Умри в одиночку - Сергей Самаров

Бесполезность погони по селу капитан Матроскин понимал. Трактор ехал, как и положено трактору, не со скоростью автомобиля, тем не менее быстрее, чем человек бежит. И Берсанака с Доком получили значительную фору. Но Матроскин рассчитывал на умение своих людей искать и читать следы и ещё на тепловизор снайперской винтовки старшего прапорщика Соловейко. Лес и заросли кустов в этом случае не смогут скрыть беглецов. Главное – угадать направление, которое они выберут. А при численном превосходстве можно проконтролировать даже несколько наиболее вероятных направлений. Конечно, можно было бы задействовать даже одну из машин «краповых», что стояли в селе. «Краповые» не отказали бы. Но Берсанака тоже не глуп и понимает эту возможность спецназа. И потому не побежит по дороге. Он не побежит по дороге ещё и по той причине, что там будет открыт каждому взгляду со стороны и с господствующей высоты. Стоит снайперу подняться на первую же из высот за селом, как дорога будет у него на прицеле, и тогда уже Берсанаке с Доком не уйти. И он по дороге не направится…

Первыми у поворота оказались бойцы группы старшего лейтенанта Викторова, при наблюдении за селом контролирующие левый фланг и потому оказавшиеся ближе к месту событий. Но даже Викторов, несмотря на всю скорость своего передвижения и наиболее короткую дистанцию, не успел увидеть, куда свернули за мостом Берсанака и Док. Старший лейтенант это понимал ещё по дороге к мосту и потому сразу дал команду:

– Дорогу не смотреть… Вправо и влево! Ищем следы!

Уйти от моста можно было в три стороны. Прямо – по дороге… Влево – подняться по южному склону холма, обильно поросшему кустами и деревьями, местами даже, как казалось снизу, непроходимому. Вправо – спуститься ниже по руслу ручья. Здесь тоже южный склон, да к тому же ещё не мягкий, как на холме, а каменистый, почти без земли, и следов здесь увидеть невозможно. Тем не менее от поиска тех же следов отказываться было нельзя.

На сорок секунд позже прибыл капитан Матроскин со своей группой.

– Ты бы куда пошёл? – сразу спросил старшего лейтенанта.

– Интуитивно – вправо. Следов нет, спуск всегда – не подъём, можно добавить скорость… А если подумать, пошёл бы на холм.

– Почему?

– Потому что преследователи решат, что я свернул вправо…

– Тебя не Берсанакой случайно зовут? – спросил Матроскин и со своей группой двинулся влево. Его мысли сошлись с мыслями старшего лейтенанта и, как он предположил, с мыслями Берсанаки. – Тенор, пошарь по склону…

Снайпер сразу присел на колено и поднял винтовку. Он тоже проявлял непривычную для снайпера торопливость, понимая, что бандиты могут уже и за склон уйти, а могут только подходить к повороту склона, и от быстроты его действий зависит многое.

– Правее смотри… – подсказал старший лейтенант. – Влево они не пойдут, не успеют. Если полезли на холм, то только вправо…

Старший прапорщик молча перевёл ствол правее и стал не сам холм осматривать, а только места, прилегающие к повороту, где легко скрыться из поля зрения. Всё зависело от умения Берсанаки и Дока быстро передвигаться. Была надежда на ранение Дока, на замедление его скорости, которое вызовет замедление скорости Берсанаки.

В это время капитану Матроскину позвонил младший лейтенант Дударков. Поиск следов спокойно продолжался и без командира – бойцы были хорошо обучены, и потому капитан мог спокойно поговорить.

– Что, Идрис, нашёл что-нибудь?

– Что там за стрельба была? – вопросом на вопрос ответил младший лейтенант.

– Спугнули Берсанаку с Доком. Преследуем…

– Куда двинулись? В какую сторону?

– По дороге к райцентру. За мостиком куда-то свернули. Ищем…

– Месяц будете искать. Там скоро начнутся скалы. В каждой скале по пещерке или гроту. Можно так спрятаться, что с собакой не найти. Одни камни, земли нет – следов нет… А он, когда захочет, уйдёт…

– Потому и хотим догнать раньше…

– Здесь только дорогу с двух концов перекрывать. От нас и от райцентра… В ту сторону в это время года он только в райцентр пройти сможет.

– Понял. Значит, будем перекрывать… Что у тебя?

– Запросил информацию. Первоначально сказали, что вообще ничего похожего у нас в районе нет. Есть заводчики в Дагестане, но это далеко…

– Заводчики?

– Так называются владельцы питомников.

– Понял. Это всё?

– В самом райцентре есть федеральный питомник собак-минёров. Два десятка собак. Три немецкие овчарки, с которых всё началось, остальные разных пород и вообще беспородные. Подбирали тех, кто лучше всех нюхает, а лучше всех нюхают дворняжки. Они за кусок колбасы за десять метров под землёй мину почувствуют…

– Дворняжки, думаю, нас не устроят. Они не сумеют причинить кому-то серьёзный вред.

– Посоветуйся с начальником питомника. Там какой-то капитан внутренней службы. Может, что-то посоветует. Если ты согласен, я передам ему твой номер.

– Не надо. Но его номер найди. Если мне понадобится консультация кинолога, я позвоню. А питомник ищи… Мне бы что-то такое, что посильнее дворняжек. Или уж дворняжки злобные, крупные… Такие ведь тоже есть?

– Бывают… А минёры спокойные. У них через забор от тренировочной площадки детский дом. Каждый день дети с собаками играют. Этот капитан детей азам дрессировки учит. Вроде как шефствует… Сейчас позвоню в райотдел, пусть найдут номер капитана… Позже позвоню…

– Ищи… – согласился Матроскин.

Убрав трубку, капитан присоединился к своей группе, чуть не на четвереньках исследующей подступы к склону.

– Есть хоть что-то?

– Почва жёсткая…

– Аврал, я – Черемша. Сосланбека Бисолатова взяли. Сопротивления не оказал. Руки у парня дрожат, перепугался до смерти, когда я через окно вошёл…

– Почему через окно?

– Он через дверь запускать не хотел. Говорил, старший брат не разрешил…

– А старший брат?

– Я – Муромец… Старшему брату помогаем подняться… Берсанака ему лоб прикладом разбил. Как, Бекмурза? Жить будешь? Говорит, товарищ капитан, что ещё немного поживёт… А за что он тебя так полюбил? Так даже… Говорит, его Берсанака в заложники взял и заставил отвезти к выезду из села… Бедный Берсанака… А потому бедный, что доведётся ему с твоей женой встретиться, кранты ему придут… Куда его, товарищ капитан?

– Веди в дом, там Черемша разберётся…

Поиск продолжился, и проводился он тщательно, но результата не было – слишком жёсткая почва. На такой почве можно только умышленно следы оставить, да и то не всегда получится. И тепловизор снайпера тоже ничем не помог. Старший прапорщик Соловейко от прицела не отрывался, рассматривая сначала все подступы к повороту склона, потом и весь склон сверху донизу и обратно. Ничего похожего на излучение тепла человеческим телом обнаружено не было.

Точно так же не дал результата поиск вправо от дороги. Но там на камнях и найти ничего нельзя было. Чтобы оставить отпечатки на камне, нужно много десятков тонн весить. Старший лейтенант Викторов со своей группой к самой низине спустился, куда ручей скатывался. Все без толку и даже без намёка на успех. Берсанака знал, куда идёт, куда ведёт Дока, и удачно пользовался своим знанием…

Обе группы собрались у дороги, чтобы обсудить план дальнейших действий, когда наушники «подснежников» донесли до спецназовцев страшный лай, визг, крики и рычание. А потом и две автоматные очереди…

– Ни хрена себе… – раздался голос лейтенанта Черкашина.

– Черемша, что у тебя там? – недовольно и обеспокоенно спросил капитан Матроскин.

– Аврал, у нас ЧП… Родные собаки напали на Бекмурзу. Горло перекусили в две секунды… Мы опомниться не успели… Не ожидал ведь никто… Собаки его слушались…

– Что с Бекмурзой?

– Перевязка бесполезна… Горло в клочья… Кровь из сонной артерии хлещет… С такими ранами минуты не живут… Всё… Он уже не живёт… Брат его перепуган…

– Собаки?..

– Пристрелили…

– Это те дворняжки, что по двору бегали?

– Те самые. Пара штук. С виду смирные…

– Вот ведь… – капитан не договорил фразу и замер в задумчивости.

Потом вытащил трубку и набрал номер подполковника Стропилина.

– Товарищ подполковник, кажется, я знаю, что задумал Берсанака. Он идёт в райцентр… Мне нужно расписание передвижений комиссии ПАСЕ. Всё расписание на время пребывания их в райцентре.

– Думаешь…

– Думаю, собаки их атакуют… Не знаю только, как Берсанака приведёт комиссию в питомник… Но он приведёт… Он никого не щадит… Медведь для всех опасен, а медведь-шатун – втройне. Он даже своих помощников уничтожает. Сначала застрелил Чочиева, потом Гойтемира, теперь натравил на Бекмурзу его собственных собак.

– И что Бекмурза?

– Его дворняжки перегрызли ему горло… А… Вот что… Кажется, я понимаю… Комиссия не собирается случайно посетить детский дом?

– Я этого не знаю.

– Я предполагаю, что это может быть… Узнайте точно, товарищ подполковник… Это очень важно…