хоуп и миссис Норбери поднялись вместе с Чарльзом наверх. Мег тихо рассказала им, как произошел несчастный случай.

Когда они подошли к спальне Лиззи, миссис Норбери, которая никак не могла оторвать пальцы Лиззи от обшлага Чарльза, попросила его положить Лиззи на кровать. Он сел рядом, наклонившись над ней. Выражение лица у него было совершенно растерянное.

Дамы столпились вокруг постели, ожидая, что Лиззи вот-вот придет в себя. Но она оставалась неподвижной. Лицо ее было прекрасным и безмятежным, хотя и довольно бледным. Появившаяся горничная задвинула портьеры, и в комнате сделался полумрак.

Молчание длилось долго, пока миссис Норбери, наклонившись к Мег, не прошептала:

— Я полагаю, вы пытались привести ее в чувство вашим туалетным уксусом?

— Нет. Я никогда не беру его с собой, когда выезжаю верхом.

Не прошло и секунды, как миссис Норбери оказалась напротив Чарльза, размахивая флакончиком под носом у племянницы. К общему удивлению, Лиззи раскашлялась, расчихалась и начала отбиваться обеими руками. Только тут она отпустила обшлаг Чарльза.

— О, Боже мой! Что со мной? — Лизи прижала руку ко лбу. — Ах да, помню. Я шла слишком быстро и вдруг упала и покатилась. Никогда в жизни я не испытывала такого ужаса! — Минуту она лежала неподвижно. — Я чувствую, как будто меня несколько часов везли в экипаже с никуда не годными рессорами. Мне кажется, на мне нет живого места, и ужасно болит голова.

Мег выпрямилась в кресле, испустив издох облегчения.

— Слава Богу, с вами все в порядке, Элизабет. Мы боялись, что вы разбились.

Хоуп встала и подошла к матери.

— Да, Лиззи, ты нас ужасно напугала, — сказала она спокойным тоном.

Лиззи посмотрела на каждую из них по очереди. Взгляд ее, наконец, остановился на Чарльзе. Выражение ее смягчилось, и она коснулась пальцами его щеки.

— Последнее, что я помню, мой милый Чарльз, — сказала она мечтательным голосом, — это то, как ты просил меня стать твоей женой.

16

После того как доктор сказал, что, помимо нескольких синяков и шишки на голове, никаких повреждений у Лиззи нет, и она благополучно доживет до свадьбы своих внуков, Мег вышла из спальни. Она медленно спускалась по лестнице, смутно сознавая, что ее туалет выглядит очень потрепанным: страусиное перо жалко свесилось набок, юбка была в грязи, рукав амазонки порван. Она испытывала огромное облегчение при мысли, что Элизабет вне опасности.

На нижней ступеньке лестницы она внезапно остановилась. В памяти возник образ ее жениха. Ей только сейчас пришло в голову, с какой беззаветной храбростью, пренебрегая опасностью для собственной жизни, кинулся лорд Уортен спасать Лиззи.

Он вел себя как настоящий герой!

Эта мысль ее совершенно ошеломила. Значит, он не трус, как это ей все время казалось. Он просто осторожен и осмотрителен. Он может вести себя как истинный джентльмен, когда захочет. Быть может, если им правильно руководить, он станет таким же рыцарственным, как Монтфорд, и тогда…

Мысли путались у нее в голове. О чем он думает? Выходит, она могла бы полюбить его, если бы он стал рыцарем, завладевшим ее воображением? Да, могла бы. Мег целиком предалась мечтам о таком счастливом будущем. Она должна найти его и сказать, как она гордится его храбрым поступком. Он должен знать, как она уважает его за спасение Элизабет. Но где же он?

Обойдя все гостиные Норбери-Хаус, Мег нашла своего нареченного на террасе. Скрестив руки на груди, он уставился невидящими глазами на каштановую рощу. Брови его были сдвинуты. Мег никак не могла понять, что привело его в такую глубокую задумчивость. Но она скоро исправит все!

Она приблизилась к нему так тихо, что он вздрогнул, когда она к нему обратилась.

— Вы меня напугали, дорогая! — сказал он. — Но как она — она останется жива?

Мег вспомнила, как Лиззи цеплялась за рукав Чарльза.

— О да, она вполне здорова. Так говорит доктор, да и по ней это видно. — Мег засмеялась. — У меня возникло подозрение, что где-то по дороге она пришла в себя, но не подала виду, чтобы кто-нибудь об этом не догадался. Мне кажется, она не хотела отпускать от себя Чарльза.

Уортен, казалось, сразу успокоился. Он прошелся по террасе.

― Слава Богу, — сказал он.

Мег была уверена, что он терзается угрызениями совести за то, что позволил дамам спуститься в каменоломню. Она подошла к нему и нежно погладила его по плечу.

— Вы не должны обвинять себя, милорд. — Она говорила тихо. Сердце ее было полно надежды, что он, наконец, становится джентльменом, которого она сможет уважать. Ей не терпелось сказать ему, как она ценит его безрассудную отвагу.

— Вы проявили сегодня редкое мужество, лорд Уортен. Каждая женщина, считающая себя настоящей леди, с гордостью назвала бы вас своим нареченным.

Опустив ресницы, она шепотом добавила:

— Можете поцеловать меня, если хотите. Считайте это наградой рыцарю за исключительную храбрость.

Только подняв голову, чтобы удостоить его этой награды, Мег поняла, что где-то в чем-то она допустила ошибку — серьезную ошибку.

Он опустил руки ей на плечи, но не обнял ее. Глаза его потемнели от гнева, когда, с силой встряхнув ее, он произнес:

— Стало быть, я завоевал, наконец, расположение леди Маргарет! Это очень лестно! Одни из ваших подруг чуть не погибла из-за собственного упрямства и глупости, и только потому, что я сделал то, что сделал бы всякий в подобной ситуации, вы называете меня храбрецом. Какая неслыханная честь! Неужели вам не приходило и голову, что Чарльз мог бы погибнуть из-за Элизабет? Не говоря уже о том, что я дорожу своей жизнью, и не желал бы рисковать ею только потому, что какая-то дура кидается в пропасть, очертя голову! Я бы мог сказать вам, что нужно сделать с вознаграждением, предложенным вами, но слова, которые просятся мне на язык, заставили бы покраснеть девку из Ист-Энда! Поэтому, с вашего позволения, я покидаю вас, леди Маргарет, и, может быть, когда я немножко поостыну, мы еще поговорим на эту тему — а быть может, и никогда!