Никита Хрущев - Жорес Медведев

В конце 1924 года Донтехникум выпустил первых горных инженеров. Но Хрущев так его и не закончил. В стране происходило территориальное размежевание и создавались новые административные единицы – районы. В числе других в Донбассе был организован Петрово-Марьинский район, в который, кроме сел Марьинского района вошли шахты Петровского рудника. Вторым секретарем райкома партии был избран Н. С. Хрущев.

Начиналась индустриализация. На шахты поступала новая техника, сюда приходили работать крестьяне ближайших губерний. Недостатка в рабочих не было, но трудности возникали с жильем и обучением молодых шахтеров. Они жили в бараках с многоярусными нарами. Как вспоминал позднее Хрущев, в бараках царили теснота и бескультурье. Недавние крестьяне не умели пользоваться даже городскими туалетами. Шахтерам негде было умыться, не было постельного белья, частыми были пьянство и картежная игра. Неудивительно, что борьба за «культурные бараки» отнимала много времени у райкома.

Петровский район перевыполнял план. Хрущева можно было видеть на шахтах, в общежитиях, на проводах сезонников, на крестьянских рынках, на гулянках молодежи. Ему приходилось налаживать производство прочных лаптей для шахтеров и ремонт крестьянских телег и плугов. Райком помогал в создании первых колхозов, партийных и комсомольских ячеек в селах. Это было время успехов нэпа, быстрого развития деревни, хороших урожаев.

В декабре 1925 года Хрущев впервые побывал в Москве. С правом совещательного голоса он приехал сюда в составе украинской делегации XIV съезда ВКП(б). В день открытия съезда Хрущев не сразу нашел Кремль, и все же он был одним из первых в зале заседаний. На съезде, как известно, происходила острая борьба между большинством ЦК и так называемой ленинградской оппозицией, возглавляемой Г. Зиновьевым. Хрущев с энтузиазмом поддержал «генеральную линию». Вместе с другими делегатами от Украины он аплодировал Сталину, которого видел впервые. Сталин произвел на молодого Хрущева благоприятное впечатление своим демократизмом и кажущейся простотой. Еще через два года мы видим Хрущева в числе делегатов XV съезда ВКП(б). Он голосовал на съезде за исключение Троцкого, Зиновьева и многих других деятелей оппозиции из рядов партии. Генеральным секретарем ЦК КП(б) Украины являлся в это время Л. М. Каганович, который был всего на несколько месяцев старше Хрущева. Хрущев и Каганович достаточно хорошо знали друг друга. Известно, что многие из членов ЦК Украины высказывали недовольство деятельностью Кагановича, особенно его национальной политикой. Но в Донбассе жили преимущественно русские, и у Хрущева не было никаких причин выступать против Кагановича, к которому он, напротив, сохранял полную лояльность.

Успехи Петрово-Марьинского райкома и активность Хрущева заметили в Донбассе. Его перевели в окружной центр (Юзовка была уже переименована в город Сталино). Масштаб деятельности Хрущева в окружкоме значительно расширился. Донецкая организация по численности членов партии занимала одно из первых мест в Союзе. К началу 1927 года Донбасс превысил довоенный уровень добычи угля. Здесь строили дома культуры, радиостанцию; в окружном центре появился трамвай и водопровод. Обладая энергией, природным умом и находчивостью, Хрущев был одним из лучших партийных работников Украины. Однако ему явно не хватало образования. Вероятно, он так бы и остался работником среднего звена, если бы, по его собственному выражению, ему не повезло «вытащить счастливый лотерейный билет».

В 1928 году Генсеком ЦК КП(б)У был избран С. В. Косиор, который начал свою работу с перестройки партийного аппарата. Он вызвал, в частности, заворготделом ЦК Н. Демченко и сказал ему примерно следующее: «У тебя в орготделе 6 человек, и все они из интеллигенции. Тебе нужно иметь хорошего заместителя из рабочих. Пошли кого-нибудь в Донбасс. Пусть тебе дадут шестерых партийных работников из рабочих. Но остерегайся, что тебе подсунут худших, и тщательно проверь каждого кандидата. Я потом сам отберу из них нужного работника».

В Донбасс поехал работник орготдела ЦК А. В. Снегов. Он выбрал шесть человек, в том числе и Хрущева. Все они были на приеме у Косиора в Харькове, тогда столице Украины. Выбор Косиора пал на Хрущева, который и стал заместителем заведующего орготделом ЦК КП(б) Украины [59] .

В то время люди недолго работали на одном месте. Н. Демченко вскоре стал секретарем Киевского окружкома партии. Он взял с собой в Киев и Хрущева, теперь уже в качестве заворготделом. В 1929 году в Москве была открыта Промышленная академия, в задачи которой входила подготовка кадров партийно-промышленного руководства. Выходцам из рабочих везде отдавали предпочтение, и Хрущев вскоре стал слушателем Промышленной академии.

Еще в 1928 году Хрущев поддержал приговор, вынесенный по так называемому Шахтинскому делу, он был еще слишком неопытен, чтобы усмотреть в этом деле элемент провокации. В Промакадемии Хрущев активно участвовал в борьбе против так называемых правых уклонистов, которые преобладали в партийной организации Академии и победили при выборах делегатов на Бауманскую районную партконференцию. После двух выступлений «Правды» партийная организация Промакадемии «признала» свои ошибки, отозвала делегатов с районной конференции и избрала новое бюро, которое возглавил Н. С. Хрущев, горячо и, надо полагать, искренне защищавший «генеральную линию» [60] . Конечно, руководимая Хрущевым партийная организация полностью поддержала и сталинскую коллективизацию в деревне, и все остальные кампании начала 30-х годов. Однако Хрущеву повезло в том отношении, что всю эту «борьбу» он вел главным образом на словах, тогда как многим из его друзей на Украине пришлось лично проводить коллективизацию и раскулачивание. Впрочем, Хрущеву пришлось приложить руку к исключению из Промакадемии группы студентов, обвиненных в «правом» уклоне.

Согласно данным исследователя А. Пономарева, который опирается на документы Московской партийной организации, Хрущев стал секретарем партячейки Промакадемии через два дня после того, как был в мае 1930 года вызван к главному редактору «Правды» Л. З. Мехлису. Там Хрущеву был предложен для ознакомления текст заметки в газету, в которой избрание на районную партконференцию в числе делегатов нескольких человек, считавшихся в свое время сторонниками Бухарина, квалифицировалось как попытка засевших в Промакадемии правых «перейти к открытым выступлениям». Хрущев согласился с такой оценкой и подписал заметку, выдержав тем самым первую проверку на преданность Сталину. После этого он приступил к изгнанию «правых» из партячейки. В подписанном им письме к слушателям Промакадемии, уезжавшим на практику, в частности, говорилось: «События в нашей ячейке за последний год наложили на каждого из нас позорнейшее пятно. Ячейка проявила невиданную беспринципность, давшую возможность вылазке правых и примиренцев.